Шмуэль Агнон - В сердцевине морей
та же мысль сейчас появилась. Сказал р. Алтер-резник: любой город хорош, если живут в нем хорошие люди. И сказал р. Алтер-учитель: а сейчас хорошие люди едут в хорошее место.
И в то время сказала одна жена соседке: не знаю, что со мной творится. Лишь сказала я, что подобной ночи не видала в жизни, и сразу показалось - ан нет, была уже такая ночь в моей жизни, и даже те же слова, что слыхала сейчас, слыхала я раньше. Хоть и понимаю, что не так это, а сказать, что это не так, - не могу. Сказала ей соседка: может, когда-то уже восходили мы на Землю Израилеву и все, что мы сейчас видим и слышим, - уже видели и слышали раньше, другой ночью. Сказала та: если так - то почему мы здесь, а не в Стране Израиля? Сказала ей соседка: соседушка, уже были там. Сказала ей соседка: если мы были там, почему же мы сейчас здесь? Сказала ей соседка: соседушка, ты меня спрашиваешь, как это случилось, и я тебя спрошу, как это случилось, что изгнали нас из Страны Израиля и рассеяли меж народами. Сказала ей соседка: не понимаю, о чем ты толкуешь. Сказала ей соседка: соседушка, да не ты ли мне сказала: чудится, мол, мне, что уже видала я такую ночь.
Подрядили они себе две повозки, длинные и высокие, покрытые сенью, как в праздник Кущей, всю утварь домов своих, кроме той, что годится в пути, превратили в золото, а золотые запрятали в торока. Набили сундуки ушатами, мисками, плошками и ложками и вяленым мясом и сухарями, что от времени не портятся, и отправились просить разрешения и благословения у покойников.
Эти пошли на могилы отцов своих и близких, а те пошли к могилам праведников, столпов мира сего, что приняли на себя погребение вне Святой Земли, а вместе с ним - и муки перекатывания под землей по скрытым норам и пещерам до Иерусалима. А прияли они на себя муку эту, чтобы защитить мощами своими городок от гонений и казней. Зарыдали они, ударились в слезы, и пробудились души их - ибо мощи праведников пробуждают души к покаянию. И плакали они и рыдали, пока не вышли обратно к вратам кладбищенским, к вратам Дома жизни вечной. Повернули лица к могилам и посмотрели вновь. Тут пришел р. Авраам - обрезатель крайней плоти, тот самый р. Авраам, что приобщил почти весь город к завету праотца Авраама, мир праху его, взял нож для обрезания(32) крайней плоти и провел им под ступнями каждого из них и сказал: сынки, вот, отрезаю я, чтоб не держал вас прах града сего. И под своими ногами тоже провел он лезвием ножа. Ударились тут все в слезы и вернулись по домам.
Обули ноги в здоровенные башмаки, в дорогу справленные, железными гвоздями подкованные - чтобы износу им не было, - и как шли они - грохот башмаков слышен был от конца и до края города. Так и говорят в Бучаче о крикунах - шумят, как будто в Святую Землю едут. И обошли они все дома собрания и молитвы и все улицы города. Шли они с Торой, молитвой и подаянием, чтоб не пришлось возвращаться, загладить вред али грех какой. И шли они из дома в дом прощаться с живыми. Спрашивали каждого: может, затаил ты на меня что? Может, должен я тебе? И открыли копилки(33) для сбора пожертвований - называют их копилками р. Меира-чудотворца(34) - и увязали деньги в торока, чтоб отвезти их братьям нашим в Земле Израиля, и поцеловали каждую мезузу, пока не пришли к речке Стрипе. А когда пришли к речке Стрипе, встали, попросили прощения у воды. Сказали, все реки текут в море, заклинаем мы вас, воды реки Стрипы, не гневайтесь на нас в пути. А затем пошли в свой мидраш и там помолились. А затем сели в повозки - женщины в одну повозку, мужчины в другую повозку. Повозку, где мужчины, взял на себя сам возница, а повозку, где женщины, передал он в руки Хананье - сделал его подручным своим, как принято в извозе, - если есть две повозки, то доверяют одну из них какому-нибудь ездоку и платы за проезд с него не требуют.
Весь город вышел провожать их, кроме старого раввина(35). Сказал раввин: те, кто едет в Землю Израиля до прихода Мессии, напоминают мне мальчишек, что поперед жениха-невесты под брачный венец лезут.
Глава третья
ИСХОД
Вышли они из города и положились на коней. Опустили кони головы и понюхали дорогу, что выбрали для них. Сел возчик на одну повозку, а Хананья - на другую. Натянул возница вожжи, понукая коней, тряхнули кони гривами и уже было пустились в путь, но трогаться временили - вдруг забыли что дома. Но так как слышны были только слезы прощания, махнули ногами и пошли. Взял Хананья кнут и щелкнул им над головами коней, повернули кони головы,
32 Обрезание - Господь велел праотцу Аврааму (одному из самых популярных героев Востока, наравне с царем Соломоном и Александром Македонским) совершить обряд обрезания крайней плоти в знак завета (союза) меж Авраамом и Господом. В знак этого же союза Господь дал Аврааму и его потомству страну Израиля, поэтому обрезание и страна Израиля считаются заветами Авраама.
