Жан Мольер - Плутни Скапена
Скапен. Да нет же, говорят вам, лучше убейте меня.
Леандр. Ради бога, забудь мои слова, прошу тебя, подумай, как бы помочь мне.
Октав. Скапен, надо для него что-то сделать.
Скапен. Как же это можно, после такой обиды?
Леандр. Умоляю, забудь все, что я наговорил тебе сгоряча, и помоги мне, пусти в ход всю свою ловкость.
Октав. И я прошу о том же.
Скапен. Нет, не могу забыть такое оскорбление.
Октав. Ну, не будь злопамятен!
Леандр. Неужели ты бросишь меня, Скапен, когда моей любви грозит такая беда?
Скапен. Вдруг взять, да и разобидеть меня ни за что ни про что!
Леандр. Я не прав, сознаюсь.
Скапен. Обругать меня мошенником, плутом, висельником, подлецом!
Леандр. Ах, как я в этом раскаиваюсь!
Скапен. Да еще чуть шпагой меня не проткнули!
Леандр. От всего сердца прошу у тебя прощения, а если хочешь, то и на колени стану. Смотри, Скапен, я на коленях и еще раз прошу: не бросай меня.
Октав. Право, Скапен, теперь уж надо бы уступить.
Скапен. Встаньте, сударь. В другой раз не будьте так вспыльчивы.
Леандр. Обещаешь меня выручить?
Скапен. Надо подумать.
Леандр. Да ведь время не терпит.
Скапен. Не беспокойтесь. Вам сколько нужно?
Леандр. Пятьсот экю.
Скапен (Октаву). А вам?
Октав. Двести пистолей.
Скапен. Я вытяну эти денежки у ваших родителей. (Октаву.) С вашим батюшкой дело уж совсем налажено. (Леандру.) А с вашим, хоть он и скуп до крайности, еще проще столковаться. Сами знаете, умом его бог обидел, это уж такой человек, чему угодно поверит. Вам, сударь, тут никакой обиды нет, вы на него ни капельки не похожи. Кого угодно спросите, всякий скажет, что он вам отец только по имени.
Леандр. Ну-ну, довольно, Скапен.
Скапен. Ладно, ладно, нашли чего стесняться! Да будет вам! Смотрите, идет батюшка господина Октава. Начнем с него, благо он явился первый. Уходите-ка отсюда оба. (Октаву.) А вы скажите вашему Сильвестру, чтобы шел поскорей играть комедию.
Леандр и Октав уходят.
ЯВЛЕНИЕ VIII Скапен, Аргант.
Скапен (в сторону). Ишь ты, задумался!
Аргант (не видя Скапена). Так дурно, так безрассудно вести себя! Как это можно жениться на ком попало! Ах, безрассудная молодость!
Скапен. Доброго здоровья, ваша честь!
Аргант. Здравствуй, Скапен.
Скапен. Все думаете о женитьбе вашего сына?
Аргант. Признаюсь, меня это сильно удручает.
Скапен. В жизни, сударь, каждый день можно нарваться на неприятности, надо всегда быть к этому готовым. Я когда-то слыхал изречение одного древнего мудреца и до сих пор его помню.
Аргант. Какое же это?
Скапен. Такое, что отцу семейства, ежели он уехал из дому, непременно надо ждать всяких несчастий по возвращении: или дом сгорит, или деньги украдут, или жена помрет, или сына кто-нибудь изувечит, или дочь обольстят. А ежели ничего этого не случится, так он должен почитать себя счастливцем. Я и сам всю жизнь стараюсь не забывать этого правила, насколько хватает разума, и, когда возвращаюсь домой, наперед готовлюсь встретить господский гнев, выговоры, брань, побои, палки и плети, а ежели чего недостанет, радуюсь, что мне повезло.
Аргант. И хорошо делаешь, только я-то не намерен мириться с этой дурацкой женитьбой, которая мешает нам распорядиться судьбой Октава. Я только что советовался с адвокатом, как бы мне расторгнуть этот брак.
Скапен. Ей-богу, сударь, если только вы мне верите, тут надо бы уладить дело по-другому. Сами знаете, что значит у нас судиться: попадете в такую трясину, что и не выберетесь.
Аргант. Твоя правда, вижу. А как же по-другому?
Скапен. Как будто бы я нашел выход. Вашему горю я сочувствую, мне вас жалко, вот я и ломаю голову, как бы это вас избавить от забот. Я не могу видеть, как дети огорчают таких почтенных родителей, а к вам, сударь, я всегда был особенно привязан.
Аргант. Очень тебе благодарен.
