Уильям Фолкнер - Звук и ярость
– Он у меня был, когда мы ходили здесь утром. – Сказал Ластер.
– Как же ты его потерял.
– А вот через эту самую дырку в кармане. – Сказал Ластер. Они искали в ручье. Потом они все быстро выпрямились и перестали, потом они плескались и дрались в ручье. Ластер схватил его, и они присели в воде, глядя вверх на холм сквозь кусты.
– Где они. – Сказал Ластер.
– Не видно пока.
Ластер положил его в карман. Они сошли вниз по холму.
– Сюда мяч не падал.
– Должно быть, упал в воду. Вы, ребята, тут его не видели и не слышали.
– Я не слышал, чтоб сюда что-нибудь свалилось. – Сказал Ластер. – Вроде бы стукнуло вон о то дерево. А куда дальше полетело, я не знаю.
Они поискали в ручье.
– Черт. Надо поискать по ручью. Он упал сюда. Я видел.
Они поискали по ручью. Они пошли назад вверх по холму.
– Ты мяча не брал, а. – Сказал мальчик.
– А на кой он мне. – Сказал Ластер. – Никаких мячиков я не видал.
Мальчик влез в воду. Он пошел дальше. Он повернулся и опять посмотрел на Ластера. Он пошел дальше по ручью.
Человек наверху холма сказал: «Кэдди». Мальчик вылез из воды и пошел вверх по холму.
– Послушать тебя. – Сказал Ластер. – Тише.
– Чего он завыл.
– Бог его знает. – Сказал Ластер. – Вот примется, и все тут. Целое утро только и воет. Может, потому, что у него сегодня день рождения.
– А сколько ему.
– Ему тридцать три. – Сказал Ластер. – Тридцать три стукнуло сегодня утром.
– Ему, значит, три годика уже тридцать лет.
– Я говорю, что мне мэмми говорила. – Сказал Ластер. – Я не знаю. Только на пироге будет тридцать три свечки. Маленький такой пирог. Они все на нем и не уместятся. Тише ты. Поди-ка сюда. – Он подошел и схватил мой локоть. – Псих ты старый. – Сказал он. – Хочешь, чтоб я тебя выдрал.
– Выдерешь, как же.
– В первый раз, что ли. А ну, тише. – Сказал Ластер. – Я уж тебе говорил, туда ходить нельзя. Они тебе мячиком башку начисто отшибут. Иди сюда. Ну. – Он потащил меня назад. – Садись. – Я сел, и он снял мои башмаки и закатал вверх мои штаны. – А теперь лезь в воду и играй, может, тогда перестанешь выть и пускать слюни.
Я стих, и влез в воду, и пришел Роскус, и сказал, чтоб шли ужинать, и Кэдди сказала:
Еще ужинать не пора. Я не пойду.
Она была мокрая. Мы играли в ручье, и Кэдди присела, и намочила платье, и Верш сказал:
– Твоя мамаша тебя выдерет за то, что ты намочила платье.
– А вот и нет. – Сказала Кэдди.
– Откуда ты знаешь. – Сказал Квентин.
– А вот знаю. – Сказала Кэдди. – А ты откуда знаешь.
– Она сама говорила, что выдерет. – Сказал Квентин. – А потом, я старше тебя.
– Мне семь лет. – Сказала Кэдди. – И я знаю.
– А мне больше. – Сказал Квентин. – Я хожу в школу. Правда, Верш.
– Я пойду в школу в будущем году. – Сказала Кэдди. – Когда будет будущий год. Правда, Верш.
– Ты знаешь, она тебя драла, когда ты мочила платье. – Сказал Верш.
– Ничего оно не мокрое. – Сказала Кэдди. Она встала в воде и посмотрела на свое платье. – Я его сниму. – Сказала она. – И оно высохнет.
– На спор, не снимешь. – Сказал Квентин.
– На спор, сниму. – Сказала Кэдди.
– Тебе же хуже будет. – Сказал Квентин.
Кэдди подошла к Вершу и ко мне и повернула к нему спину.
– Расстегни его, Верш. – Сказала она.
– Не расстегивай, Верш. – Сказал Квентин.
– Да что оно, мое, что ли. – Сказал Верш.
– Лучше расстегни, Верш. – Сказала Кэдди. – Не то я расскажу Дилси, что ты делал вчера. – И Верш расстегнул платье.
– Только попробуй снять платье. – Сказал Квентин. Кэдди сняла платье и бросила его на берег. На ней не стало ничего, кроме лифчика и панталончиков, и Квентин шлепнул ее, и она поскользнулась, и упала в воду. Она встала и начала плескать воду на Квентина, а Квентин плескал воду на Кэдди. Вода попала на Верша и на меня, и Верш поднял меня вверх и посадил на берег. Он сказал, что расскажет про Кэдди и Квентина, и тогда Квентин и Кэдди начали плескать воду на Верша. Он встал позади куста.
– Я расскажу мэмми про вас про всех. – Сказал Верш.
Квентин вылез вверх на берег и хотел схватить Верша, но Верш убежал, и Квентин не смог его схватить. Когда Квентин пришел назад, Верш остановился и стал кричать, что он расскажет. Кэдди сказала ему, что они позволят, чтобы он пришел назад, если он не будет рассказывать. Верш сказал, что не будет, и они ему позволили.
– Теперь ты довольна. – Сказал Квентин. – Нас теперь обоих выдерут.
– А мне все равно. – Сказала Кэдди. – Я убегу.
