Джон Чивер - Семейная хроника Уопшотов
27
Лиэндер так никогда и не мог понять, отчего Теофилес Гейтс не пожелал дать ему взаймы денег на починку носа "Топаза" и охотно дал взаймы Саре столько, сколько она хотела, на превращение старого баркаса в плавучий магазин подарков. Но произошло именно так. На следующий день после своего видения Сара пошла в банк, а еще через день явились плотники и приступили к ремонту пристани. Стали приезжать торговцы - по трое-четверо в день, - и Сара начала закупать товары для "Топаза", тратя деньги, по ее собственным словам, как пьяный матрос. Ее радость или восторг были неподдельными, хотя трудно было объяснить, почему она приходила в такое восхищение от сотни китайских собачек с нарисованными на их спинах цветами и с лапами такой формы, чтобы в них можно было всунуть сигарету. Пожалуй, к ее восторгу примешивалось нечто от мстительности, и он представлял собой скрытый способ выразить ее взгляды на независимость и святость женщин. Никогда не чувствовала она себя такой счастливой. Она велела написать красками объявления: ПОСЕТИТЕ ПАРОХОД "ТОПАЗ", ЕДИНСТВЕННЫЙ ПЛАВУЧИЙ МАГАЗИН ПОДАРКОВ В НОВОЙ АНГЛИИ - и вывесила их на всех дорогах, ведущих в поселок. Она собиралась открыть "Топаз" торжественным чаепитием и продажей итальянской керамики. Сотни приглашений были отпечатаны и разосланы по почте.
Лиэндер старался всем досадить. Он выпускал газы в гостиной и мочился на яблоню на глазах у катавшихся в лодках по реке и у коммивояжеров, привозивших образцы итальянской керамики. Он жаловался, что быстро стареет, и в подтверждение ссылался на то, как громко трещат его кости, когда он нагибается поднять витку с ковра. Капризные слезы начинали течь из его глаз, стоило ему услышать по радио передачу о скачках. Он еще продолжал каждое утро бриться и принимать ванну, но теперь от него больше, чем когда-либо, пахло Нептуном и волосы клочьями торчали у него из ушей и ноздрей, так как он забывал их стричь. Его галстуки были запачканы едой и пеплом сигарет; однако, когда ночные ветры будили его и он, лежа в постели, представлял себе в темноте их направление по компасу, он все еще помнил, что значит быть молодым и сильным. Введенный в заблуждение этим током холодного воздуха, он садился в постели и с жаром предавался воспоминаниям о кораблях, поездах и пышногрудых женщинах или о какой-нибудь картине - мокрая мостовая, покрытая желтыми листьями вяза, которая символизировала воздаяние и силу. "Я взойду на гору, - думал он. Я убью тигра! Я раздавлю каблуком змею?" Не с рассветом свежий ветер стихал. Лиэндер ощущал боль в почке. Он больше не мог уснуть и, кашляя, медленно волочился сквозь еще один день. Сыновья ему не писали.
Накануне открытия на "Топазе" магазина подарков Лиэндер навестил Гонору. Они сидели у нее в гостиной.
- Хочешь немного виски? - спросила Гонора.
- Да, с удовольствием, - сказал Лиэндер.
- Виски нет, - сказала Гонора. - Съешь печенье.
Лиэндер взглянул на тарелку с печеньем и увидал, что оно покрыто муравьями.
- Боюсь, в твое печенье забрались муравьи, Гонора, - сказал он.
- Не говори чепухи! - возмутилась Гонора. - Я знаю, у вас на ферме есть муравьи, но в этом доме муравьев никогда не было.
Она взяла печенье и съела его вместе с муравьями.
- Ты зайдешь к Саре на чай? - спросил Лиэндер.
- У меня нет времени ходить по магазинам подарков, - ответила Гонора. Я беру уроки музыки.
- А я думал, что ты берешь уроки рисования, - сказал Лиэндер.
- Рисования! - презрительно воскликнула Гонора. - Я еще весной перестала заниматься рисованием. У Хаммеров были денежные затруднения, и я купила у них рояль, а теперь миссис Хаммер два раза в неделю ходит ко мне и дает уроки. Это очень легко.
- Может быть, это у нас в роду, - сказал Лиэндер. - Помнишь Джустину?
- Какую Джустину? - спросила Гонора.
- Джустину Молзуорт, - сказал Лиэндер.
- Ну конечно, я помню Джустину. Почему бы мне ее не помнить?
- Я хотел сказать, что она играла на рояле в магазине стандартных цен.
- Ну, я не собираюсь играть на рояле в магазине стандартных цен, сказала Гонора. - Наслаждайся прохладным ветерком.
- Ладно, - сказал Лиэндер. (Никакого ветра не было.)
- Сядь на другой стул, - сказала она.
- Спасибо, мне вполне удобно и здесь, - ответил Лиэндер.
- Сядь на другой стул, - настаивала Гонора. - Этот я недавно заново обила. Впрочем, - сказала она, когда Лиэндер послушно пересел с одного стула на другой, - отсюда ты не сможешь смотреть в окно, так что, пожалуй, там, где ты сидел раньше, тебе было лучше.
