Альберто Моравиа - Дом, в котором совершено преступление (Рассказы)
Я. Прекрасный девиз.
Гид. Этот девиз полон глубокого смысла. Три нашивки на рукаве указывают, что изваянный чиновник принадлежит к третьему классу. Орел у него на груди - это символ государства. Тот же орел на фуражке над козырьком. Орел на фуражке держит свастику, но, заметьте, орел, вышитый на груди, держит в когтях нечто другое.
Я. Какой-то кружок... Или шарик?
Гид. Нет, пуговицу.
Я. Пуговицу?
Гид. Да, пуговицу. Человек, изваяние которого вы видите перед собой, был чиновником третьего класса Министерства гражданского снабжения, управления одежды, галантерейного отдела, пуговичного подотдела.
Я. Это важный чиновник?
Гид. Все чиновники важны, синьор Моравиа. Государство, как вы знаете, важнее всего на свете, поэтому все его представители в одинаковой степени важны. Но в данном случае действительно речь идет о важнейшем чиновнике. Представьте себе на минуту, что по какой-либо причине производство пуговиц в нашей стране прекратится. Что тогда произойдет? Вся жизнь остановится. Брюки и юбки упадут, нанеся ущерб национальному целомудрию, пиджаки и пальто окажутся незастегнутыми в ущерб национальному здоровью. Никто, даже сам Глава Государства... (Обнажает голову.)
Я. Почему вы обнажили голову?
Гид. Потому что я упомянул о Главе Государства. Итак, я хотел сказать, что никто, даже сам Глава Государства, не мог бы спастись от смешного положения, которое неизбежно создало бы отсутствие пуговиц.
Я. Вы правы, я об этом не подумал. Но почему же тогда воздвигнут памятник именно этому чиновнику пуговичного подотдела?
Гид. Потому что он - один из наших самых замечательных и благородных героев.
Я. Он сражался на войне?
Гид. Не на обычной войне, где стреляют, а на войне, которую люди ведут каждый день, служа Государству. В этом смысле мы все время сражаемся на войне, синьор Моравиа.
Я. Да, vis pacem, para bellum *.
* Хочешь мира, готовься к войне (лат.).
Гид. Что вы сказали?
Я. Нет, ничего, это просто такое изречение.
Гид. Наверное, так говорят в вашей стране?
Я. Нет, в другой стране, которая была очень воинственной. Итак, это герой. А скажите, пожалуйста, какой он совершил подвиг?
Гид. Это длинная история. Если бы вы знали наш язык, то могли бы прочесть ее, она высечена на постаменте памятника. Но раз вам интересно, я расскажу.
Я. Конечно, интересно. Меня интересует все, что имеет отношение к вашей стране.
Гид. Тогда да будет вам известно, что фамилия этого человека - Мюллер и он чиновник Министерства гражданского снабжения, управления одежды, галантерейного отдела, пуговичного подотдела...
Я. Постойте, зачем же вы снова все это перечисляете?
Гид. Таков порядок, я должен ему подчиняться.
Я. Ну, хорошо. Пойдем дальше.
Гид. ...он осуществлял связь между заготовительными центрами и министерством, иными словами, следил, чтобы все заготовленное сырье было переработано на пуговицы без отходов и потерь.
Я. Понимаю.
Гид. Эта должность очень трудная. Всякая ошибка, недоразумение, малейшие непроизводительные затраты рассматриваются у нас как саботаж государственного производства и сурово караются. В нашей стране нет более тяжкого преступления, чем саботаж. И это понятно. От работы государственной машины зависит благополучие всех граждан. Государство по сути дела само не производит пуговиц, или обуви, или зубных щеток, или вилок. Оно производит благосостояние. Поэтому саботаж государственного производства - это посягательство на всеобщее благосостояние. Из этого следует, что, если человек, положим, убил свою жену из ревности, он нанес вред лишь своей семье, тогда как саботажник наносит вред миллионам граждан. Поэтому он и карается гораздо суровее.
Я. Иными словами, задушить свою жену - это менее серьезный проступок, чем сделать короткое замыкание или порвать ременную передачу.
Гид. Вот именно, вы удивительно правильно схватили мою мысль!
Я. Все ясно. Продолжайте.
Гид. Наш герой, как я уже сказал, следил, чтобы все сырье, отправленное из заготовительных центров, попадало на пуговичные фабрики. Но необходимо объяснить, из какого сырья делаются пуговицы. Быть может, эти технические подробности покажутся вам скучными и неинтересными, но в данном случае они необходимы. Пуговицы делаются из костей.
