Эрих Кестнер - Трое в снегу
-- А зачем ты вообще туда поехал? -- спросила мать.
Помолчав немного, сын сказал:
-- Я сделал директору предложение: вместо бесплатного путешествия заплатить мне хотя бы часть суммы наличными.
Мать прервала стирку.
-- В очередной раз передо мной стали ломать комедию, -- продолжал сын. -- Мол, это невозможно. Мы связаны соглашениями. Да ведь Брукбойрен восхитительный уголок. Особенно зимой. Он желает мне хорошо повеселиться. Я встречу там избранное международное общество. Попросил прислать ему видовую открытку. У него нет возможности путешествовать зимой. Связан по рукам и ногам. Как он мне завидует!
-- Говоришь, очередная комедия? -- спросила мать. -- Значит, ты делал так уже не раз?
-- Просто я не говорил об этом, -- признался сын. -- У тебя каждый грош на счету, а я разгуливаю по свету. Что называется, даром! Как бы не так! Всякий раз перед моим отъездом вдова Хагедорн немедля направляется в сберегательную кассу и снимает со счета пятьдесят марок. Иначе у ее ученого сыночка не будет денег на чашку кофе или кружку пива.
-- Нельзя упускать момент, мой мальчик.
-- Не работать и не отчаиваться, -- сказал он. -- Вариация на старую тему. -- Он включил свет. -- Эти заводы "Путцбланк" принадлежат Тоблеру, одному из богатейших людей в подлунном мире. Хотя бы разок поглядеть на этого дядю!
-- Ну, ну, не хнычь, -- сказала мать.
-- Вот бы тебе съездить по моему билету! Ведь ты за всю свою жизнь никуда дальше Вердера и Шильдхорна не выбиралась.
-- Врешь как по писаному, -- сказала мать. -- Тридцать лет назад я была с твоим отцом в Свинемюнде. А.в 1910-м с тобой в Гарце. Ты болел тогда коклюшем. Надо было сменить климат. Посему я должна тебе сообщить, что сегодня вечером мы идем в кино. Фильм про Альпы. Возьмем второй ряд партера и вообразим, что сидим на Маттерхорне.
-- Приглашение с благодарностью принимаю, -- сказал сын. -- И если я когда-нибудь стану английским королем, то награжу тебя орденом Подвязки. Это будет моим первым государственным актом. И возможно, пожалую тебе дворянство. Правда, это зависит от того, что сегодня на ужин.
-- -Студень с жареной картошкой, -- сказала мать.
-- Ого! -- воскликнул господин кандидат Хагедорн. -- Тогда ты будешь герцогиней Кумберлендской. Это хороший старинный род. Один из предков герцогини даже изобрел английский соус.
-- Весьма благодарна, -- сказала госпожа Хагедорн. -- Ваше величество возьмут с собой синий костюм?
-- Разумеется. Это один из самых блестящих костюмов, какие только есть на земле.
Закончив стирку, мать натянула веревку между оконным шпингалетом и верхней дверной петлей и повесила сушить бельишко семикратного лауреата. Потом они поужинали за кухонным столом под сенью капающих рубашек. Далее хозяйка отнесла учителю Франке чай и тарелку с прибором. И наконец мать с сыном отправились в кинотеатр, который находился в занесенном снегом переулке и кичливо назывался "Виктория-паласт".
-- Два билета в ложу для иностранцев, -- потребовал Хагедорн.
-- Ложи для иностранцев у нас, к сожалению, нет, -- ответила кассирша.
-- Какая неприятность, -- сказал он. -- Нет, право, очень досадно! И кардинально меняет все дело! Тетушка, милая, может, вернемся домой?
-- Нет, -- сказала мать. -- Раз уж я выбралась в Берлин в гости, то хочу что-нибудь повидать. -- Она незаметно вложила сыну в руку полторы марки.
-- Возьмите оркестровый ряд, -- предложила кассирша.
-- Отпадает, мы не музыкальны, -- ответил сын. -- Знаете что, дайте нам два билета во второй ряд партера!
-- Но это очень близко, -- сказала кассирша.
-- Будем надеяться, -- заметила фрау Хагедорн с величественным видом. -- В перлебергском городском театре мы тоже сидим в первом ряду. Мы всегда берем самые передние места.
-- Мой дядя -- начальник пожарной охраны, -- пояснил кандидат наук, --и может себе это позволить. -- Он подал матери руку, и они степенно вошли в темный зрительный зал.
Глава четвертая ПОКУПКИ ПО СЛУЧАЮ
В последующие дни тайного советника Тоблера возили на машине в северную и восточную часть Берлина. Он снаряжался в экспедицию. Галстуки --доисторического вида -- он приобрел в Темпельхофе. Три нахально полосатые фланелевые рубашки -- на Ландсбергер-аллее. Кроме того, две пожелтевшие хлопчатые сорочки, несколько жестких манишек, две пары манжеток и пару никелированных запонок в виде четырехлистного клевера, на счастье.
