Дэвид Блидин - Банк
Пессимист снова рыгнул.
— Да, я об этом не болтал. Прости, приятель. Сам посуди, если бы это просочилось в Банк, моему бонусу хана.
— Не прощу. Все равно ты говнюк.
— А ты где, Мямлик? — умильно спросил Юный Почтальон.
— А, сменил шило на мыло. Экономический консалтинг для маленькой частной фирмы. Уже семь месяцев этим занимаюсь.
— Экономический консалтинг? Это что за хрень? — спросил Пессимист.
— Честно говоря, не знаю, — пожал я плечами.
— А что конкретно ты делаешь?
Я снова пожал плечами:
— Составляю электронные таблицы.
Мне не хотелось углубляться в подробности, как меня заманили в консалтинг обещанием оплачиваемых сверхурочных, возможностью легально пить пенные капуччино, коротким днем в пятницу и еженедельными сабантуями с бельгийским пивом и секретаршами. Стыдно было рассказывать, как семь месяцев спустя я изо всех сил стараюсь выработать больше минимальных семидесяти часов в неделю, а развеселая пьянка по пятницам ограничивается парой бутылок «Пабст блю риббон» в компании немногих секретарш, которые не заняты работой и могут позволить себе расслабиться. Пессимист все понял без слов.
— Снова попал в козлы отпущения?
— Похоже, это мне на роду написано. Вечный мальчик для битья.
Пессимист и Юный Почтальон украдкой переглянулись. Я чувствовал, что расхолодил настроение встречи старых друзей («давайте вместе порадуемся нашему прогрессу и выпьем за дальнейшие свершения!»), но в ту минуту положительно не мог подавить жалость к себе.
— Когда же это кончится, неужели мы всю жизнь обречены пересаживаться из кресла в кресло, пока в шестьдесят пять не выйдем на пенсию, чтобы где-нибудь в Палм-Бич бесцельно бродить вокруг бассейна с теплой, как моча, водой, потому что напрочь отвыкли отдыхать?
Пессимист вытаращил глаза.
— Брось, приятель, — засмеялся я. — Твое возвращение в бизнес-школу лишь отсрочило неизбежное. Последние свободные деньки перед новым офисным рабством!
— Формально — да, но я себе рисую совершенно иную жизнь в корпоративном мире: хороший угловой кабинет с исправной дверью, команда обезьян для черновой работы, золотые рабочие деньки, потраченные на любовные укусы в бедра моей секретарши из Скандинавии или Эстонии, откуда их там сейчас импортируют…
— Из Хорватии, — вмешался Юный Почтальон и снова обратился ко мне: — А какая альтернатива, Мямлик? Двадцать четыре часа в день семь дней в неделю сидеть на заднице, жрать «Доритос» и в сотый раз смотреть «Справедливую цену»? Да ты на стенку полезешь! Не нами сказано: труд сделал из обезьяны человека. Все мы в душе корпоративные шлюхи!
— Мерси за экспрессивную оценку, Почтальоша.
Однако довод заставлял задуматься — не представляю, как убивал бы время, если бы сейчас не работал. Я откинулся на скрипучую спинку диванчика.
— Ребята, я не всегда такой брюзга, просто консалтинговый ангажемент в последнее время стал напрягать, я засиживаюсь допоздна, и Кейт мне за это уже несколько раз выговаривала.
Юный Почтальон не упустил возможность вернуть разговор на более тучные пастбища:
— Ты о той девушке из «Старбакса», да? Которая все время шарф носила? Она же должна была куда-то уехать учиться в аспирантуре?
— Да, она собиралась в Беркли, но в последнюю минуту решила остаться в городе. Кейт ничего не сказала прямо, но я думаю, ей хочется посмотреть, получится ли что-нибудь из наших отношений. Кстати, месяц назад мы переехали в одну квартиру.
— Да ты что? — Подобрав остатки соуса генерала Цо, Пессимист с довольной улыбкой обсосал палец. — Стало быть, наш старина Мямлик влюбился! Ну, разве не прелесть?
— Отвали!
— Тебе понравится, вот увидишь.
Юный Почтальон уже выбирался из-за стола.
— Ребята, извините, что покидаю компанию, но мне через пять минут надо быть на конференции. Будем обсуждать различные стратегии позиционирования брендов на новых рынках. Крайне соблазнительно заставить всю Индию стирать «Тайдом»!
— Твоя соблазнительность убивает, Почтальоша, — поморщился Пессимист и вылез из-за стола вслед за ним. — Когда ты в следующий раз будешь в городе?
— Уже после Дня благодарения.
— Будем снова встречаться?
— Конечно!
