Эльмира Нетесова - Женатые холостяки
Да, дом и весь микрорайон будет построен далеко ни в центре города, зато в зеленой зоне, далеко от пыли и городского шума.
— Ничего, ахчик джан! — называл Марат жену милой девочкой и утешал:
— Купим машину! Для начала подержанную. Чтоб на работу ездить. А там, со временем на хорошую наберем.
— Зачем она нам! Обойдемся! Хороши будем и пешком, — отмахивалась Лаура. Она радовалась, что дочке нравится в садике, ребенок уже сносно говорит по-русски, хорошо растет.
Марат, полривыкнув к людям, никогда не опаздывал и не отказывался ни от какой работы. Лишь бы за нее платили. Он очень любил деньги, никогда и никому не давал в долг и берег каждую копейку. Человек радовался своему огороду и саду. С них семья неплохо имела. В магазине и на базаре тратили немного.
Марат упрямо копил на машину и совсем забыл о жене и дочери. Лаура молчала, но однажды заметила, как ее муж стал флиртовать с нарядной, моложавой женщиной, торговавшей на рынке фруктами. Он до вечера крутился у ее прилавка, помогал носить тяжеленные ящики с яблоками и грушами, даже витрину оформлял. Был выходной день, и у мужика появилось свободное время. Лаура наблюдала за ним исподтишка.
Женщина была крупная, но охотно приняла помощь Марата. Тот, провозившись часа два вокруг, осмелел и ущипнул женщину за задницу. Та, вскинулась от неожиданности, Марат не успел отскочить. В следующую минуту валялся под прилавком в куче грязных объедков, пыльных ящиков и мешков. А баба пинала его ногами в бока и кричала на весь базар:
— Ишь, кочерыжка горелая! Прикипаться вздумал жеваный катях! Я тебе, козлу, все зубы в жопу вставлю! Думаешь, коль тут работаю, так тебе все можно? А ну, кыш отсель, моль сушеная! И чтоб духу твоего тут не было! — ухватила Марата за шиворот, выдернула из-под прилавка и выкинула пинком наружу под громкий смех и улюлюканье продавцов.
— Так их, Шурка! Лупи придурков! А то вовсе обнаглели, средь бела дня лезут, словно мы им должны. Гони их в шею, хорьков вонючих! — подбадривали женщину.
Марат, отряхнувшись, вскоре привел себя в порядок и забыл о недоразумении. Через пяток минут разговорился с другой. Уже через полчаса они куда-то исчезли, но ненадолго. Вышли из-за модуля, оба помятые, взлохмаченные, счастливые.
— Тьфу, кобель! — встретила Лаура мужа. Тот сделал вид, что не расслышал.
— Неделю будешь спать один.
— Почему, Лаура?
— Я все видела!
— Ну и что? Я с тобой! Я вот он! И люблю только тебя. Та баба, как душ! Принял и забыл! А ты всегда со мной, — улыбался искристо.
— Сколько ты будешь позорить меня? — возмущалась жена.
— С чего взяла? Тебе гордиться надо!
— Кобелем?
— Лаура! Я не кобель, а мужчина! Теперь таких немного. Со своими женами не справляются, с любовницами и подавно. Я у тебя везде нарасхват!
— Видела! Как тебя под прилавок баба вбила! Одним ударом! Ты еле живой оттуда вылез!
— Глупая женщина попалась! Неблагодарная! Я ей столько помогал!
— Побольше бы таких! — смеялась Лаура.
Вот и опять приметил в толпе женщину. Увидел белокурые локоны, высокую, гордую грудь, стройные длинные ноги, красивую белую шею и снова задрожал. Лицо в умильную гримасу превратилось. Хороша женщина! — пересохло в горле мужика. Жена мигом за бок ущипнула больно. Глянула зло. Так, что искры из глаз посыпались. Наступила на ногу.
Марат ойкнул от боли. Запрыгал на одной ноге, приходя в себя. Когда боль отпустила, та баба уже исчезла. А жена в бок кулаком добавила. Пригрозила, что месяц к себе не подпустит.
Что делать? Марату нравились многие женщины: высокие и маленькие, блондинки и русоволосые, пухленькие и стройные. Он балдел от каждой. Особо когда видел блондинку с роскошными формами, мужик терял голову и бежал к бабе, словно сорвавшийся с цепи кобель. Его ничто не могло остановить. Казалось, он прямо по пути сдернет с себя портки. Он стонал, повизгивал, заглядывал в глаза, в вырез платья, оглядывал все округлости бабы и пытался поскорее плотно к ней прижаться. Он млел и закатывал глаза, когда какая-то разрешала подержаться за грудь или погладить пышную задницу. Мужик в такие мгновенья чувствовал себя на верху блаженства и пускал блаженные слюни.
Нет! Он искренне любил свою жену Лауру, но никак не мог совладать со своею пылкой натурой, постоянно требовавшей перемен и новых женщин. Марат был неутомимым и ненасытным мужиком. Он не понимал тех, кто помимо жены имели всего одну любовницу. Тех, кто не был женатым и не имел подружек, считал глубоко несчастными людьми.