На Нойе-Кенигштрассе он купил по дешевке -- из-за ликвидации магазина -- партию шерстяных носков. А на Мюнцштрассе -- грубые ботинки из воловьей кожи. В день отъезда он наконец приобрел костюм! Это случилось за Силезским вокзалом. На Фрухтштрассе. Магазин находился в полуподвале. Надо было спуститься по шести ступенькам.
Ветошник, бородатый старик, разложил кое-что из своих сокровищ на прилавке.
-- Почти неношеные, -- сказал он неуверенно.
Тоблеру сначала приглянулась дряхлая визитка из маренго. Однако визитка, пожалуй, не самая подходящая одежда, когда снег по колено. Рядом лежала светло-коричневая пиджачная пара. В мелкую клетку и с крупными жирными пятнами. А левее -- другой костюм, который Тоблер окончательно выбрал. Давным-давно он был фиолетовым. В светлую полоску. Но время не стоит на месте.
-- Ужасно красивый, -- сказал Тоблер. -- Почем сей наряд?
-- Восемнадцать марок, -- ответил старик. -- Это крайняя цена.
Тайный советник снял пиджак с плечиков и надел его. В спине узковато. Рукава слишком коротки.
-- Возьмите визитку! -- посоветовал старик. -- Цена двадцать две марки, но разница в четыре марки того стоит. Материал лучше. Не пожалеете.
-- Зеркало здесь есть? -- спросил Тоблер.
-- В задней комнате, -- сказал старик.
Они прошли в заднюю комнату. Пахло капустой. Тайный советник уставился в зеркало, все-таки узнал себя и рассмеялся.
-- Я вам нравлюсь? -- спросил он.
Хозяин лавки в поисках равновесия схватился за бороду.
-- Возьмите лучше визитку! Тоблер был непоколебим.
-- Беру фиолетовую модель. Она будет сюрпризом.
-- В этом отношении вы правы, -- сказал старик. Тоблер надел свой пиджак и расплатился. Ветошник завернул покупку в коричневую оберточную бумагу и проводил клиента к выходу. Перед тем как открыть дверь, он пощупал тоблеровскую шубу, профессионально подул на куний воротник и спросил:
-- Шубу не продадите? Я бы взял. За сто двадцать. Тайный советник покачал головой.
-- Визитка была вам дороговата, -- продолжал старик. -- У вас нет денег. С богатыми это бывает, притом чаще, чем бедняки думают. Ну ладно. Сто пятьдесят марок. Наличными. Подумайте!
-- Это памятный подарок, -- сказал Тоблер любезно и вышел.
Ветошник, глядя ему вслед, увидел большую машину и шофера, усердно распахнувшего дверцу. Машина отъехала. Старик кинул в чугунную печку брикет и подошел к птичьей клетке, висевшей на стене за прилавком.
-- Ты что-нибудь понимаешь? -- спросил он желтую канарейку. -- Я тоже нет.
Обстановка в кабинете Тоблера наводила на тревожные мысли. Рядом с новоприобретениями лежали предметы, которые тайный советник обнаружил на чердаке в пыльных сундуках и скрипучих шкафах. Пара заржавленных коньков. Теплый свитер, словно заболевший чумкой. Ярко-красная шерстяная шапка толстой ручной вязки. Старомодное пальто из мягкого драпа в серую клетку, сшитое, как минимум, во времена крестовых походов. Коричневая кепка. Пара наушников из черного бархата с раздвижной металлической дужкой. Плетеная корзина с крышкой, давно отслужившая свой век. И пара шерстяных напульсников, которые когда-то послали в окопы лейтенанту запаса.
Тоблер еле оторвался от этого зрелища. Наконец он пошел в зеленую угловую комнату, где Иоганн с угрюмым видом поворачивался перед лучшим берлинским закройщиком, который четыре дня назад снял с него мерку. Мастер устранил последние мелкие изъяны, и управляющий всемирно известного ателье, который счел своим долгом лично доставить заказ на виллу в Груневальде, оценил работу восторженными репликами.
Иоганн стоял перед трюмо как невинно осужденный. Пиджаки, смокинг, лыжная куртка и фрак, которые надевали на него по очереди, казались ему смирительными рубашками. Когда добрый седовласый слуга под конец стоял во фраке, широкий в плечах и узкий в бедрах, миллионер не выдержал.
-- Иоганн, -- воскликнул он, -- вы похожи на полномочного посла! Думаю, что я никогда больше не допущу, чтобы вы чистили мои ботинки.
Камердинер обернулся:
-- Это грех, господин тайный советник. Вы бросаете деньги на ветер. Я в отчаянии.
-- Если позволите заметить, -- сказал портной, -- такого со мной еще не случалось.
-- Вы рассуждаете со своей колокольни, -- сказал Иоганн.
Портной не стал этого отрицать и откланялся. Когда он вышел, Иоганн спросил тайного советника:
-- А в Брукбойрене бывают маскарады?
-- Конечно. На таких курортах все время что-то происходит.
Иоганн снял фрак.