– Как же, убежишь. – Сказал Квентин.
– Я убегу и никогда не вернусь. – Сказала Кэдди. Я начал плакать. Кэдди повернулась и сказала: «Тише», и я стих. Потом они играли в ручье. Джейсон тоже играл. Он был сам по себе дальше по ручью. Верш обошел вокруг куста и опять взял меня вниз в воду. Кэдди была сзади вся мокрая и грязная, и я заплакал, и она подошла, и присела в воде.
– Тише. – Сказала она. – Я не убегу. – И я стих. Кэдди пахла, как деревья под дождем.
Что это с тобой, сказал Ластер. Чего ты воешь, а не играешь в ручье, как все люди.
Почему ты не отведешь его домой. Тебе что, не говорили, чтобы ты не уводила его со двора.
Он все еще думает, что это ихний луг, сказал Ластер. А из дома нас тут никто не увидит.
Зато мы видим. А кому охота смотреть на полоумного. Только несчастье накликать.
Пришел Роскус и сказал, чтоб шли ужинать, а Кэдди сказала, что еще не пора ужинать.
– Нет, пора, – Сказал Роскус. – Дилси говорит, чтоб вы все шли домой. Веди-ка их, Верш. – Он пошел вверх по холму, где мычала корова.
– Может, мы высохнем, пока дойдем. – Сказал Квентин.
– Это ты виноват. – Сказала Кэдди. – И хорошо, если нас выдерут. – Она надела свое платье, и Верш его застегнул.
– Они не узнают, что ты мокрая. – Сказал Верш. – На тебе не видно. Только если я и Джейсон расскажем.
– А ты расскажешь, Джейсон. – Сказала Кэдди.
– Про кого. – Сказал Джейсон.
– Он не расскажет. – Сказал Квентин. – Ведь правда, Джейсон.
– На спор, расскажет. – Сказала Кэдди. – Он расскажет Буленьке.
– Он ей не расскажет. – Сказал Квентин. – Она больна. Если мы пойдем медленно, будет совсем темно и они ничего не увидят.
– Мне все равно, увидят они или нет. – Сказала Кэдди. – Я сама расскажу. Возьми его на закорки и отнеси на холм, Верш.
– Джейсон не расскажет. – Сказал Квентин. – Помнишь, я тебе сделал лук и стрелу, Джейсон.
– Он сломался. – Сказал Джейсон.
– Пусть рассказывает. – Сказала Кэдди. – Плевать я хотела. Возьми Мори на закорки, Верш. – Верш присел, и я влез на его спину.
Увидимся вечером в цирке, сказал Ластер. Ну-ка, пошли. Нам нужно отыскать этот четвертак.
– Если мы пойдем медленно, будет уже темно, когда мы придем. – Сказал Квентин.
– Я не пойду медленно. – Сказала Кэдди. Мы пошли вверх, но Квентин не пошел. Он был внизу у ручья, когда мы пошли туда, где можно было чуять свиней. Они хрюкали и сопели в корыте в углу. Джейсон шел позади нас, его руки были в карманах. Роскус доил корову в двери сарая.
Коровы пришли, прыгая, из сарая.
– Давай. – Сказал Т.П. – Повопи еще. Я и сам буду вопить. Ого-го-го. – Квентин снова пнул Т.П. ногой. Он пнул его ногой в корыто, где едят свиньи, и Т.П. лежал там. – Ух ты. – Сказал Т.П. – Что же это он делает, а. Видел, как этот белый меня пнул. Ого-го-го.
Я не плакал, но я не мог остановиться. Я не плакал, но земля не хотела стоять, и тогда я заплакал. Земля повертывалась вверх, и коровы бежали вверх по холму. Т.П. старался подняться вверх. Он опять упал вниз, и коровы бежали вниз по холму. Квентин держал мой локоть, и мы пошли к сараю. Потом сарая там не было, и мы ждали, чтобы он пришел назад. Я не видел, как он пришел назад. Он пришел позади нас, и Квентин посадил меня в корыто, где едят коровы. Я стал держаться за корыто. Оно тоже уходило, и я держался за него. Коровы опять бежали вниз по холму поперек двери. Я не мог остановиться. Квентин и Т.П. шли вверх по холму и дрались. Т.П. падал вниз по холму, а Квентин тащил его вверх по холму. Квентин ударил Т.П. Я не мог остановиться.
– Встань. – Сказал Квентин. – Жди тут. Не смей уходить, пока я не вернусь.
– Мы с Бенджи пойдем назад на свадьбу. – Сказал Т.П. – Ого-го-го.
Квентин опять ударил Т.П. Потом он начал тыкать Т.П. о стену. Т.П. смеялся. Каждый раз, как Квентин тыкал его о стену, он старался сказать «ого-го-го», но не мог, потому что смеялся. Я перестал плакать, но я не мог остановиться. Т.П. упал на меня, и дверь сарая ушла. Она ушла вниз по холму, и Т.П. дрался сам по себе, и он опять упал вниз. Он все еще смеялся, и я не мог остановиться, и я хотел встать вверх, и упал вниз, и я не мог остановиться. Верш сказал:
– Ну, вот устроил. Надо же. Ну-ка, хватит вопить.
Т.П. все еще смеялся. Он хлопал по двери и смеялся.
– Ого-го-го. – Сказал он. – Мы с Бенджи пойдем назад на свадьбу. Сассапариловая водичка. – Сказал Т.П.
