Анна Коркеакиви - Нежданный гость
Хотелось позвонить в Барроу и оторвать директора от ужина, коктейля, интересной книги. И прокричать ему: «Почему никто из вас не видел, что происходит с Джейми? Прежде всего, зачем такую девушку взяли в Барроу? Да еще и в спортивный центр?» У нее были ключи от кабинок? От душевых? Какая невероятная глупость — позволить мальчишкам и одинокой девушке находиться вместе в одном помещении, да еще в таком!
Эдвард присоединился к группе, собравшейся вокруг преподобного. Наклонился вперед и внимательно слушает со скорбным выражением лица.
— Tout le monde est arrivé? — спросил Йоанн, появившийся сзади с подносом, полным пустых бокалов. — On passe à table?[79]
— En dix minutes[80], — ответила она.
Официант кивнул и направился в кухню.
Китайские хлопушки покупают для вечеринок; китайцы пускают их в свой Новый год: небольшой хлопок — и яркие ленты взвиваются в небо. Маленькие прозрачные парашютики на фоне облаков, будто воздушные медузы. Китайцы считают большой удачей поймать парашютик, и даже маленькие дети умеют взрывать хлопушки. Игрушка. Так, наверное, думал Джейми, играя в супергероя, как в детстве, когда они с Питером носились по всей квартире, обернувшись полотенцами, а хлопушка служила волшебной палочкой.
Красивая взрослая девушка из Ирландии. Первая, которая ему понравилась. Или первая, кому понравился он. Антивоенные убеждения, которыми он одержим. Разумеется, он согласился ей помочь. Питер бы не согласился. И Эдвард тоже. Они сумели бы отличить правильный поступок от неправильного — кражи из школьной лаборатории, взрыва в центре Лондона меньше чем через год после того, как в метро погибли пятьдесят два человека, и вполне разумно отказались бы участвовать в подобном предприятии в столь неспокойное время, даже если бы девушка им нравилась и они разделяли бы ее взгляды. Но не ее младший сын. Он не такой.
— Устроим себе небольшие каникулы, только ты и я, — сказал Найл. И передал ей пиво.
Они сидели во дворике у дома ее тети и дяди, жара еще не спала. Потом это лето окажется одним из самых жарких и сухих во всей истории Бостона.
У нее радостно забилось сердце. Поедут вдвоем за город, как настоящие влюбленные?
— К морю. Тебе придется взять напрокат машину. Я не могу.
— У тебя нет прав?
— Иностранцам прокат разрешен после двадцати пяти, а мне еще не исполнилось. Но я нашел компанию, которая даст ее двадцатилетней гражданке Америки, имеющей права.
Больше она ни о чем не спрашивала. Даже о том, куда они поедут. Просто делала то, что он велел. Взяла в музее недельный отпуск. Сложила в сумку купальник, полотенце, смену одежды. Фотоаппарат. Пленку не взяла. Позолоченное кольцо убрала в кошелек.
— На женатых обращают меньше внимания, — пояснил он.
Две недели спустя она появилась на автостанции Бостона. Он уже стоял в очереди на посадку. Она встала за ним, не глядя на него, забралась в автобус, села подальше, вышла вслед за ним на станции в Нью-Джерси, не перебросившись с ним ни единым словом. Здесь, пока никто не видел, надела кольцо на безымянный палец. Одна подошла к стойке компании и заполнила документы на аренду фургона, который он заранее заказал на ее имя.
— Если кто-то спросит, где ты была, — наставлял он ее в Бостоне перед поездкой, — или с тобой свяжется компания, просто скажи, что ехала на встречу с мужчиной и не хотела, чтоб лезли в твои дела. Тогда никто ни о чем больше не спросит, даже твои старики. Подумают, что встречалась с женатиком. А если дойдет до допросов, придумай имя или назови кого-нибудь из университета и скажи, что он так и не появился.
Она не спросила, каким образом и для чего кто-то станет выяснять, что это она брала в Нью-Джерси машину напрокат. И вытеснила из сознания слово «допросы», хотя потом оно вновь и вновь всплывало в памяти, как всплывает визг тормозов при воспоминании об автокатастрофе.
Она просто кивнула и сказала: «Хорошо». Они с Найлом едут путешествовать. Вдвоем, вдали от глаз тети и дяди. Все остальное не имеет значения.
И вот она выехала с парковки, предварительно взглянув в боковые зеркала — она еще никогда не водила фургон, — и направилась к перекрестку, на котором он обещал ее ждать. Остановилась у тротуара.
— Езжай на юг, — велел он, забравшись в машину. Солнце ярко светило сквозь лобовое стекло; от сиденья пахло чем-то химическим. Он опустил стекло со своей стороны и защитные козырьки на лобовом стекле. — Любишь пляж?
В первую ночь они спали в фургоне на парковке городского пляжа, а на заре открыли заднюю дверцу и, все еще заспанные, прошлепали к кромке воды и смотрели, как над Атлантическим океаном встает солнце.
