Джон Карр - Все приключения Шерлока Холмса
– Мистер Шерлок Холмс, – с достоинством ответила юная леди, – я не из тех, кто привык бросать слова на ветер. Я очень хорошо помню, какая мысль посетила меня в тот миг. Я подумала, что комнате, уставленной всеми этими медными безделушками, деревянными идолами и лампами с изумительными шелковыми абажурами, куда больше подошел бы запах фимиама, а не сигарного табака.
Секунду-другую Холмс молча и неподвижно стоял перед камином.
– Возможно, вы и правы, мисс Мюррей, – задумчиво пробормотал он. – Однако хотелось бы, чтобы вы подробнее рассказали о том, что произошло. К примеру, вы упомянули майора Эрншо и капитана Лейшера. Эти джентльмены тоже гостили в доме?
– Да, майор Эрншо какое-то время гостил. А вот капитан Лейшер… – возможно, мне просто показалось, что бледное личико мисс Мюррей слегка порозовело при упоминании последнего имени, – капитан Лейшер зашел ненадолго. Он, знаете ли, племянник полковника Уорбертона, единственный его родственник, если быть точнее, и еще он… он гораздо моложе майора Эрншо.
– Не могли бы вы описать события вчерашнего вечера, мадам?
Кора Мюррей помолчала, словно собираясь с мыслями, затем заговорила тихо, но отчетливо:
– Я познакомилась с Элеонорой Уорбертон в Индии. Вскоре она стала моей лучшей подругой. Исключительно красивая женщина, и, признаться, всех нас удивило, когда она согласилась стать женой полковника Уорбертона. Нет, то был человек сильного характера, с безупречной воинской репутацией. Но, насколько я могу судить, не из тех, с кем легко ужиться под одной крышей. Бывал грубоват и очень вспыльчив, особенно когда дело касалось его коллекции индийских раритетов. Нет, поймите меня правильно, мне нравился Джордж, иначе я не пришла бы к вам сейчас. И хотя супруги частенько ссорились, – кстати, последняя ссора произошла как раз вчера вечером, – готова поклясться, я не знаю, что могло спровоцировать вчерашнее происшествие! Мы уехали из Индии вместе; миссис и мистер Уорбертон поселились на Кембридж-террас. И продолжали вести там привычную жизнь, такую же, как в гарнизоне в Индии, со слугой в белых одеяниях по имени Чандра Лал, в доме, полном странных божков и в немного странной, на мой взгляд, атмосфере. Вчера вечером, сразу после обеда, Элеонора вдруг заявила, что должна поговорить с мужем. И они удалились в антикварную комнату, а мы с майором Эрншо остались в небольшом кабинете…
– Одну минутку, – перебил девушку Шерлок Холмс, записав что-то на манжете. – Чуть раньше вы говорили, что в доме есть две комнаты, выходящие в сад, одна из них так называемая антикварная комната полковника Уорбертона. А во второй, по-видимому, и находится этот кабинет?
– О нет, во второй комнате столовая. А кабинет находится сзади, и эти две комнаты между собой не сообщаются. Майор Эрншо о чем-то разглагольствовал, довольно нудно, когда к нам вдруг вошел Джек. Джек…
– Очевидно, Джек появился как нельзя более кстати, – заметил Холмс. – И полагаю, Джек – это и есть капитан Лейшер?
Мисс Мюррей подняла на него честные и ясные глаза.
– Да, и я очень обрадовалась. – На лице ее заиграла улыбка, но тут же увяла. – Он сказал, что, проходя через холл, слышал, как дядя ссорится с Элеонорой. Бедный Джек, это страшно его огорчило! «Проделал весь этот путь из Кенсингтона, чтобы повидать старика, – воскликнул он, – и теперь, видите ли, к ним нельзя! Почему они только и знают что ссориться?»
Я заметила, что он несправедлив к ним. «Просто ненавижу скандалы, – сказал Джек. – И еще у меня такое ощущение, что Элеонора могла бы приложить немного усилий и научиться ладить с семьей».
«Но она очень предана вашему дяде, – возразила я. – Что же касается отношения Элеоноры к вам, в этом мы все с ней согласны, слишком уж безрассудную вы ведете жизнь».
Затем майор Эрншо предложил сыграть партию в вист втроем, со ставкой по два пенса за очко. Боюсь, что и с ним Джек был не очень любезен. Сказал, что, может, он и безрассуден, но предпочитает висту стаканчик доброго портера в столовой. Он вышел, а мы с майором Эрншо сели играть в безик.
– Скажите, а вы с майором Эрншо выходили после этого из комнаты?
