Вега Де - Валенсианская вдова
Нельзя ли, чтоб я ей служил,
Встречался с ней и говорил
И знал при этом, кто она?
Урбан
Нельзя. Доверьтесь ей всецело.
Желая ближе разузнать,
Вы сразу губите все дело.
Камило
Стараться что-нибудь понять
Сойдешь с ума, скажу вам смело!
Когда б еще я знал врагов,
Я мог бы этот странный зов
Считать ловушкой очевидной;
Но человек я безобидный,
Мне всякий удружить готов.
Но вы, быть может, разрешите,
Чтоб я, во избежанье бед,
Подумал о своей защите
И взял с собою пистолет.
Урбан
Возьмите два, хоть сто возьмите.
И если сердце внять готово
Призыву сердца молодого,
Идите смело до конца.
Такого дивного лица
Нет в этом городе второго.
Камило
Но что мне от ее красот?
Впотьмах - плохое лицезренье.
Еще окажется урод.
Урбан
А голос? А прикосновенье?
Вам это яркий свет прольет.
А надоело, заскучали
Не возвращайтесь.
Камило
Но нельзя ли
Перед собой хоть видеть путь?
Урбан
Как можно? В этом-то вся суть!
Вы все спросили, что желали?
Камило
И я пойду таким слепцом?
Урбан
Так вы должны войти, Камило,
И точно так покинуть дом.
Камило
Великолепно, очень мило!
Урбан
И слушаться меня во всем.
Камило
А где, мой друг, я вас найду?
Урбан
Сегодня, ровно в три, я жду
У Королевского моста;
Но вас - и только, без хвоста;
Иначе я не подойду.
Камило (в сторону)
Не покидает ли иной
Для стран авзонских или галльских
Свою семью и край родной
И к далям Индий португальских
Плывет над водной глубиной?
Бросают же родимый дом,
Чтоб воевать за рубежом?
Стоят же тысячи народа
В жаре и в давке, в куче сброда,
Любуясь пышным, торжеством?
Иной среди пустынной нивы
Часами в зной и холод ждет,
Мелькнет ли кролик боязливый;
Простую рыбу стережет
Всю ночь удильщик терпеливый.
А я, который юн и смел,
Собравшись в путь, я оробел,
Когда, быть может, он прекрасен?
(Урбану.)
Идите с миром; я согласен.
Урбан
Поверьте, счастлив ваш удел!
Камило
Я принимаю приглашенье,
И в три я буду у моста.
Урбан
Вас ожидают наслажденье
И ангельская красота.
Камило
Или хотя бы приключенье.
Урбан
Прощайте же. Вас будут ждать.
Иду.
Камило
Прошу не опоздать.
Урбан
Не бойтесь, я не опоздаю.
Камило (в сторону)
Что это значит, я узнаю,
Хотя бы жизнь пришлось отдать.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Поле у въезда на мост. Ночь
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Камило один.
Камило
Я буду стоек и спокоен,
Не отступлю перед судьбой.
Я вышел в дерзновенный бой
И должен одержать, как воин,
Победу над самим собой.
Томимый тяжким колебаньем
Между боязнью и желаньем,
Я движусь, как во власти сна,
И воля словно сражена
Каким-то злым очарованьем.
Ведь, может быть, завистник жалкий,
Какой-нибудь безвестный враг
Придумал этот ловкий шаг,
И ждут меня удары палки,
А то еще удары шпаг.
А я? Склонил покорно шею,
И головы поднять не смею,
И жду кровавого конца,
Как бессловесная овца,
Идущая под нож злодею!
Но я вовек не возбуждал
Ничьей вражды; со мной все дружны.
Все эти страхи - вздор ненужный:
Кто никого не обижал,
Шагает смело безоружный.
И тот, кто мне принес поклон,
Ведь сам же мне позволил он,
Чтоб я кой-чем вооружился!
Не для того ль, чтоб я страшился?
Ведь страх всегда вооружен.
И вряд ли юного гонца
Мое оружье беспокоит!
Глаза он сразу мне прикроет,
А зрячему связать слепца,
Конечно, ничего не стоит.
Кто слыхивал такое диво?
Ведь если женщина красива
И ей желанен кто-нибудь,
Он вправе на нее взглянуть!
Как эта красота стыдлива!
Что если, ангела лаская
И сладостно прильнув к нему,
Я черту шею обниму,
Который, гнусный вид скрывая.
Нарочно прячется во тьму?
Что если лысая старуха,
Оглохшая на оба уха,
Давно отвыкшая жевать,
Решила мной повелевать,
Призвав на помощь злого духа?
А вдруг она - одна из тех,
Кого недуг французский гложет,
И на меня ярмо наложит;
Чтоб я потом, за час утех,
Пять лет ходил, как труп, быть может?
Но, кажется, сюда идут.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Камило, Урбан в маске, с байковым клобуком в руке.