— За всей этой водой мой зеленый остров, — заметил он.
Она прошептала, надеясь, что он не расслышит:
— Мне бы хотелось туда поехать.
— Да ну?
— Правда.
— Может, и поедешь. Может, мы вместе поедем. — Обнял ее и притянул к себе.
Она почувствовала тепло его тела и собственный запах, идущий от него. Наверное, она тоже пахнет им.
— Интересно, — произнес он, — что было бы, если бы в голодные годы мой предок поехал не на север, а в Америку, как твой.
— Если бы это случилось… — ответила она.
Над ее головой плыли облака, состоящие из множества водяных пузырьков. Мысленно она представила себя летящей сквозь них.
Найл захватил горсть песка, пропустил несколько песчинок сквозь пальцы, а остаток бросил в сторону океана.
— Наверное, был бы одним из многих ирландских мальчишек с конопатым носом и работал бы в каком-нибудь бостонском баре. — Он рассмеялся и дернул ее за косу.
Она перебросила косу на спину:
— Пошли купаться.
Он покачал головой.
Она осмелела оттого, что они одни, так близко друг к другу, от воспоминаний о ночи, проведенной вместе в фургоне.
— Да ладно тебе! Неужели боишься холодной воды?
— Я не умею плавать.
Она восприняла признание как подарок. И поняла, почему он никогда не ездил со всей семьей на побережье. Не умеет того, что умеют все остальные. И поняла почему: его детство было совсем не таким, как у нее. Она помолчала, наслаждаясь каждой долей секунды и пытаясь сохранить в памяти темную серо-голубую воду, отраженную в небе более светлого оттенка, на фоне которого пробивались бледные розоватые полосы света, а из глубины выплывал горящий белый диск, и его лучи образовали на воде прямо у их ног яркую золотую дорожку, ощущение прохладного песка под ногами, звук прилива и щебетание птиц над безмолвным пляжем. И они сидят рядом, плечом к плечу, и он обнимает ее. Потом она много раз вспоминала эту минуту и охватившее ее чувство. Она поняла, что, признавшись ей в своей слабости, он признал ее равной себе. И они заключили негласный договор.
Если бы можно было повернуть время вспять! Двадцать пять лет ее мучило чувство вины и отвращения к себе. Сегодня случилось чудо. Но зачем она тогда решилась? И вот теперь — Джейми. Огнем на огонь.
— На экране она значительно красивее, вы не находите? — спросила доктор Люси Ньюсом, подойдя к Клэр в дверях и не сводя глаз с мужа, преподобного Ньюсома, который направлялся к актрисе Хоуп Чайлдз. — И все-таки стоит увидеть ее в реальной жизни.
Клэр отчаянно пыталась вернуться в резиденцию, в этот вечер, в настоящее. Вот преподобный подошел слишком близко к красавице Хоуп Чайлдз, вот импозантная Сильви Пик повернулась к ним спиной. При всем своем уме доктор Ньюсом на этом вечере далеко не в центре внимания. На подобных вечерах женам, как правило, отводится одна из двух ролей: либо стоять рядом с мужем и отвечать на его вопросы о том, как зовут каждого из гостей и сколько лет их детям, либо прибиться к группе себе подобных, сбившихся где-нибудь в уголке, словно неожиданно попавшие под дождь пешеходы с единственным зонтиком на всех. Но преподобному не требуется помощь жены, и среди приглашенных почти нет других жен, к которым могла бы присоединиться доктор Ньюсом. К мадам де Луриак не прибьешься, а Кристиан Пик не «жена» и даже не «вторая половина», потому что сделал в Париже вполне успешную карьеру. Остается Батиста, но она сейчас беседует с Агатой и младшим де Луриаком, чей светский лоск, возможно, отпугивает доктора Ньюсом.
Клэр указала Люси на собрание английской романтической поэзии восемнадцатого столетия, стоящее на столике недалеко от входа, — ничего лучше ей в голову не пришло:
— Давно хочу спросить, Люси, вы пишете свои чудесные книги от руки или сразу на компьютере?
— Подумываете заняться писательством? — рассмеялась доктор Ньюсом.
— Боже упаси! Да и о чем бы я могла рассказать? — Взяв доктора Люси Ньюсом за руку, Клэр направилась в парадную гостиную. — Вы знакомы с Батистой Ле Туке? Позвольте представить вас друг другу.
Клэр оставила доктора Ньюсом рядом с Батистой и помолвленной парочкой, привела мысли в порядок и двинулась вдоль гостиной, окруженная звуками и запахами: обрывки беседы гостей, слабеющий в прохладном вечернем воздухе цветочный аромат, перебиваемый запахами горящих свечей, вина и духов. При этом не выпускала из виду холл. Джейми в своей комнате, гостиная отделяет его от входной двери. На этот раз ему не удастся ускользнуть незамеченным. Она обменялась взглядами сначала с Эдвардом, потом с Йоанном. Кивнула кузине Амели, ожидающей в углу столовой.
