Якоб Беме - Аврора, или Утренняя заря в восхождении
виде того, какой благородный, прекрасный и славный восходит в нем
дух; тогда семь неточных духов его возомнили, что если они восстанут
и воспламенятся, то будут так же прекрасны, славны и могущественны,
как и душевный дух; тем самым они захотели господствовать во всей
области собственною силой и властью как новый Бог.
33. Они видели ясно, что душевный дух качествует совместно с сердцем
Божиим, и потому постановили восстать и воспламениться в надежде
быть столь же ясными, глубокими и могущественными, как глубочайшее
основание в средоточии сердца Божия.
34. Ибо они возомнили поднять природное тело, сплоченное воедино из
природного духа Божия в сокровенное рождение Божие, чтобы семь
неточных духов их поднялись так же высоко и были так же
все-постижимы, как и душевный дух; и душевный дух должен был
восторжествовать над средоточием сердца Божия, и должно было
подчиниться ему сердце Божие; и семь духов захотели слагать и
образовывать все своим душевным духом.
35. И это высокомерие и своеволие было совершенно противно рождению
Божию, ибо телу ангела надлежало оставаться на своем престоле, и
быть природою, и пребывать в покое, как смиренная мать, и не
обладать всеведением и собственным разумным постижением сердца или
глубочайшего рождения Святой Троицы; но семь духов должны были
рождаться в своем природном теле как в Боге.
36. И постижение их должно было быть не в сокровенном ядре или в
самом внутреннем рождении Божием; но душевный дух, порожденный ими в
рождении сердца, должен был качествовать совместно с
наивнутреннейшим рождением Божиим и помогать образованию и сложению
всех образов по желанию и воле духов, чтобы все в Божественной славе
было единым сердцем и единою волею.
37. Ибо таково и рождение Божие: седьмой дух природы не простирается
назад в отца своего, который породил его, но как тело пребывает в
покое и предоставляет воле Отца, каковая есть шесть прочих духов,
слагать и образовывать в себе как они хотят.
38. И никакой дух не достигает также до сердца Божия, особенно своим
телесным существом; но он заключает свою волю вместе с другими в
средоточие для рождения сердца, так что сердце и семь духов Божиих
суть, таким образом, единая воля.
39. Ибо таков закон постижения, чтобы оно не поднималось в
непостижимое, ибо сила, сплачиваемая воедино в средоточии или в
середине из всех семи духов, непостижима и неисследима, но не
невидима; ибо это есть сила не одного только духа, но всех семи.
40. Таким образом, дух в своем собственном теле, вне своего
настоящего рождения, не может достигнуть во всецелое сердце Божие и
все испытать и исследовать, ибо вне своего настоящего рождения он
постигает только свое собственное рождение в сердце Бо-жием; но все
семь духов вместе постигают всецелое сердце Божие. ["Также и в
человеке, но разумей: по образу Божию, а именно в душевном духе, не
в огненной сущности души, но в сущности света, где пребывает образ
Божий".}
41. Но в собственном своем постоянном рождении духов, где один
непрестанно рождает другого, каждый дух постигает все семь духов, но
лишь в восходящей молнии жизни.
42. Но сердце, когда оно рождено, есть нечто особое, особое лицо, не
отделенное, однако, от духов; но духи не могут в своем первом
рождении превращаться во второе.
43. А также и второе не может превращаться в третье, второе есть
исхождение духа; но каждое рождение пребывает на своем престоле,
однако все рождения вместе есть единый Бог.
44. Но так как тело Люцифера сотворено было из природы и из самого
внешнего рождения, то он был совершенно не прав, поднимаясь в самое
внутреннее и глубочайшее, чего он не мог сделать по Божественному
праву; но ему надо было восстать и воспламениться, чтобы неточные
духи получили способность самого острого проницания и зарождения.
45. Сдается мне, прекрасный некромант, что и ты испытал превращение:
ты рад и людей научить своему искусству, не станут ли, быть может, и
они такими же могущественными богами, как и ты.
46. Вы, слепые и гордые чернокнижные фигляры, вот в чем таится ваше
искусство: вы превращаете стихии вашего тела посредством ваших
заклинаний и употребляемых вами на то орудий качеств и мните, что вы
вправе так делать, но докажите, что это не противно рождению Божию.
