Торгни Линдгрен - Вирсавия
Будто тепло это было поистине единственно божественное, что воспринял он в жизни своей.
А она ощущала, как он исхудал, колени его, и таз, и локти врезались в ее плоть, будто оленьи рога, и она осторожно приподняла его голову и положила себе на плечо, чувствуя его дыхание на мочке уха.
И впервые за долгое-долгое время она услышала его голос.
Вирсавия, сказал он.
Да, отвечала она, очень тихо и осторожно, чтобы не спугнуть его.
Святое более не помогает мне, сказал он одышливо.
А когда-нибудь оно помогало тебе? — спросила она.
Не знаю, сказал он. И немного погодя: что есть святое?
Непостижимое и неопределенное — вот единственно святое, сказала она.
И тогда он спросил, спросил так, будто не иначе как всю жизнь ошибался:
Как же неопределенность становится святынею?
Когда мы понимаем, что она существует, отвечала Вирсавия, и когда осознаем, что она непостижима и неопределенна.
Я всегда искал святого у Господа, сказал он.
Да, сказала она. И наверное порою находил.
И он долго лежал молча, впитывая непостижимый жар, идущий от нее.
Потом наконец спросил, и голос его был тих, как едва внятный шепот, и она едва сумела разобрать его слова, он спросил запинаясь, почти испуганно, будто опасался, что у нее не будет ответа: каков есть Господь?
И она ответила немедля, из глубины защитительного своего тепла:
Он как я. Совершенно как я.
И она почувствовала, как он расслабился в ее объятиях, кости его и члены как бы обмякли, и дыхание успокоилось, будто он засыпал.
Но затем она услышала, как он тихо, почти неслышно повторил про себя ее слова, будто пытался охватить их во всей их беспредельности и уразуметь до конца непостижимый их смысл.
Он как ты, сказал он. Да, Он как ты.
И в едва внятном, почти беззвучном шепоте явственно слышалось счастье.
Потом они просто молча лежали рядом, она слышала, как дыхание его слабеет и замедляется, он жевал прядь волос, которую она правой рукою поднесла к его губам, и временами причмокивал устало и приглушенно, как засыпающий младенец.
И вот, когда она уже давно думала, что он спит, когда она уже была уверена, что он уснул навеки, он вдруг очень ясно и отчетливо произнес, и она ощутила кожею плеча дрожь его горла, дрожь, которую так часто видела и слышала, но никогда дотоле не ощущала: ты совершенна, Вирсавия. И совершенство — величайший твой изъян.
Таковы были последние слова царя Давида.
Погребли царя Давида в Иерусалиме. Вирсавия велела писцу записать его последние слова, то был псалом, один из самых длинных, какие он когда-либо слагал, и священники пели этот псалом в скинии Господней.
И воцарился теперь сын Давидов, Соломон. Но он был еще очень молод, он не хотел править царством, каждый день сидел со своими зодчими и писцами, он постоянно был занят тем, что совершит, когда войдет в зрелый возраст и в старость.
И Мемфивосфей тоже умер. Всего лишь через семь дней после царя. В Лодеваре, в земле Галаадской, есть его гробница, но она не настоящая.
А Вирсавия семь лет правила царством, в ее правление войско получило коней и колесницы из Эреха, что в земле Сенаар, четыре тысячи коней.
КОРОТКО ОБ АВТОРЕ
«Писать начинают для того, чтобы выяснить, для чего начинают писать». Эти слова принадлежат замечательному шведскому писателю Торгни Линдгрену.
Он родился в 1938 году в городке Нуршё на севере Швеции. Его литературный дебют состоялся в 1965 году, когда Линдгрен выпустил первый сборник стихов. Но литературную известность ему принесли романы, рассказы и пьесы, переведенные на многие языки мира. Среди наиболее читаемых произведений Линдгрена — «Свет», «Бог любви Фрё», «Фигуры», «Похвала истине» и, конечно, повесть «Путь змея на скале», появление которой критика назвала событием в современной шведской литературе.
Эта повесть выходила и в русском переводе. Кроме того, в нашей стране были изданы романы «Пчелиный мед» и «Страшит тебя минута», цикл рассказов «Красавица Мираб» и сборник «Легенды».
Роман «Вирсавия» увидел свет в 1984 году. Он переведен на двадцать два языка. Газета «Свенска дагбладет» писала о нем: «Замечательный, более того, блестящий роман, он подобен старинной бронзе, которая кажется жесткой и неподатливой, но в то же время излучает мягкий, как бы отраженный свет».
В Швеции роман «Вирсавия» удостоен издательской премии «Эссельте», во Франции — премии «Фемина» за лучший зарубежный роман. Это лишь часть наград, которые Торгни Линдгрен получил за годы литературной деятельности. В 1991 году он стал членом Шведской академии.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
