Генри Дресинг - История Эрика
Что же это такое! Эрик услышал БОЛЕЕ ЧЕМ достаточно! Он спокойно положил свою вилку и высказал мистеру Линдстрему все, что он думал. Он сказал мистеру Линдстрему: пожалуйста и спасибо, но его родители очень хорошо обращались с ним. Они хорошо его учили, хорошо его воспитывали, поощряя его экспериментировать и испытывать все на собственном опыте. Он никогда не причинял беспокойства, пока был в школе, относился к каждому с уважением и терпимостью, и ни разу - когда-либо - не заставлял другого человека жить, как он!
Что касается остального, сказал он тихо, но твердо, то он высоко оценил, что они разрешили ему пребывать в их доме. Остаток недели, тем не менее, он будет носить свои пижамы и трусы, которые упаковала для него его мать. Он даже будет выполнять любую работу, что была назначена ему прежде; будет работать очень тяжело, но будет настаивать, чтобы ему предоставляли уединение, которое позволяют иметь даже собаке.
Затем он посмотрел мистеру Линдстрему прямо в глаза. Он спросил его, почему тот так настойчиво стремится распоряжаться всем? Почему он обращается даже с его собственным сыном Томми без уважения или любви? Эрик высказал ему, что человек не способен жить так; это подавляет характер и опустошает человека. Его отец говорил ему это много времени тому назад. Он верит тому, что сказал его отец, и мистер Линдстрем должен поверить этому тоже! Если мистер Линдстрем сможет обосновать, почему он не прав, тогда он снимет свои брюки и вручит тому ремень, чтобы исполосовать его зад.
Для того чтобы доказать, что верит в то, что сказал, Эрик встал из-за стола, увидев ремень для заточки бритвы, висящий около задней двери. Он снял его и положил на стол рядом с мистером Линдстремом. Стоя перед столом, он сдернул свои трусы до колен и наклонился над столом. Он оглянулся на мистера Линдстрема; выражение его глаз вызывало того нанести удар!
Мистер Линдстрем выглядел так, словно был готов взорваться от того, что сказал ему Эрик! Нарочито медленно он встал из-за стола. Он натянул трусы Эрику, затем захватил его руку и точильный ремень и повел его обратно в комнату Томми. Миссис Линдстрем собралась заговорить, но мистер Линдстрем показал ей палец. Затем он жестом указал Томми встать и идти с ними.
Прибыв обратно в комнату Томми, мистер Линдстрем сказал Эрику стянуть его трусы вниз и наклониться над кроватью. "Вы действительно намереваетесь сделать это", - произнес Эрик, - "даже хотя Вы и знаете, что я прав, да?" Мистер Линдстрем стал еще рассерженней, потом схватил Эрика, спустил ему трусы до колен и согнул его над кроватью. Мистер Линдстрем сказал Эрику, что не знает, какого черта тот говорил; он накажет Эрика способом, который тот ему предлагал.
Томми пытался остановить его, умоляя своего папу не сечь Эрика! Мистер Линдстрем ответил, что если Томми продолжит нести этот вздор, он может точно так же снять свои трусы и получить то же, что собирается получать его друг. Томми, сопя, собирался сделать именно это, когда Эрик сказал ему не быть дураком, не вмешиваться! Томми засопел снова и натянул свои трусы обратно. Он сложил свои руки на груди, потом просто стоял там с широко открытыми глазами.
Повернувшись обратно к Эрику, мистер Линдстрем сказал, что собирается выдать ему хорошую дозу лекарства, до последней капли. Затем он начал порку ремнем, вкладывая страшную силу в каждый удар поперек обнаженного зада Эрика. Эрик лежал там, с руками, вытянутыми вперед и сжимающими одна другую. Он сконцентрировался на них, пытаясь выдержать боль, которую ощущал. Он не смог сдержать слез, но смог контролировать свой голос. Ни хныканья, ни звука не выскользнуло из его крепко сжатых губ. Это, казалось, дополнительно разгневало мистера Линдстрема, так как он увеличивал силу и размеренность ударов. Затем он сказал Эрику, что, ей-богу, заставит его завопить!
Порка, казалось, будет идти вечно, когда они услышали крик миссис Линдстрем ее мужу прекратить немедленно! Повернувшись к ней, он сказал ей успокоиться. Это просто вопрос исправления мальчика, который очень сильно нуждается в исправлении. Он собирался повернуться обратно и начать хлестать Эрика снова, когда она силой вырвала точильный ремень из его рук. "Посмотрите, что Вы наделали, Джон Линдстрем", - кричала она ему! Он остановился, потом внимательно пригляделся к заду Эрика, качнул головой и оставил комнату, говоря, что этого достаточно, у него есть работа, которую надо сделать.
