Якоб Беме - Аврора, или Утренняя заря в восхождении
Христос: "Диавол -- лжец и убийца искони и не убывал в истине"
(Иоанн. 8, 44).
9. Люцифер же мнил, что тем самым он будет выше Бога, что никто не
сможет владеть и править так устрашающе, как он, и что все должно
будет преклониться пред ним; он хотел духом своим властно
господствовать во всем Божестве, как царь над всем: будучи самым
прекрасным, он хотел быть и самым могущественным.
10. Но он отлично видел и ведал кроткое и смиренное существо в Боге
Отце; к тому же он отлично ведал также, что Божество от вечности
пребывало в подобной кротости и что в подобной же Божественной
кротости надлежало рождать и ему, как доброму и послушному сыну.
11. Но так как он был образован таким прекрасным и славным, подобно
некоему царю в природе, то, уязвленный своим прекрасным обликом,
возомнил про себя: "Вот я сложен теперь в Боге и из Бога, кто сможет
победить меня или кто -- изменить меня? Я буду сам господином и буду
господствовать во всем моею остротою, и мое тело пусть будет образом
на почитание всем; я устрою себе новое царство: ибо вся эта область
-- моя, один я -- Бог, никто другой".
12. И в своей гордости сам поразил себя тьмою и слепотою и сделал из
себя диавола: таковым и суждено ему быть и оставаться вечно. ["Он
познал в Боге только Величество, а не Слово в средоточии, держащее
веяльную лопату. Он ослепил сам себя терпкою тьмою, ибо он хотел
возжечь себя и господствовать в огне над светом и кротостью".]
13. Когда же эти злые диавольские духи стали двигаться в салиттере
Божием ["разумей, в средоточии родительницы"] и взирать в нем, то не
было в нем ничего, кроме жаления, жжения, умерщвления и разорения, а
также одного только противления: ибо сердце Божие желало любви и
кротости, а Люцифер хотел насильно превратить их в неистовство.
14. Не было там ничего, кроме вражды и противления; он насильно
возжег салитгер Божий, который покоился от вечности и пребывал в
своей кротости.
15. От этого возжжения в этой области и зовет себя Бог ныне гневным
Богом, "Богом -- ревнителем, наказывающим ненавидящих Его" (Исх. 20,
5; Второз. 5, 9), то есть тех, кто еще сильнее разжигают гнев и
ярость Его своими диавольскими духами, своими проклятиями, хулениями
и всею яростнос-тью, какая таится в сердце, гордостью, скупостью,
завистью, гневом -- все это, что ни есть в тебе, бросаешь ты в Бога
["то есть в родительницу природы: почему и надлежит ей быть
испытанной огнем, а также и душевному духу, ибо злоба должна
остаться в огне"}.
16. Ты спросишь: как это может быть? Когда ты раскрываешь глаза и
взираешь на существо Божие, то как бы вонзаешься шипами в существо
Божие и подвигаешь гнев Божий. Когда звук звенит в твоих ушах, так
что ты воспринимаешь его из существа Божия, то ты заражаешь его, как
если бы швырял в него громовые удары.
17. Подумай, что ты делаешь носом и ртом, когда твой милый
новорожденный сын исходит из уст вместе с твоей речью, как сын всех
семи духов; не бушует ли он в салиттере Божием, как некогда Люцифер?
О, здесь нет никакого различия.
18. Бог же, напротив, говорит: Я Бог "творящий милость до тысячи
родов любящим Меня" (Исх. 20, 6; Второз. 5, 10).
19. Заметь здесь внимательно: это те, кто противятся возжженному
огню гнева своею любовью, кротостью и усердными возжжениями любви, и
гасят огонь гнева своею молитвою, и идут упорно навстречу зажженной
яростности.
20. Им немало достается тяжелых ударов: ибо зажженный огонь гнева
Божия кидается иногда на них, так что они не знают, куда деваться;
тяжкие горы ложатся на них; возлюбленный крест давит и бывает тяжел.
21. Но он -- утешение ваше и крепкий шлем против яростности и
возжженного огня, как говорит царственный пророк Давид: "Во тьме
восходит свет правым" (Пс. 111, 4).
22. Именно в этой борьбе против гнева Божия и возжженной ярости
диавола и всех безбожных людей и восходит благочестивому свет в его
сердце, и объ-емлет его радостная любовь Божия, чтобы он не отчаялся
на кресте своем и продолжал бурно выступать против гнева и ярости.
23. Если бы не оставалось еще на земле всегда и повсюду несколько
благочестивых людей, которые гасили бы гнев Божий своим
противлением, давно уже возгорелось бы адское пламя; ты бы увидел
тогда, где оказался бы ад, чему ты ныне не веришь.