Он стал мужчиной в десять лет. Хотя девчонок изучил много раньше. Подсматривал за ними, ловил, играя в прятки, и за конфеты раздевал своих ровесниц. Он был тогда совсем неопытным мальчишкой и не понимал, почему так неуемно тянет его к девчонкам. Понял, когда тринадцатилетняя Гоар затащила его в спальню и пока родители были в гостях, сделала из мальчишки мужчину. Но… Родители девчонки узнали о случившемся и пришли домой к Марату, поговорили с его отцом и матерью.
Ох, и досталось тогда пацану! Его не спрашивали, кто виноват, как все произошло, отец зажал его голову в коленях и бил ремнем, пока мальчишка не потерял сознание.
Пока спина и задница Марата зажили, и он смог выйти во двор, родители Гоар увезли свою дочь далеко в горы, к деду и бабке, где с девчонки не спускали глаз.
Марат по ней не тосковал. И уже на следующий день завел в темный подвал веселую хохотушку Гаяне. Ей было восемь лет. Она уже слышала от старших девчонок кое-что о сексе. Узнав, что это такое, поделилась с подружками. У Марата появилось много желающих, он был нарасхват, пока его не увидела мать. Она схватила сына за уши, притащила домой как барана, хотела отправить в селение к бабке, но вернувшийся с работы отец не согласился, сказав свое:
— В селении тоже полно девчонок. А кот сметану всегда сыщет. Тут нужно что-то другое придумать. Не в том беда, что рано мужчиной сделался. Он всех девчонок перепортил. А за такие дела их отцы нашему дураку голову свернут и выбросят куда-нибудь в пропасть. Сгинет как ишак.
— Ну не женить же его в десять лет! — всплеснула руками мать. Посетовала вслух:
— В кого такой уродился?
— Чего удивляешься? Мой отец был таким же! Тоже, как дед рассказывал, все ремни о его зад порвали. Шкура не успевала заживать. Боялись в селение отправлять пасти отару, чтоб там овец не перепортил. Сколько он поимел женщин и девок, у него волос на всех местах меньше было.
— А как его остепенили?
— В монастырь определили. В мужской. Он там десять лет прожил. Выучился, человеком стал. Настоятель того монастыря был строгим человеком. Всех в руках держал. Но он, как и все не вечен. Умер давно. И я не знаю, действует ли теперь тот монастырь, возьмут ли туда Марата?
— Давай узнаем, — предложила мать.
Марат, услышав, что ему уготовано, решил сбежать из дома. Четыре месяца бродяжничал по городам, поселкам и селениям, пока не попал в руки милиции. Там мальчишка узнал, что его разыскивают родители. Вскоре вернули домой. И пацан узнал, что ему бояться нечего. Монастырь, каким пугали, давно Закрыт.
— Послушай, сынок! Давай поговорим с тобою как мужчины, как родные люди, наедине и честно, — усадил отец Марата рядом и откровенно рассказал, что может случиться, если сын будет похотлив и падок на девчонок.
— То, что тебя могут убить их родители, ты сам о том знаешь. Мало того, другие захотят отомстить покруче и оставят калекой или кастратом. Такое не исключено. Сам знаешь наш обычай, девчонки должны выходить замуж только девственницами. Иное, не приведи Бог. За потерю невинности до свадьбы родной отец лишит жизни. Либо та невеста и вся семья до самой смерти в позоре проживут. Скажи, кому такое нужно? Ведь эти лкщи проклянут тебя!
— А ты не бойся! — усмехнулся Марат.
— Почему? Нас будут ненавидеть!
— Успокойся, отец! Я не первый. Уже давно научились врачи штопать целки. За деньги, конечно. Возвращают невинность ровно на сутки. Невеста должна уложиться вовремя. И, даю тебе слово, ни один жених ничего не заподозрит. Даже если эта девушка перед брачной ночью сделала аборт. Пойми, меня сами девки просветили, и я далеко не каждую взял невинной. Время теперь другое. Люди пошли иные. Не навязывай своих взглядов. Я тоже не дурак. Конечно, буду сдерживать себя, — пообещал отцу почти по-взрослому.
Марат хорошо закончил школу, легко учился в политехническом институте, дружил с однокурсницами, какие обожали его. Парню завидовали не только студенты, а и преподаватели. Иные откровенно ненавидели, распуская о человеке грязные слухи, сочиняли пошлые небылицы, порочили имя. Но никто из девчат не обращал внимания на пошлые отзывы и хвост сплетен. Марата обожали. Но однажды свои же ребята студенты пригрозили расправой, мол, знай меру и не кружи головы нашим подругам. Ни то пожалеещь обо всем!
Марат усмехался. К тому времени он уже встретил Лауру. Она показалась ему звездой жизни, пределом мечтаний. Худенькая, стройная, большеглазая девчушка совсем не обращала внимания на щебет Марата. Она проходила мимо болтливого парня, не задерживаясь ни на секунду, и никогда не оглядывалась в его сторону. Лаура всегда спешила. А Марат злился, что эта крошка игнорирует и кажется, пренебрегает им. Не подарила ни одной улыбки, не приветила ни единым словом. Это больно било по самолюбию избалованного вниманием повесы. Марат ходил за Лаурой тенью. Но та не оглядывалась.
