Игорь Оськин - У нас была Великая Эпоха
Раз в десять лет партийное руководство проводило кампании по запрету пьянок на работе, для острастки снимало директоров. Пару лет не пили…
Особый вид застолий – представительские банкеты – с начальством, с гостями (своими и иностранными), с комиссиями по сдаче систем и т. п. Банкеты проводились на народные деньги. Начальники подразделений просили (приказывали – кто как) двух-трех своих подчиненных написать заявления на материальную помощь. Директор и профком разрешали выдать деньги из фондов директора или профкома, подчиненные получали деньги в кассе, передавали их своим начальникам, а те – организаторам банкета. Такой порядок сближал начальников и подчиненных, побуждал их к взаимному доверию и уважению. Несоблюдение порядка рассматривалось как неумение работать с кадрами, с коллективом. Что и вспоминалось на очередной аттестации начальника.
Неугомонные общественники организовывали в актовом зале встречи и концерты: начинающий бард Розенбаум, пародист Александр Иванов, авторы “Пятого колеса” во главе с Беллой Курковой и другие. Восторженные вопросы и остроумные ответы, предчувствие грядущих больших перемен.
Командировки познакомили со всей страной. «От Москвы до самых до окраин, с южных гор до северных морей человек проходит как хозяин необъятной Родины своей».
Он побывал в 35 городах. От Львова до Петропавловска-Камчатского, от Мурманска до Еревана.[42]
Юг: море, солнце, экзотика. Хорошо стоять на развалинах древнегреческого Херсонеса, взирать на безбрежный морской простор и думать о вечном.
Коля Успенский добавляет:
— А я подсчитываю количество морских купок (купаний): чем больше, тем успешнее командировка.
Львов: тревожная нота на кладбище – «сержант Иванов», «лейтенант Петров», «капитан Сидоров», погибли в 1946–1952 годах. Застыл пораженный, ярость благородная вскипает как волна…
Под Ташкентом Пальмский предложил ему на спор: бег и вплавь через бурную Сыр-Дарью. Колесов выиграл и утешил его:
— Леня, почему ты проиграл? Потому что я аж на семь лет старше тебя.
Там же познали традиции местного застолья – во дворе и с пловом.
Самарканд: красочные дворцы, извилистые улицы – глиняные стены без окон.
Таллин: изящество старого города и приобщение к западной цивилизации – ночное кабаре, танцорки топлес – без лифчиков.
Камчатка: купанье зимой в горячем гейзере, полная тарелка икры на столе гостеприимного хозяина, вид на Тихий океан.
У нас была Великая Эпоха
К такой мысли он пришел после 1998 года, после дефолта. А в советское время об этом не думалось, считалось само собой разумеющимся. Великая держава, один из двух полюсов мира. За державу не обидно.
Это величие он ощущал лично: работа на атомных бомбах, на крылатых ракетах, на компьютеризации экономики.
Его друзья Володя Романов и Рем Тусеев, оставшиеся на атомных бомбах, снаряжали водородную бомбу, взорванную в районе Новой Земли, взрывная волна которой трижды обогнула Землю. Гордятся: самый мощный взрыв в истории человечества.
Атомную и водородную бомбы создавали в Арзамасе-16 сотрудники Физико-технических институтов в Петербурге и в Москве – общепризнанные лидеры мировой науки. Эти же институты создавали проекты атомных электростанций.
Нобелевский лауреат академик Гинзбург в телеинтервью: «По водородной бомбе было две идеи: Сахарова и моя. Роль Сахарова в создании этой бомбы преувеличена, главное – Курчатов, Харитон, Тамм. Работа по бомбе – чисто прикладная, инженерная. Что касается научной работы, то, к сожалению, Сахаров, очевидно, в силу занятости общественными делами, не смог внести в физику заметного вклада».
Были созданы промышленные реакторы АЭС, установки с реакторами на быстрых нейтронах, ядерные установки для подводных лодок и другие. Они работают не только в России и СНГ, но и в Финляндии, Болгарии, Венгрии, Словакии, Чехии. Новые проекты реакторов с более высокой безопасностью – для поставок в СНГ, Китай, Иран, Индию и др. Установка «Топаз» (1970 г.) — термоэмиссионный малый реактор на 10 киловатт для разведывательного спутника. На «Топазе» обошли американцев на 15–20 лет. Атомная подводная лодка «Альфа», рекордная по своим параметрам: самая быстрая, самая бесшумная и т. д., занесена в книгу Гиннеса. Принципиально новый реактор – атомная станция теплоснабжения бассейнового типа. «Внутренняя безопасность» этой станции позволяет использовать ее в черте города.