47. Как это вы мните, будто можете превращаться в другой образ? Так,
вы позволяете диаволу морочить вас и, однако, слепы в искусстве; и,
как бы хорошо вы его ни изучили, вы все же не знаете его цели; ибо
сердце его есть превращение неточных духов, как это сделал господин
Люцифер, когда захотел быть Богом.
48. Ты скажешь теперь: как же это возможно? Смотри: когда неточные
духи тела полагают волю свою в волшебстве, то душевный дух,
порождаемый ими и господствующий в качестве звезд и стихий, в
сокровенном и глубочайшем средоточии, уже волшебник и превратился в
волшебство.
49. Животное же тело не может тотчас следовать за ним, но должно
быть зачаровано письменами, и заклинаниями, и некоторыми пригодными
на то орудиями, чтобы душевный дух сделал животное тело невидимым и
превратил его в образ, согласный с первоначальною волею неточных
духов.
50. Животная плоть не может, конечно, превратиться или водворить
себя в иное рождение; но она переводится в более тонкую и легкую
форму, подобную зверю, или дереву, или чему-либо иному, у которой
тело качествует в стихиях.
51. Звездные же духи могут облекаться в иной образ; но и то лишь
пока природное рождение допускает их пребывать над их полюсом
(Согласно толкованию Сен-Мартена, в их зените. Примеч. перев.): ибо
когда оно изменится в их обращении и проницании, так что иной
неточный дух получит первенство, то вот их искусство и повержено; и
Божеству их в первом неточном духе, в котором они начали свое
искусство, пришел конец.
52. Если оно хочет удержаться дальше, то должно быть создано заново,
сообразно правящему ныне неточному духу; или же диавол должен своим
душевным духом присутствовать в звездных духах тела и мгновенно
превратить его в иное, иначе искусству его здесь приходит конец. Ибо
природа не во всякий час позволяет колдовать с собою по желанию
духов; но все должно происходить сообразно духу, имеющему первенство
в ту пору.
53. Не тот же самый дух Божий, который имеет первенство в природе,
производит колдовство; но оно совершается в яростности салиттера,
зажженного господином Люцифером в его восстании и ставшего вечным
царством его.
54. Но когда прекращается могущество этого духа, то и зажженный
огонь не может больше служить колдуну. Ибо огонь гнева в природе не
есть в настоящее время собственный дом могущества диавола, так как в
средоточии огня скрыто пребывает любовь, и Люцифер со своими
ангелами лежит в плену во внешнем огне гнева до суда Божия, когда он
получит огонь гнева, отлученный от любви, в вечную баню себе и,
несомненно, намоет им голову своим колдунам.
55. Я пишу это здесь лишь в предостережение тебе, чтобы ты знал,
какое у волшебства основание: не то чтобы я хотел описать здесь
языческое волшебство, да я и не обучался ему; но душевный дух видит
колдовство тех, которых я в теле не понимаю.
56. Но так как оно совершенно противно любви и кротости рождения
Божия и любовь Божия противится тому, чтобы человеку без
настоятельной великой нужды причинен был вред, потому и определяет
дух колдунам и превратителям строя Божия в баню гнева природного на
вечное просыхание, -- там пусть оправдают они новое божество свое.
О ВОЗЖЖЕНИИ ОГНЯ ГНЕВА
57. Когда теперь царь Люцифер возжегся со всеми своими ангелами,
мгновенно взошел огонь гнева в теле, и погас благодатный свет в
душевном духе, и он стал яростным диавольским духом; все это
сообразно возжжению и воле неточных духов.
58. Но этот душевный дух был связан с Божеством в природе и не мог
качествовать совместно с ним как нечто единое: и вот он устремился
из диавольских тел в природу Божию, как убийца и вор, желающий все
умертвить, и разорить, и подчинить своей власти, и зажечь все семь
духов в природе; и не было тогда ничего, кроме терпкого, горького,
огненного, трескучего и жгучего терзания и бушевания.
59. Не должен ты думать, будто то была такая могучая победа диавола
над Божеством; нет, но он зажег гнев Божий, который без того вовеки
покоился бы сокрыто, и сделал из салиттера Божия смертный ров, ибо,
когда в солому бросают огонь, она горит. Но Бог от того не сделался
