Игорь Оськин - У нас была Великая Эпоха
Евдокимов выработал удобную (для себя) формулу: «Колесов и Юкелис не сработались, им надо разойтись». Через год Юкелис с отделом перешел в другое отделение.
Юкелис – гордый человек. В советской стране многие выросли гордыми: «Человек – это звучит гордо». «Все для человека, все во имя человека» (партийный лозунг). Юкелису трудно было перестраиваться на работу с заводскими заказчиками. Терпение и готовность к унижению, которые проявляли другие руководители проектов, претили ему. Отсюда его капризы, бунты, демагогия.
— Слушайте, — сказал ему как-то Колесов, — зачем же переть на меня так агрессивно, где-то даже непорядочно получается.
(После конфликта Юкелис перешел на вы, Колесов тоже, вынужденно).
— А я не считаю нужным соблюдать порядочность по отношению к начальству.
— Помилуйте, какое же я начальство? — поразился он, но осекся и замолчал.
Зав отделением Регентов, к которому перешел Юкелис, сразу же поставил условие:
— Юрий Исакович, работай самостоятельно, на меня не надейся.
Юкелис условие принял, учился работать с заводчанами.
В отпуск Юкелис устраивался в пригородный дом отдыха, с директором которого договаривался об отдельном номере и трахал там подряд всех баб. О своей любимой жене – он говорил: «Маша – это для меня святое».
Их сын – красавец и беспутный гуляка – тоже работал в ЛЭМе. Жена Маша, зубной врач, неожиданно вышла замуж за своего пациента, а Юкелис женился на молоденькой сотруднице из своего отдела. Родился ребенок. [35]
План спасения – выхода из тупика – начал складываться еще при Рейнере, когда тот впал в истерику на Ленинградском металлическом заводе (ЛМЗ). (Шутки истории: этот завод имени Сталина был переименован в завод имени 22-го съезда КПСС, на котором решили вынести Сталина из мавзолея и закопать в землю.)
Начальник ВЦ Хаханов – вполне вменяемый человек, с которым Колесов осторожно, постепенно договорился о полной замене СМО-Проблемы на создание банка данных и нужных заводу задач. За те же деньги.
Работа пошла. По банку данных Колесов подключался лично: корректировал структуру файлов.
За работу взялись «его отделы» Анисимова и Отцовского. Выручало то, что было ранее сделано по его заданию: генератор ввода, генератор печати, транслятор Вишнякова, а также генератор разузлования от Нильвы.
Примерно так же сложились дела с морским заводом. На семинаре в Севастополе он сумел увлечь СМО-Проблемой руководителей ВЦ этого завода. Дело было еще до бунта Юкелиса, Колесов вдохновенно расписывал уникальную систему, мысленно отметил: «Несет меня как Бендера в Васюках».
Заключили договор на первую очередь – создание банка данных и задач подготовки производства. Интуиция спасла. Отделы Анисимова и Отцовского получили хороший объект – с морем и пляжем.
Анисимов – высокий, черноволосый украинец, общительный, по старому учебнику психологии – сангвиник. Быстрое возбуждение и быстрое торможение. По-русски: легко обижается и легко успокаивается. Склонен к наивным предложениям, но не зацикливается на них. Надежный, порядочный человек. В его отделе собрались сильные специалисты: Кондратьев, суперпрограммисты Овруцкий, Рошаль, Сережа Иванов, кандидат наук Женя Дрозд.
И вдруг – невезение на Металлическом заводе. Уже на подходе к сдаче Хаханов перешел на завод турбинных лопаток. Новый человек на этой должности и вообще в этой тематике потребовал от своих сотрудников останавливать приемку программ по малейшим замечаниям, по любому поводу. С Колесовым разговаривал с наглой улыбкой: проект никуда не годен, приемки не будет. Колесов поприжал свой характер: не перешел на брань, в основном молчал. Позиция нового начальника понятна: он за прежнее не ответчик, имеет право облить все грязью.
Колесов пошел к Кезлингу:
— Георгий Борисович, проект готов, можем предъявить любой комиссии.
— А у них в плане есть?
— В министерском нет, договор финансируется из заводских средств.
— Это плохо, значит, их министерство нам не помощник. А письмо на корректировку плана они дадут?
— Нет, я просил, новый начальник ВЦ наотрез отказал.
— Что ж ты контакта не нашел с ним?
— Он просто куражится над нами, ему это в удовольствие. Да и цену себе набивает перед своим начальством.