Когда мы вышли под привычный электронный звон, Пессимист серьезно кивнул мне на прощание и произнес без тени иронии:
— Мямлик, главное не забывать, с чего начинал, и ценить, что каждое новое кресло хоть немного лучше предыдущего. Следуй этому принципу, и все у тебя будет отлично.
Конечно, Пессимист прав, хотя непросто радоваться новой должности, третий день кряду уходя с работы в полночь. Ночью пустые улицы Манхэттена напоминают Готэм[55]: клубы пара, вырывающиеся из открытых вентиляционных решеток метро, опустевшие первые этажи офисных зданий, построенных в стиле ар деко, и плотная темнота, лишь немного разбавленная светом одинокого уличного фонаря и призрачным свечением бегущей строки Рейтер. Я остановился на перекрестке, ожидая зеленого света, когда слева ко мне приблизилась высокая фигура:
— Эй, приятель…
Вздрогнув от неожиданности, я обернулся, решив, что это очередной бродяга болтается по улицам в надежде стрясти несколько баксов с Делового Костюма, воззвав к его дремлющей совести. Но при ближайшем рассмотрении ночным гостем оказался не кто иной, как Блудный Сын, глядевший на меня сверху вниз. Он здорово изменился: я отметил налитые кровью глаза, закоренелую бледность кокаиниста, обметанные лихорадкой губы, лоб в красных прыщах, и у меня невольно вырвалось:
— Ты выглядишь ужасно, парень!
Не поймите меня превратно, даже в облике живого мертвеца он был куда красивее меня, но тем не менее перемена казалась разительной. Блудный Сын, похоже, безразлично относившийся к тому, что подурнел, широко зевнул.
— Вчера всю ночь на работе просидел. Я так устал, чувак! Тоже только домой идешь?
— Да.
— Чем занимаешься?
— Экономический консалтинг.
— Круто, круто, — закивал он без интереса, потянул из носа в рот, отхаркнул и сплюнул на асфальт. — И как тебе, нравится?
— Нормально.
— Славно, славно… — И с отвращением посмотрел на часы. — Блин, уже полночь, а мне возвращаться в офис к шести утра, сроки горят. Ты-то помнишь, как это бывает…
— Да, знакомая проблема.
Загорелся зеленый, и мы молча перешли улицу. Я незаметно поглядывал на потрепанного старого врага, все еще не вполне отойдя от шока. На противоположном тротуаре мы распрощались.
— Удачи тебе на завтрашней презентации.
— Спасибо. И тебе удачи, слышь…
Под впечатлением короткой встречи я вошел в отделанный дешевым пластиком и уставленный хилыми растениями в горшках подъезд своего дома. Прошел мимо старинного лифта с решетчатой дверью, навечно закрытого на ремонт, и привычно потопал на четвертый этаж. В квартиру я вошел, отдуваясь и задыхаясь, и сразу окунулся в домашнюю идиллию: Кейт лежала на диване с кружкой травяного чая в руке, читая один из своих учебников. Она подняла глаза, когда я вешал пальто в шкаф.
— Я приготовила на ужин овощную поджарку с имбирным соусом, как ты любишь. Немного еще осталось в холодильнике, если ты голоден.
Я пересек комнату и поцеловал ее в лоб. Она подвинулась, освобождая мне место.
— Мучас грасиас, — пробормотал я ей на ухо, покусывая мочку. — Прости, я опять поздно…
Кейт закрыла учебник и кинула его на ночной столик.
— Ничего страшного, все равно надо было кое-что подучить. Мне в любом случае требовались тишина и покой.
— Так, значит, я создаю помехи и отвлекаю отдел, да?
— Только когда я этого сама хочу, — широко улыбнулась Кейт и притянула меня к себе.
Вскоре мы катались по дивану, и Кейт уже расстегивала пряжку моего ремня, когда на меня напал неудержимый хохот: начав смеяться, я никак не мог остановиться. Кейт изумленно приподняла брови, но я не мог описать картины, проносившиеся в моем воображении: Блудный Сын, вольготно раскинувшийся на кровати, нюхает какой-нибудь особо очищенный кокс, Юный Почтальон со сбившимся набок галстуком раскланивается перед бесконечными рядами «Свифферов», Пессимист беззаботно разгуливает по полю подсолнухов — картина абсолютного счастья и всеобщего удовлетворения.
Позже, отсмеявшись, я смотрел на Кейт, с полуулыбкой склонившуюся надо мной, и видел жизнь, которую мы проживем вместе: вот мы возвращаемся домой — каждый из своего офиса, я ослабляю узел галстука, Кейт сбрасывает туфли на каблуках, бокал вина для расслабления, и мы вместе крошим овощи для поджарки, разговаривая легко и непринужденно, и нет никакой потребности заполнять приятные паузы, а затем лежим в обнимку на диване и смотрим «Симпсонов», и я чувствую тепло дыхания Кейт на своей груди.