– Да. Майор вдруг сказал, что забыл табакерку с нюхательным табаком где-то наверху. – В других обстоятельствах, подумал я, Кора Мюррей непременно рассмеялась бы. – Ну и выскочил из комнаты, ощупывая карманы и клянясь, что не может сесть за карты без нюхательного табака. И вот, мистер Холмс, я осталась одна, с картами в руках, сидела и ждала. Внезапно мне показалось, что в тишине этой комнаты сгущается страх, невнятный, безымянный. Вспомнился странный блеск в глазах Элеоноры, я заметила его, когда мы сидели за обедом. Вспомнилось коричневое лицо Чандры Лала; с тех пор как в доме появилась маска смерти, он смотрел на окружающих с каким-то тайным злорадством. В этот момент, мистер Холмс, я и услышала два револьверных выстрела. – Кора Мюррей возбужденно вскочила. – Нет, не подумайте, я не ошибаюсь! Я точно помню! Не думайте, что я приняла какие-то другие звуки за выстрелы. И потом, я уверена, что именно эти выстрелы убили Джорджа и… – Глубоко вздохнув, она снова опустилась в кресло. – На секунду я оцепенела. А затем выбежала в холл и едва не столкнулась там с майором Эрншо. Стала спрашивать, что произошло, в ответ он бормотал нечто нечленораздельное, и тут из столовой выскочил Джек Лейшер с графином портера. «Вам лучше побыть пока в кабинете, Кора, – сказал Джек. – Кажется, в дом пробрался грабитель». Ну, и мужчины бросились к двери в антикварную комнату. И я помню, как майор Эрншо воскликнул: «Заперто, черт побери! Помогите, друг мой, давайте попробуем выбить эту дверь».
«Послушайте, сэр, – возразил Джек, – чтобы выбить эту дверь, нужен как минимум орудийный залп. Подождите здесь, а я обегу дом снаружи и посмотрю, нельзя ли пробраться через окно». Ну и в результате все мы выбежали на улицу…
– Все?
– Майор Эрншо, Джек Лейшер, Чандра Лал и я. Посмотрели через стекло и увидели Джорджа и Элеонору Уорбертон. Они лежали на красном брюссельском ковре лицами вверх. Из раны на груди Элеоноры еще сочилась кровь…
– Ну а затем?
– Возможно, вы помните, я говорила, что перед домом был сад камней?
– Да, я это отметил.
– Сад камней, и почва там посыпана гравием. И вот, приказав остальным следить за входной дверью, чтобы взломщик или грабитель, вторгшийся в дом, не смог убежать, Джек схватил огромный камень и запустил им в стекло. Но только никакой это был не грабитель, мистер Холмс. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять: высокие окна заперты изнутри на двойные задвижки. И как только мы оказались в комнате, я подбежала к двери и увидела, что и она тоже заперта изнутри. Так что я сразу поняла: никакого грабителя в доме не было и быть не могло, мистер Холмс.
– Не могло?..
– Дело в том, что Джордж страшно опасался за свою коллекцию, – пояснила мисс Мюррей. – Даже каминная труба в этой комнате была заложена кирпичами. Чандра Лал как завороженный уставился на маску смерти с пронзительно-синими глазами; майор Эрншо отбросил носком ботинка револьвер, лежавший у руки Джорджа. «Плохи дела, – сказал майор Эрншо. – Думаю, надо послать за доктором». Ну вот, собственно, и вся история.
Кора умолкла, и какое-то время Шерлок Холмс неподвижно стоял перед камином, вертя в пальцах нож и разглядывая его с таким видом, точно острое лезвие могло подсказать какой-то ответ на загадку.
– Гм… – буркнул он. – Ну а каково положение дел сейчас?
– Бедняжка Элеонора тяжело ранена и находится в больнице в Бейсуотере. Возможно, не выживет. Тело Джорджа отвезли в морг. И когда сегодня я выходила из этого дома на Кембридж-террас, в душе моей теплилась надежда, что только вы можете разобраться в этой загадочной и ужасной истории. С помощью доктора Уотсона, разумеется. Да, полиция приезжала во главе с инспектором Макдональдом. Но надежды на них мало.
– Действительно, мало, – откликнулся Холмс. Но в его глубоко посаженных глазах вспыхнул огонек; он приподнял нож и вонзил его в стопку конвертов на столе. – И все же, инспектор Мак… Это куда как лучше! Нет, сегодня я бы просто не вынес Лестрейда или Грегсона. Если юная леди изволит немного подождать, я возьму сейчас пальто и шляпу и мы немедленно отправимся на Кембридж-террас.
– Но, Холмс! – воскликнул я. – Разве не жестоко с вашей стороны пробуждать напрасные надежды в мисс Мюррей!
Холмс взглянул на меня со столь хорошо знакомым мне холодным выражением превосходства.
– Мой дорогой Уотсон! Следовало бы уже запомнить, я не пробуждаю надежд, равно как и не отнимаю их. Я просто исследую материальные улики. Voila tout[200].
Однако я заметил, как он сунул в карман увеличительное стекло; и еще: лицо его сохраняло мрачно-задумчивое выражение, пока мы катили в карете по улицам Лондона.
Этим солнечным апрельским утром Кембридж-террас выглядела какой-то особенно безлюдной и тихой. За каменной оградой и узкой полоской сада из камней высился дом с зеленой дверью и высокими стеклянными окнами фасада. Я даже вздрогнул, заметив у окна слева от входа фигуру в странном белом одеянии и тюрбане. Чандра Лал стоял неподвижно, точно один из индийских идолов, а затем шагнул в окно и скрылся из виду, словно растворился.