Директор Института радиотехники и электроники (ИРЭ РАН) академик Ю.В.Гуляев: «Первая работа, из тех, которыми я очень горжусь, сделана в 1964 г. — исследования в области акустоэлектроники, ее цена сегодня – 10 миллиардов долларов. Благодаря ей создан ряд приборов. В каждом телевизоре стоит один фильтр, который определяет качество цвета, звука, изображения. В каждом автомобильном приемнике три изделия, в каждом сотовом телефоне – семь… Второе, чем я горжусь, это «волны Гуляева – Блюкштейна» – исследование, на основе которого строятся новые поколения приборов. Третья работа: «акустомагнитоэлектрический эффект», используемый сейчас для определения качества полупроводников на всех кремниевых заводах в мире…
О Жоресе Алферове. Это действительно гениальный человек. Человеку, который сделал что-то великое, казалось бы, везет. Но на самом деле везение появляется только при напряженной работе. При каждодневной напряженной работе он открыл структуру, которая в корне изменила нашу технику… У него был целенаправленный поиск, он знал, что надо найти. Да, это был поиск иголки в стоге сена, но он закончился успехом. Я считаю, что открытие Жореса намного выше большинства работ, за которые присуждались Нобелевские премии. Пожалуй, можно выстроить вот такой ряд: открытие полупроводников, потом лазеры и вот теперь гетероструктуры. Пройдет совсем немного времени, и все лампы, которые горят вокруг нас, исчезнут. Изменится все освещение человечества – вот что такое открытие Алферова!»
Бабакин, скромный инженер, с которым Колесов работал на заводе Лавочкина, стал генеральным конструктором советской лунной программы, создателем системы – станции (дюймовочки) и выползающего из нее лунохода, доставившей на Землю лунный грунт. Узнал об этом уже из некролога о рано умершем выдающемся русском конструкторе. В память о нем хранит документ: «Бабакину. Отсутствует от вас телеграмма на имя главного инженера и директора приостановить работу. Прошу вас в телеграмме указать минимально возможные дефекты в изделии. Зам главного конструктора Камаевский».
Разработчики крылатых ракет спорили – что лучше, «Антей» или «Аметист». Дальность действия «Антея» намного больше – 500 км против 60 у «Аметиста». «Антей» запускается с подводной лодки в надводном положении. Оператор, управляющий полетом с лодки, может выбрать цель. Но и недостаток очевиден – лодка на поверхности подставляется под удар противника. Недостаток «Аметиста» тоже очевиден: ракета не выбирает цель и может поразить малозначительный объект.
Впоследствии Колесов прочитал в газете нечто очень знакомое. Создана новая система крылатых ракет. Несколько ракет стартует с подводной лодки одновременно, летят на малой высоте, одна из них поднимается на большую высоту и управляет наводкой остальных на цели. Если ее сбивают, вверх поднимается следующая. Ба, да это же синтез двух типов ракет: «Аметиста» и «Антея». Объединены достоинства и исключены недостатки каждого типа: малая дальность полета и плохой отбор цели для поражения в первом типе, опасность поражения ракеты и подлодки – во втором.
«Блестящее и, конечно, простое решение. Молодцы русские инженеры! Не сдаются!»
На заводе Лавочкина рядом с Колесовым работали люди Королева. Слышал их разговор: «На телеметрии что-то непонятное, хрен с ним, разберемся на полигоне». Эта ли смелость или общий настрой или еще что, но работали они быстрее, темпы их побед поражали.
Майк Томас в газете «Чигаго трибюн»: «Пришло время сказать русским спасибо. Пришло время поблагодарить их за то, что они держали международную космическую станцию «на плаву». Дело в том, что русская космическая программа более безопасна и надежна, чем наша. С тех пор, как «Колумбия» сгорела в атмосфере, русские успешно доставили на МКС пять экипажей.
Русские действуют по принципу: все гениальное просто. Они разработали эффективную базовую конструкцию и остаются ей верны. Используют ракету «Союз», сконструированную еще в 1960-х гг. Она стала «рабочей площадкой» их космической программы: на счету «Союза» более 1000 запусков. Такую работу конструкторы называют «простой как топор».
Русские потратили не одно десятилетие, чтобы свести к минимуму возможность любых неполадок космических систем. Если бы мне пришлось лететь, я бы выбрал «Союз», а не «шаттл». Я скорее доверюсь Ивану с разводным ключом, чем выпускнику Калифорнийского политехнического с его научной степенью и навороченным компьютером. И в этом я не одинок. Когда китайцы – мастера технологического «пиратства» – запускали свою программу пилотируемых полетов, они не стали красть чертежи «шаттла», а скопировали «Союз».