24. Но вот что говорит дух: лишь только ярость победит в сем мире
противление любви, как возгорится огонь, и с той поры не будет
больше времени в сем мире.
25. А что ярость горит ныне ужасающим образом, это не требует
доказательства, ибо ясно как день. Смотри: вот восходит еще малый
огонек в противление гневу, по особому побуждению любви Божи-ей;
когда ослабеет и он, то настанет конец сего времени.
26. Но прав ли Люцифер, пробудивши яростность в салиттере Божием,
отчего сей мир стал таким колючим, тернистым, каменистым,
завистливым и лживым? Также на это пусть дадут ответ здесь защитники
и заступники Люцифера; если же нет, то пусть осужден будет также и
этот третий горький, колючий дух.
О ЧЕТВЕРТОМ ВИДЕ, ИЛИ ОБРАЗЕ, НАЧАЛА ГРЕХА В ЛЮЦИФЕРЕ
27. Четвертый дух Божий есть зной; он рождается между горьким и
терпким качествами и бывает принят в сладкой воде, где и становится
сияющим и светящим; и он есть истинный родник жизни: ибо в сладкой
воде он становится совершенно кротким, отчего возникает любовь и
бывает лишь приятною теплотою, а не огнем. И хотя в сокровенном ядре
он есть качество и начало огня, однако этот огонь не зажжен, ибо он
рождается в сладкой воде; а где есть вода, там нет огня, но лишь
приятная теплота и кроткое качество-ванне; но если бы вода высохла,
то стал бы горящий огонь.
28. Так думал и господин Люцифер, что он зажжет свой огонь и сможет
тогда в своем рвении властно господствовать в Божественной силе; но
он думал, что огонь будет гореть вечно, а также и светить; умысел
его был не в том, чтобы погасить свет, но чтобы свет горел в огне:
он мнил, что высушит воду и тогда свет будет витать в горящем огне.
Но он не ведал, что если зажжет высушенную воду, то ядро ее, то есть
масло, или сердце воды, истребится и из света станет тьма, а из воды
-- кислый смрад.
29. Ибо масло, или тук, в воде рождается кротостью или благодеянием,
и именно в этом туке свет становится сияющим; когда же тук сгорит,
то вода обращается в кислый смрад и к тому же становится совсем
темной.
30. Так произошло и с гордостью Люцифера: он торжествовал краткий
срок со своим возжженным светом; когда же его свет сгорел, то он
стал черным диа-волом. Но он мнил, что будет вечно господствовать в
горящем свете во всей Божественной силе, подобно некоему весьма
ужасному Богу, и таким образом боролся своим огненным духом против
салиттера Божия, желая зажечь снова всю область своего царства. И он
действительно достиг кое-чего, сделав горящими Божественные силы,
что и сказывается еще на солнце и звездах; и часто также загорается
огонь в салиттере в стихиях, так что, мнится, бездна горит, о чем у
меня будет речь в своем месте. ["Он отступил из кротости назад, в
скорбную огневую волю, и упал во тьму. Пусть читатель нигде не
разумеет этого в том смысле, будто диавол зажег Божий свет, но лишь
те образы природы, откуда сияет свет. Ибо он не объял света, как не
объ-емлет света и огонь: он вступил в огонь, и был изгнан в тьму, и
не имеет вне своей тварности ни огня, ни света".]
31. Ив этом качестве царь Люцифер уготовил себе поистине адскую
баню; он не смеет сказать, что Бог создал и уготовил для него адское
качество: нет, это сделал он сам, и он также оскорбил Божество и из
сил Божиих сделал адскую баню в вечное обитание себе.
32. Ибо когда он и все его ангелы зажгли в своих телах неточного
духа огня, то выгорел тук в сладкой воде и молния, или испуг,
яростно восходящая в рождении света, обратилась в неистовство и
терзание, жжение и жаление и в совершенно враждебное существо.
33. И жизнь обратилась тогда в этом качестве в жало смерти: ибо
из-за зноя горькое качество стало таким яростным, колючим, неистовым
и жгучим, словно все тело стало сплошными огненными жалами; и оно
раздирало теперь и неистовствовало в терпком качестве, как если бы
пронзали тело огненными шипами.
34. И холодный огонь терпкого качества в свою очередь неистовствовал
и бушевал против зноя и против горького яда, и это был как бы
великий мятеж, и отныне во всем теле Люцифера не было ничего, кроме
убийства, разорения, жжения и жаления и весьма ужасного адского огня.
35. Этот огненный и поистине диавольский дух восстал теперь также и