Урбан
Какой-то человек... Кто тут?
Камило
Не вы ли новый мой приятель?
Урбан
Явился ваш доброжелатель.
Камило
Безумцы так себя ведут!
Урбан
Никто не видит нас, Камило?
Камило
Нас видят звезды и луна.
Урбан
Хотя б угасла и она,
Вас ждет небесное светило,
Вам ночь блаженства суждена.
Камило
Она, быть может, ангел божий,
Быть может, ведьма с мерзкой рожей,
Внушающей не страсть, а страх;
Но раз я буду с ней впотьмах.
Ведь это же одно и то же.
Урбан
Одно и то же? Вот так раз!
Иль тело в прелести расцвета
Не больше вкуса будит в нас,
Чем осязание скелета,
Каким рисуют смертный час?
Ведь красота - благоуханье;
И мы ее очарованье
Вкушаем, видим, познаем,
Как всякий аромат - чутьем.
Камило
Чем мне поможет обонянье?
Я не аптекарь и не врач.
Влюбленных зренье услаждает,
И только тот в любви вкушает
Весь аромат ее, кто зряч,
Кто, наслаждаясь, созерцает.
Слепец, каким я скоро буду,
Исполнив дамскую причуду,
Восторг любовный познает
Не более, чем грубый скот.
Урбан
Готов поспорить здесь и всюду.
Слепец, он создает в уме
Всего лишь смутное виденье,
А вам, сеньор, воображенье.
Хоть вы и будете во тьме,
Не меньше даст, чем ваше зренье.
Ведь пара глаз горит пожаром
В подобный миг, а двум-то парам
Земля и твердь насквозь видны!
Камило
Глаза иных омрачены
В подобный миг слепым угаром.
Ей сколько лет?
Урбан
Взглянув, решите.
Камило
Девица, замужем, вдова?
Иль знает тайны мастерства
Быть, по заказу, чем хотите,
Назло законам естества?
Урбан
Нет, не вдова и не девица,
Не брошенная молодица
И не замужняя она.
Камило
Тогда картина мне ясна:
Старуха, чучело, гробница.
Ну и хозяйка же у вас,
Когда я понял так, как надо!
(В сторону.)
Плут! Видно с первого же взгляда!
Его хозяйка - дикобраз,
Мужеподобная громада.
Посмотрим, всякое бывало...
Я маску с этого нахала
Содрать и бросить так и рвусь!
Конечно, дамы я лишусь,
Но дама стоила мне мало.
Нет, воля все-таки упряма,
И пламенем согрета грудь!
(Урбану.)
Ну что ж, мой друг, пора и в путь.
Где ваша сумрачная дама,
Чтоб на нее слепцу взглянуть?
Урбан
Наденьте этот клобучок.
Камило
Что за безумный я игрок!
Урбан
Так требует моя хозяйка.
Камило
Еще, вдобавок, это байка!
Хоть из камлота быть бы мог.
Урбан надевает на Камило клобук.
Далеко нам?
Урбан
Большой конец.
Камило
Слепца вожатый в воду кинет,
И страстный пыл его остынет.
Урбан
Терпенье, господин слепец!
Час испытанья скоро минет.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Те же и Отон.
Отон (про себя)
Ночь в ярких звездах, помоги!
Раз ты ведешь мои шаги
И жизнь мою к могиле мрачной,
Стань черной, ночь, стань непрозрачной,
Чтобы не виделось ни зги!
Хотя я вышел в это поле,
Где ласковая тишина
Смирить бы пламень мой должна,
Он разгорается все боле,
И виновата в том она.
Урбан (к Камило, тихо)
Нам кто-то заступил дорогу.
Возьмитесь-ка за мой ремень.
Отон
Ола! Кто это?
Камило (в сторону)
Ну и день!
Слепою курицей, ей-богу,
Тащусь, беспомощный, как пень.
Отон
Ответьте!
Камило (в сторону)
Если грянет гром,
Мне это будет поделом.
Урбан
Я - маска.
Отен
Легонькая шалость?
Урбан
Мы с ним вдвоем хлебнули малость
И потихонечку идем.
(К Камило.)
Вперед, нам светит месяц ясный!
Камило
Святое небо, как темно!
Урбан и Камило уходят.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Отон один.
Отон
Лишает разума вино.
Любовь ж затворнице прекрасной
Мутит мой разум, как оно.
Возможно ли, чтоб эта дама
Свой дом считала сенью храма
И так блюла смешной обет
Чтоб стольким рыцарям в ответ
Лишь, "нет" да "нет" твердить упрямо?
Нет, невозможно, - молвить честно,
Я полагаю, что она
Навряд ли к святости склонна,
Затем что святость, как известно,
Всегда костлява и бледна.
Она здорова, молода
И проедает без труда
Четыре тысячи дохода;
Ужель она в теченье года
Не зябнет ночью иногда?
Пусть на затворе держит дом,