— Идти в обком партии?…
Кезлинг задумался. Позвал юриста Варова, тот выслушал и предложил:
— Говорите, можем предъявить любой комиссии? Давайте так и сделаем. Составим акт приемки, предъявим к оплате.
Так и сделали. Не опробованный ранее новый прием в работе. Свое министерство промолчало, зачло выполнение плана.
Документ на оплату завод проигнорировал. С подачи юриста Варова обратились в арбитражный суд. Соломоново решение: суд не стал разбираться в проектных тонкостях – слишком много неопределенностей, постановил передать дело на решение вышестоящих органов. Обычная практика того времени. [36]
В наступившей паузе руководитель темы Дрозд вступил в переговоры с сотрудниками ВЦ, с их начальником. У него был довод: мы вопрос закрыли, тему списали, помогать вам – дорабатывать и улучшать проект – не будем. Уломал их, подписал акт приемки и получил деньги.
Разработка средств проектирования по заданиям Колесова прошла успешно и вовремя. Коля Успенский сделал генератор печати с использованием словаря данных. Идеи метаинформации уже витали в воздухе.
Принцип действия генератора чрезвычайно прост, сложна реализация. Успенский справился. Улучшал генератор при его использовании.
Эта же идея была заложена в генератор ввода, разработкой которого руководил Саша Кондратьев – золотой фонд Колесова. Еще во Львове он восхитился его работой: молодой выпускник Инжэкона двое суток подряд работал на вычислительном центре: дорабатывал и сдавал программы. Позднее Колесов предложил ему специализироваться на информационном обеспечении проектов. Он согласился, успешно работал, проявил прекрасные творческие способности, защитил диссертацию. Рейнер тоже им восхищался.
Генераторы успешно использовались в проектах. Он их дважды продал: собственному министерству и министерству легкой промышленности.
Задания на работы по его глобальной идее – языку показателей – получили от него два главных исполнителя Архипов и Отцовский. Они простимулированы должностями, зарплатой и видами на защиту диссертаций. Колесов не считал нужным вмешиваться в рабочие детали.
С Архиповым он познакомился в ЛЭТИ, руководил его дипломным проектом. Познакомил его со своей идеей по языку показателей. Студент загорелся, быстро ухватил сущность системы, использовал его в своем дипломном проекте. После вуза он пришел к Колесову по распределению.
К сожалению, талантливого человека заносило на излишние усложнения, накрутки и выкрутасы в программах – частенько встречающаяся болезнь. Потом он надолго увлекся созданием программы для игры в новую лотерею Спортлото. Колесов пытался мягко убедить его в бессмысленности этой затеи (мягко, потому что бесполезно жестко разговаривать с энтузиастами), говорил о принципиальной непредсказуемости единичных событий внутри вероятностной среды, о заранее заложенной авторами лотереи малой доли выигрышей. Ученик смотрел на учителя с сожалением – возрастное неверие в науку, учитель на него – тоже с сожалением: увлечение вероятностными расчетами он пережил еще в оборонном институте. В лотерею Архипов не выиграл, но пагубную самонадеянность не преодолел.
Колесов заранее подстраховался: по плану язык показателей шел как экспериментальная работа. Так и получилось. Архипов работу не выполнил. Сотрудницы отдела укоряли его:
— Валентин Иванович тебя нашел, воспитал, а ты…
— Это я его нашел.
Отработав трехлетний срок молодого специалиста, он ушел на другое предприятие начальником ВЦ. Выигрыш в деньгах – небольшой, науку по боку, диссертацию не сделал, талант свой зарыл.
Второй исполнитель тоже талант – Отцовский, разрабатывавший переходник, «нижнюю» часть системы. Тоже не сделал. Правда, он отвлекался на конкретные проекты. Интересное свойство его – инстинкт исполнительства: пусть начальство даст план и ресурсы… Такое для зав отделом неприемлемо. Двое суток в поезде (ехали вдвоем на завод в Севастополь), за двумя полбанками Колесов убеждал его не возмущаться правилами, а жить по ним. Не убедил.
Отцовский поступил в аспирантуру у Бирштейна, тот заставлял его вместо себя читать лекции, бесплатно. Напрячься на диссертацию не смог, бросил.
Колесов не питал больших надежд на язык показателей, поэтому не переживал неудачу. Язык предъявлял особые требования к проектировщикам баз данных. [37]
Удивительна судьба научных идей. Приходит время, и сразу несколько авторов рождают их одновременно. Обижаются насчет приоритета. Попов и Маркони изобрели радио, Белл и еще кто-то – телефон, Дарвин и Уоллес – теорию эволюции. И т. д. и т. п.
