Вишну Кхандекар - Король Яяти
Но через миг я уже думала о Каче. Ведь он меня любил. Любил, но пожертвовал любовью во имя долга. Добыв секрет сандживани, он героем вступил в обитель богов, и, конечно же, прекраснейшие из небожительниц были готовы пасть к его ногам. Но Кача устоял перед всеми соблазнами. Он остался верен своему обету.
Можно ли сравнивать святую и чистую жизнь Качи с распутством короля! Нет, я не могу простить короля, и бесполезно уговаривать себя. Кача ведь говорил: зачем возлагать цветы на каменные алтари, разве доступна камню красота цветов?
Если бы я стала женою Качи, я бы познала счастье. Пусть мы бы поселились в нищей обители, но было бы в ней то, чего нет во дворце Хастинапуры. А правда ли, будто я была бы с Качей счастлива? Я любила Качу, но все равно себя любила больше. Не Качу я любила, а собственное отражение в нем.
Как понять, что такое любовь?
Распутство короля — может быть, это и есть любовь? Или он действительно любил Шармишту — но какая же это любовь? Он изменял мне, своей супруге!
Шармишта? Само имя как ожог на моей коже. В злосчастный миг пришло мне в голову сделать ее прислужницей. В ней, в ней одной причина всех моих страданий. Из-за нее я столько лет живу монахиней, а король погряз в разнузданном разврате. Сейчас несчастье обрушилось на принца Яду, а король ничего не делает ради спасения сына.
Король должен был сразу броситься ко мне. Я бы слезами омыла его стопы, а он, поднимая меня на ноги, сказал бы:
— Не тревожься! Через две недели мы с сыном будем во дворце!
Не тревожься! Сладки эти слова для женщины, когда она их слышит из уст мужчины, готового и защитить, и поддержать ее. О нет, мне не услышать этих слов — одиночество безмолвно, а оно — единственный мой друг.
Однако главного министра до сих пор все нет. Уж не означает ли это, что король отказывается идти на выручку Яду?
Едва главный министр появился, я все поняла по его понурому виду.
— Что так долго? — резко спросила я.
— Пришлось ожидать аудиенции его величества.
— Известно ли его величеству, что принц Яду захвачен в плен?
— Я сообщил об этом, ваше величество.
— Король был пьян?
Министр не ответил.
— Но состоялась ли аудиенция?
— Да, ваше величество.
— И что король?
— Его величество смеялись.
— Король смеялся? — Я не верила своим ушам.
Главный министр смотрел в пол.
— Я передал послание вашего величества. Его величество засмеялся и сказал: поблагодари королеву Деваяни за то, что она вспомнила обо мне.
Я до крови прикусила губу.
— Дальше что было? Что еще сказал король?
Главный министр замялся, и мне пришлось прикрикнуть на него.
— Его величество сказал: если бы королеву тоже захватили в плен, я не стал бы выручать ее. Кто она мне? Никто.
Слова вонзались в мое сердце, как отравленные стрелы.
Ну что же, близится час последней битвы в той войне, что началась сразу после свадьбы. Скоро выйдет из пещеры мой отец. Он предупреждал Яяти…
Мы с главным министром начали планировать военный поход против дасью. Прежде всего необходимо отбить у них принца Яду, потом я буду думать о других вещах.
— Королева, королева!
Вбежала моя доверенная служанка:
— Добрые вести, ваше величество! Гонец… Принц Яду на свободе!
— Где гонец?
— Идет ваше величество! Он загнал коня, спеша к вам с доброй вестью…
Мое счастье не знало границ. Яду в безопасности!
— Рассказывай! — торопила я запыленного гонца. — Как освободился принц Яду? Как он бежал? Перебил стражу?
— Нет, ваше величество! Рискуя жизнью, его спас юный воин!
— Кто он?
— Его никто не знает, совсем юноша, не старше принца.
— Но как его зовут?
— Не знаю! Мне приказали скакать во весь опор, чтобы известить ваше величество! Принц Яду возвращается в Хастинапуру, прибудет через две недели. Тот молодой герой сопровождает принца.
Я даже не успела подумать, чем мне наградить гонца, как доложили, что прибыл другой — от короля Вришапарвы. Этот гонец привез долгожданную весть: испытания моего отца закончились. Он достиг цели — бог Шива наделил его могуществом, небывалым для смертного. Королевство асуров ликовало. Через две недели святой Шукра прибудет за мной в Хастинапуру и увезет на празднество в честь его успеха.
Ликующая Деваяни утешала Деваяни исстрадавшуюся.
— Конец и нашим испытаниям. Долготерпение дает сейчас плоды. Святой Шукра узнает все, что восемнадцать лет творилось в Хастинапуре, он примерно накажет коварную Шармишту, принц Яду займет престол, который принадлежит ему по праву, а король — о как он будет покаран!