Лиэндер улыбнулся, вспомнив, что и в прежние времена, когда Гонора была молодой, от разговора с ней он чувствовал себя так, словно его били дубинкой по голове. Интересно, почему она вела себя таким образом. Лоренцо в своем дневнике однажды написал, что при встрече с чертом надо разрезать его на две части и пройти между ними. Эти слова вполне объясняли образ действий Гоноры, хотя иногда Лиэндеру казалось, что это страх перед смертью заставлял ее двигаться по жизни, пятясь. Возможно, что, избегая таких вещей, как любовь, невоздержанность и спокойствие духа, которые благодаря своей силе бросают нам в лицо доказательства нашей смертности, она открыла тайну бодрой старости.
- Не сделаешь ли ты мне одолжения, Гонора? - спросил Лиэндер.
- Я не пойду к Саре на чай, если ты это имеешь в виду, - сказала она. Я говорила тебе, что у меня урок музыки.
- Нет, не это, - сказал Лиэндер. - Совсем другое. Когда я умру, пусть над моей могилой произнесут монолог Просперо.
- Что это за монолог? - спросила Гонора.
- "Теперь забавы наши окончены, - начал Лиэндер, вставая со стула. Как я уже сказал, ты духов видел здесь моих покорных; они теперь исчезли в высоте и в воздухе чистейшем утонули. - Он декламировал, и его манера декламации копировала отчасти актеров, игравших шекспировских героев в дни его юности, отчасти напыщенные, монотонные репортажи о схватках профессиональных боксеров и отчасти интонации кондукторов исчезнувших конок и трамваев, выкликавших, подобно заклинаниям, названия остановок на их пути. Его голос стремительно повышался, и он пояснял стихи очень выразительными жестами. - Когда-нибудь, поверь, настанет время, когда все эти чудные виденья, и храмы, и роскошные дворцы, и тучами увенчанные башни, и самый наш великий шар земной со всем, что в нем находится поныне, исчезнет все, следа не оставляя. - Он уронил руки. Голос его упал до шепота. - Из вещества того же, как и сон, мы созданы. И жизнь на сон похожа, и наша жизнь лишь сном окружена" [У.Шекспир, "Буря", акт IV, сц. 1].
Затем он попрощался с Гонорой и ушел.
Назавтра рано утром Лиэндер увидел, что в этот день на ферме для него не будет ни приюта, ни покоя. Суматоха, связанная с большим приемом для дам, которая еще усилится из-за продажи итальянской керамики, была неизбежна. Он решил навестить своего друга Граймса, жившего в доме для престарелых в Уэст-Чиллуме. Он много лет собирался предпринять это путешествие. После завтрака он пошел в Сент-Ботолфс и сел там на автобус, идущий в Уэст-Чиллум. По ту сторону Чиллума водитель сказал ему, что они приехали к богадельне, и Лиэндер вышел. С дороги здание показалось ему похожим на частную школу в Новой Англии. Участок был обнесен гранитной стеной, утыканной острыми осколками камней, чтобы через нее не перелезали бродяги. Вдоль подъездной аллеи стояли тенистые вязы; здания, к которым она вела, были сложены из красного кирпича, и их архитектура, какой бы она ни была задумана при строительстве, теперь казалась очень мрачной. По сторонам от аллеи Лиэндер увидел стариков, рывших канавы. Он вошел в главное здание и направился в контору, где какая-то женщина спросила, что ему надо.
- Я хочу повидать мистера Граймса.
- В будние дни посетителей не пускают, - сказала женщина.
- Я специально приехал из Сент-Ботолфса.
- Он в северной спальне. Никому не говорите, что я разрешила вам войти. Подымитесь по этой лестнице.
Лиэндер прошел через холл и поднялся по широкой деревянной лестнице. Спальня представляла собой большую комнату с двумя рядами железных кроватей, стоявших по обе стороны центрального прохода. На некоторых кроватях - таких было меньше половины - лежали старики. Лиэндер узнал своего старого друга и подошел к кровати, на которой тот лежал.
- Граймс, - сказал он.
- Кто это? - Старик открыл глаза.
- Лиэндер. Лиэндер Уопшот.
- О, Лиэндер! - воскликнул Граймс, и слезы потекли по его щекам. Лиэндер, старина!. Вы первый из друзей, навестивший меня с прошлого рождества. - Он обнял Лиэндера. - Вы не представляете себе, что значит для меня увидеть лицо друга. Вы не представляете себе, что это значит.
- Я решил нанести вам небольшой визит, - сказал Лиэндер. - Я уже давно собирался приехать. Кто-то сказал мне, что у вас здесь есть бильярд, и я подумал, что можно приехать и немного поиграть с вами на бильярде.
- У нас есть бильярд, - сказал Граймс. - Идемте-идемте, я покажу вам бильярд. - Он взял Лиэндера за руку и повел его из спальни. - У нас много всяких развлечений, - возбужденно продолжал он. - На рождество нам прислали кучу патефонных пластинок. У нас есть огороды. Мы много бываем на свежем воздухе и занимаемся физическим трудом. Мы работаем на огородах. Хотите посмотреть огороды?