Эрик опустился с облегчением, когда мистер Линдстрем покинул комнату. Он громко плакал теперь, затем протянул руку, чтобы ощупать свой болезненный зад. Миссис Линдстрем, находившаяся сбоку от него, мягко остановила его руку. Взглянув на Томми, она приказала ему достать аптечку из-под раковины в ванной. Она также сказала ему взять большой таз и наполнить его теплой водой. Томми вылетел за дверь и вскоре вернулся с тем, что просила его мать.
Миссис Линдстрем затем помогла Эрику подняться и осторожно положила его на живот, мягко сказав ему не двигаться. Приведя в порядок зад Эрика, она подумала, что никогда не видeла прежде подобной жути. Перекрещивающиеся рубцы были повсюду на его ягодицах, некоторые кровоточили, некоторые просто были покрыты каплями жидкости. Ягодицы мальчика были однородно свекольно-красными и также немного опухшими. Когда ранки были промыты и перестали кровоточить, она взяла лед, наполнила им большой пакет и принесла его обратно в комнату. Она осторожно положила пакет на зад Эрику, который зашипел от тяжести и холода, что был ниспослан на его поврежденную плоть. Через некоторое время опухоль уменьшилась, и миссис Линдстрем сняла пакет, положив его в таз.
В течение всего этого Эрик не сказал ни слова. Он ощущал такие гнев и ненависть, какие он никогда не чувствовал прежде в своей жизни! Он ни разу когда-либо в его жизни не чувствовал так много боли в своем заду! Он начал безмолвно умолять свою мать и отца завершить их дела пораньше и быстро прибыть домой. Это нужно было из-за того, что в его уме сформировался план. Он знал теперь, как он должен взять в руки ситуацию. План, кристаллизующийся теперь в его уме, был рискован, но заслуживал того. Он взглянул на свои часы и понял, что школьный автобус должен быть здесь через сорок пять минут, чтобы подобрать его и Томми. Достаточно времени, чтобы одеться для школы, подумал он. Он понимал, что должен добраться сегодня до школы, несмотря на боль.
Миссис Линдстрем поговорила с Эриком о произошедшем, стараясь заставить его почувствовать себя лучше. Она хотела, чтобы Эрик понял, что мистер Линдстрем не питал к нему никакого зла, это произошло только потому, что Эрик вел себя очень похоже на их старшего сына. Она попросила Эрика не судить мистера Линдстрема строго, так как он был хорошим и справедливым человеком. Она закончила, сказав, что Эрик должен не собираться сегодня в школу, а провести время в кровати, дав своему заду возможность излечиться.
Эрик умоляюще посмотрел на миссис Линдстрем, горячо попросив ее позволить ему пойти в школу сегодня! Ему ДОЛЖНО быть разрешено пойти, потому что будет важный курс, на котором он просто ОБЯЗАН присутствовать, независимо ни от чего! Если он не придет, его проект по информатике будет разрушен; он просто ДОЛЖЕН идти - пожалуйста!
Миссис Линдстрем колебалась, но осознала, что Эрик определился, чтобы пойти в школу. Ничего не остановит этого юного мужчину, подумала она. С неохотой она кивнула в знак своего одобрения, затем двинулась, чтобы помочь ему одеться. Эрик, неистово покраснев, сказал, что все хорошо, Томми может помочь ему, если будет нужно. Миссис Линдстрем полностью все поняла и оставила комнату, проинструктировав Томми, чтобы быть уверенной, что он поможет Эрику.
Томми уже одевался для школы. Он извлек Эрика из его трусов и собирался дать ему другую пару, когда Эрик сказал ему "нет". Он хочет трусы из своего чемодана. Томми вынул пару трусов для Эрика, затем помог ему встать, чтобы надеть их. Эрик извинился перед Томми за это. Томми, помогая Эрику надеть шорты, сказал ему, отрезав, что сейчас это ерунда. Томми заявил, что собирался и будет помогать ему.
Эрик кивнул, благодаря, и попросил у него другую чистую пару джинсов из шкафа, где он повесил их. Он осторожно надел джинсы, шипя от того, что трусы натирали его чувствительный зад. Томми помог ему надеть пару носков, потом обул Эрика в кеды с высокими голенищами и завязал их. Затем Эрик с трудом подошел к шкафу, достал желтую оксфордскую рубашку с кнопками внизу воротника, надел свою футболку, затем эту рубашку. Потом он осторожно заправил рубашку в джинсы, шипя, когда его руки прикасались к заду.
В завершение, он защелкнул последние две кнопки на ширинке, потом собрался снять ремень со своих джинсов. Даже простой взгляд на его собственный ремень заставлял его испытывать тошноту. Затем его решимость сменилась опасением, которое он почувствовал. Он бросил еще один взгляд на ремень, потом жестоко затянул его вокруг своей тонкой талии и водворил свои джинсы на место. Они закончили, сэкономив десять минут до прибытия автобуса.