33 Деньги из копилок - взяли они не только затем, чтобы отвезти их, но и чтоб стать "посланцами добрых дел", каковым, по сказанному, не приключится вреда.
34 Копилка р. Меира Чудотворца - копилки для сбора пожертвований на нужды евреев Страны Израиля. Речь идет о великом мудреце Талмуда р. Меире, похороненном в Тверии. Однако утверждают, что могила чудотворца в Тверии более древнего, ханаанского происхождения и что еврейская традиция переняла и приспособила на свой манер древний объект культа Ваала, наподобие того, как ханаанская святыня Иерусалима стала святыней трех религий, или наподобие того, как христианство переняло древний языческий обычай ставить елку.
35 Старый раввин - придерживался точки зрения большинства религиозных евреев своего времени, по которой нечего спешить в Страну Израиля до прихода Мессии. Можно сказать, что евреи ждали прихода Мессии, как жених ждет завершения свадебного обряда со своей возлюбленной Страной Израиля (ждать этого можно и в географической Стране Израиля, даже если подлинной она станет только по пришествии Мессии). Он был неправ - герои рассказа похожи не на мальчишек, что скачут поперед жениха-невесты, но на жениха, что приходит к налою за день до венчания.
посмотрели на него и поскакали. Женщины, что привычны были к поездкам на ярмарки, сказали: отродясь не видали мы такой ровной езды, как сегодня. Спросили женщины у Хананьи: да ты никак возчик? Сказал он: нет, не возчик я, но лошади-то - они лошади, и знают, что от них требуется. Сказал Хананье возчик: мне ты будешь рассказывать, что ты не возчик. Да ведь по одному посвисту кнута слышно, что ты - возчик. Сказал ему Хананья: отродясь не правил я лошадьми в упряжке, только раз, когда видал - тонет человек в реке вместе с лошадьми, вытащил я их и отвез его домой.
Так они ехали около двух часов по лесам и по полям и по селам, пока не приехали в святый град Язловиц. Свистнул извозчик коням и остановил упряжку, ибо договорено было сперва задержаться в Язловице, чтобы перед восхождением попрощаться с близкими. Во всем мире не найдешь городка ближе к Бучачу, чем Язловиц, прямо хвост в гриву стоят они рядышком, а мира между ними нет как нет. А дело в том, что, когда оставил старый раввин Бучач, прельстил глаза отцов города молодой зять его, язловицкий раввин. Пришли просить его править над ними, но не принял он. Сказал: неужто оставлю я свой Язловиц - городок маленький, где никто меня от науки не отвлекает, и пойду в великий град Бучач, полный мудрецов и купцов, что все время дергают своего раввина: те своими заумными рассуждениями, а эти - своими торговыми промыслами. Что же сделали бучачане? Взяли упряжку коней, приехали к нему ночью, усадили его в повозку и умчали в Бучач(36). Не успело воссиять солнце нового дня, как засиял Бучач от сияния молодого раввина, а свет Язловица померк. И с тех пор, если забредет какой бучачанин в Язловиц, не миновать ему трепки, да и шапки на голове не сносить - в память того, что Бучач похитил венец с главы града Язловица. Но сейчас, когда покинули они Бучач и отправились в Страну Израиля, исчезла ненависть из сердец язловичан, мало того - весь город собрался в честь их и вышел встречать их водкой и пряниками, вареньем всяким, и водой ключевой студеной. И даже иноверцы воздали им почести - в честь Страны Израиля. Не видели почестей таких в этих краях: прямо бросались пред ними в прах и целовали край их одежд, и коням их засыпали овса - так люба была им Страна Израиля, - всем, кроме армян, что участия в этом не принимали, потому что армяне - Амалекова семени, а Амалек(37) - ненавистник Израиля. А живут армяне эти повсюду и ведут торг с полуденными странами и привозят оттуда зелья духовитые, ароматы и пряности и теснят народ Израиля. А царство их - недалеко от реки Самбатион, за которой живут десять колен Израиля, и ходят они войной на Даниила Угодника, что одним махом тыщу из них побивахом, а престол его в Армении в Курьекровице, а сам царь великий и грозный, росту великаньего, и тридесять царей со единым платят ему дань, и обычай есть такой у этих армян: если кто ударит ближнего своего и убьет, платит в искупление 365 золотых динаров, по числу жил в теле, но с Израилем им не совладать, ибо сокрушил силу их Иисус Навин(38).