Я уже видела все это: торжественный обряд коронации Яду. Когда по обычаю молодого короля обрызгивают водой семи рек Арияварты, он оставляет Львиный трон и простирается у моих ног. Слезами радости орошаю я голову любимого сына, и тогда отец возглашает:
— Свершилось!
Тут неверными и робкими шагами приближается ко мне Яяти и, пав на колени, умоляет:
— Прости! Я причинил тебе столько горя…
Яяти
Кто я? Где я? Рай это или ад?
Яяти. Сын короля Нахуши, властитель Хастинапуры, супруг Деваяни.
Кто такая Деваяни? Я с ней ничем не связан.
Нет, связан. Она мой враг еще по прошлым жизням. Она и в этой жизни ввергла меня в ад.
Но разве я в аду? Какие глупости приходят мне на ум! Здесь рай, и я уж не помню, сколько лет вкушаю райское блаженство.
Сколько лет? Восемнадцать, кажется. А может быть, восемнадцать тысяч лет я наслаждаюсь райской жизнью, принимаю напиток бессмертия из рук небесных танцовщиц и под древом, дарующим исполнение желаний, стоит мое ложе. Я провожу на нем и дни и ночи, почти не замечая, с кем делю его. В один прекрасный день супруга самого Индры раскроет мне объятия.
Сама Индрани. Индрани, из-за которой так страшно проклят был король Нахуша. «И дети короля Нахуши, и дети детей его…»
Я сын короля Нахуши, но я счастлив. Мой брат Яти убежал в леса, скитался в одиночестве, пока не лишился разума. А я купаюсь в море счастья, и все мои печали пошли ко дну.
Нет, не все. Осталась память о Шармиште. Где она, что с ней, с моей Шармиштой? Всего вина на свете не хватит, чтобы смыть воспоминания, всей крови, пролитой на охоте, мало, чтобы залить их… Я помню о Шармиште даже в объятиях умелых чаровниц.
Не знает счастья Яяти. Нет, не знает.
Но что такое счастье? И что — несчастье? Я не могу понять, счастлив ли я или нет. Я — прежний Яяти или стал иным? Кто я такой? Зачем я? Где я?
Солнце светит или яркая луна? А может быть, вокруг темно?
Я больше ничего не понимаю, — может быть, я схожу с ума?
Рядом с ложем — кувшин вина. После того как не стало Мадхава, это — мой единственный друг. Надежный друг, мы никогда не расстаемся. Любимый друг, он ограждает меня от бед.
Но что это? Откуда? Откуда эти ведьмы? Их много, они закружились в танце, кривляясь, дергаясь… О боже, ведьмы ногами топчут трупы юных дев… И распевают песню! Какая ж это песня, она похожа на шипенье разъяренных кобр. Ведьмы дуют в небо, и гаснут, один за другим гаснут светильники звезд, все погружается во тьму.
Что они натворили? Возвестили конец света… Но они приближаются ко мне! Одна, оскалив зубы, страшно хохочет прямо мне в лицо.
— Узнал меня! — визжит она. — Ведь ты нас знаешь, меня и моих сестер! Мы так старались развлечь тебя получше, а ты нас даже узнавать не желаешь?
Из-за ее спины выскочила другая, длинная и тощая, она корчит рожи, тянется ко мне руками и сюсюкает:
— Давай позабавимся, ну давай же… Я тебе за это буду молоденьких приводить, красивеньких, одна другой краше! Выбирай, какую хочешь?
Ведьма разжала кулак — на ее ладони лежат ракушки… Не ракушки — глаза! Глаза Мадхави, глаза Тараки, глаза, глаза, глаза!
— Поиграем в глазки! — хихикала ведьма.
Я, наверное, кричал.
Сейчас все тихо. Никого нет. Опустевший кувшин, пустота в голове и в сердце.
Пустота вокруг меня, пустота внутри. Душа, как подстреленная птица, бьет крыльями, пытается взлететь, но, срываясь, падает, падает в пустоту.
Плещется винное море, в котором я сладостно утопаю, шепча каждой новой волне:
— Глубже, унеси меня глубже… На самое дно, где тихо, совсем тихо…
Тишину нарушил неясный звук. Где-то занималось утро и пели птицы. Я долго вслушивался.
— Пора, ваше величество, — послышался голос.
— Что пора?
— Пришла пора.
— Чей это голос? Чему пришла пора? Бог смерти Яма зовет меня? Не может быть! Посланец бога смерти ошибся. Эй, уходи! Иди за дряхлым старцем, по чью душу тебя послали! Зачем ты явился в Ашокаван? Я король Яяти, властитель Хастинапуры, мне еще не пора, о нет! Разве может так скоро наступить моя пора! Я еще молод, мое тело еще не утолило жажду жизни, уходи!