Скапен. Вот я и пошел к брату этой девицы, что вышла за Октава замуж. Он сущий головорез, лихой рубака, только и разговору, что про убийства, такое уж ремесло: человека убить — это ему все равно что стакан вина выпить. Завел я с ним разговор насчет этого брака и доказал, что расторгнуть его ничего не стоит, раз женили молодца насильно, на вашей стороне, мол, и отцовские права, и поддержка закона, который примет во внимание и ваши права, и ваши деньги, и ваши знакомства. В конце концов я его так обработал, что он меня послушался и не прочь за деньги пойти на мировую: не пожалейте денег, и он согласится расторгнуть брак.
Аргант. Сколько же он хочет?
Скапен. Да сперва заломил бог знает сколько.
Аргант. Ну, все-таки?
Скапен. Несообразную цену.
Аргант. Сколько же?
Скапен. Меньше чем за пятьсот — шестьсот пистолей и слышать не хочет.
Аргант. Шестьсот лихорадок ему в бок! Смеется он, что ли, над нами?
Скапен. Я ему так и сказал. Даже и не подумал согласиться, а дал понять, что не так-то вы просты: ни пятисот, ни шестисот пистолей ни за что не дадите. Не один раз мы с ним толковали и, наконец, пришли вот к чему. Ему, говорит он, пора отправляться в армию, нужны деньги на обмундирование, и потому он волей-неволей должен согласиться на ваше предложение. Надо, говорит, лошадь, а мало-мальски подходящую нельзя купить дешевле, чем за шестьдесят пистолей.
Аргант. Ну, шестьдесят пистолей еще туда-сюда, это я дам.
Скапен. Надо еще сбрую и пистолеты: тоже пистолей двадцать.
Аргант. Двадцать да шестьдесят — это будет восемьдесят пистолей.
Скапен. Совершенно верно.
Аргант. Многовато, ну да ладно, я и на это согласен.
Скапен. И для слуги тоже, говорит, надо лошадь, пистолей хоть в тридцать.
Аргант. Еще чего! Пусть убирается к черту, ничего не дам.
Скапен. Сударь!
Аргант. Нет, нет. Наглец какой!
Скапен. Вы хотите, чтобы слуга шел пешком?
Аргант. Пускай идет, и с господином вместе.
Скапен. Неужели вас останавливает такой пустяк? Не судитесь вы, ради бога, лучше все отдать, только не связываться с правосудием.
Аргант. Ну ладно, так и быть. Еще тридцать пистолей дам.
Скапен. А еще, говорит, ему нужен мул…
Аргант. Пусть убирается к черту со своим мулом! Это уж слишком, лучше будем судиться.
Скапен. Ну, пожалуйста…
Аргант. Ничего больше не дам.
Скапен. Сударь, хоть самого плохонького мула!
Аргант. Даже осла не дам.
Скапен. Подумайте…
Аргант. Нет, уж лучше подам в суд.
Скапен. Что вы это говорите, на что решаетесь! Да вы посмотрите, что в судах делается! Сколько там апелляций, разных инстанций и всякой волокиты, у каких только хищных зверей не придется вам побывать в когтях: приставы, поверенные, адвокаты, секретари, их помощники, докладчики, судьи со своими писцами! И ни один не задумается повернуть закон по-своему, даже за небольшую мзду. Подсунет пристав фальшивый протокол, вот вас и засудили, а вы и знать ничего не знаете. Поверенный стакнется с противной стороной и продаст вас ни за грош. Адвоката тоже подкупят, он и в суд не явится, когда будут разбирать ваше дело, или начнет плести всякую чепуху, а до сути так и не доберется. Секретарь прочтет вам заочно обвинительный приговор. Писец докладчика утаит документы, а не то и сам докладчик скажет, будто бы он их не видал. А если вам с великим трудом удастся всего этого избежать, то и тогда окажется, к вашему удивлению, что судей уже настроили против вас их любовницы или какие-нибудь ханжи. Нет, сударь, если можете, держитесь подальше от этой преисподней. Судиться — это все равно что в аду гореть. Да я бы, кажется, от суда на край света сбежал.
Аргант. Сколько ему надо на мула?
Скапен. Сударь, на мула, на строевую лошадь, на лошадь для слуги, на сбрую и пистолеты и на уплату пустячного долга хозяйке он просит всего-навсего двести пистолей.
Аргант. Двести пистолей?
Скапен. Да, сударь.
Аргант (в гневе расхаживая взад и вперед). Ну нет. Ну нет, будем судиться.
Скапен. Подумайте…
Аргант. Я подаю в суд.