Я. Это мне известно.
Гид. Из костей врагов Государства, научным путем отделенных от мяса, пропитанных для крепости специальным химическим составом, расфасованных в одинаковые связки с аккуратными этикетками и доставляемых через министерство с заготовительных центров на фабрики.
Я. Минутку. Вы сказали - из костей врагов Государства. Я не знал, что быки, лошади и свиньи - это враги Государства.
Гид. Боюсь, что вы меня не поняли, синьор Моравиа. Быки, лошади и свиньи не враги государства. А вот некоторые слои населения - да.
Я. Признаться, мне трудно это понять.
Гид. А ведь это так просто! Все яснее ясного. Государство раз и навсегда установило, как нужно себя вести, то есть какие поступки дозволено делать, какие слова дозволено говорить, какие чувства дозволено испытывать, какие мысли дозволено иметь...
Я. Даже мысли?
Гид. Разумеется, даже мысли. Кроме того, Государство также установило в свое время раз и навсегда, каким должен быть человек, то есть какое у него должно быть лицо, какой цвет глаз и волос, какая фигура и так далее. Все люди, которые выглядят иначе или ведут себя не так, как требуют законы Государства, считаются его врагами.
Я. Но что же это такое - Государство?
Гид. Синьор Моравиа, отсылаю вас к девизу, который выгравирован на пряжке нашего героя: "Государство - это не что иное, как Государство".
Я. Значит, существуют либо, так сказать, друзья Государства, либо его враги. Разве нет середины?
Гид. А разве она возможна? Разве есть середина между добром и злом, между жизнью и смертью, между истиной и ложью?
Я. Вы правы, как, впрочем, и всегда. А как поступает Государство со своими врагами?
Гид. Очень просто. По мере возможности - простите мне каламбур - делает их своими друзьями. То есть делает полезными. Из вредных - полезными.
Я. Перевоспитывает?
Гид. Не совсем. Воспитание Государство дает человеку в школе, и нет смысла делать это дважды. Но оно, если можно так выразиться, перевоспитывает самый материал, из которого состоят его враги. Иными словами, живых врагов оно превращает в мертвых.
Я. Не понимаю.
Гид. Их подвергают строго научной обработке по единому методу. Все санитарные нормы неукоснительно соблюдаются. Мужчин, женщин и детей - врагов Государства - обследует специальная комиссия, которая называется "Комиссия по утилизации врагов государства", после чего их отправляют в ликвидационные лагеря. Там их тщательно пересчитывают, осматривают, освидетельствуют и убивают.
Я. Каким же способом?
Гид. Научным, как всегда: в газовых камерах. А потом, как я уже сказал, посредством специальных кислот мясо отделяется от костей. Мясо идет на удобрения. Кости же, пропитанные укрепляющим составом и высушенные, расфасовывают связками, снабжают этикетками и отправляют на пуговичные фабрики. Между заготовительными центрами и фабриками стоит министерство, которое следит, чтобы производство шло в соответствии с установленными нормами и планами. Но вернемся к теме нашего разговора. Государство, превращая в пуговицы кости своих врагов, по существу делает их полезными. Они, так сказать, оправдывают свое существование, которое в противном случае было бы бесполезно, а следовательно, бессмысленно и неоправданно. Как видите, принцип общественной пользы определяет все действия Государства. Государство всегда высоконравственно и не может быть иным.
Я. Однако эти ликвидационные лагеря, как вы их называете...
Гид. Но ведь я же сказал вам, что там применяются строго научные методы...
Я. Позвольте. Но ведь так называемые враги Государства могли бы, наверно, кое-что возразить против этих научных методов. Иначе говоря, они могут не захотеть, чтобы их превращали в пуговицы.
Гид. Ага, я вас наконец понял. На редкость странная мысль! Уверяю вас, что вы ошибаетесь. Государство не может желать ничего, кроме всеобщего блага, в том числе и блага своих врагов, и они первые это чувствуют и признают. Они понимают намерение государства, отдают себе отчет, что это для них единственный способ быть полезными, и с восторгом принимают свою судьбу. Лучшее доказательство этого - то, что они прибывают в ликвидационные лагеря со знаменами, под звуки оркестра, поют гимн и громко прославляют Государство, которое в своей бесконечной милости дает им возможность как-то оправдать свое существование.
Я. Под звуки оркестра, с пением гимна? По всей видимости, это очень радостная церемония!
Гид. Так оно и есть. Да и кто бы не радовался на их месте? Подумайте...
Я. Уже сколько времени я только это и делаю.
