Ирвин Шоу - Любовь на темной улице (сборник рассказов)
-- Вот здесь я живу,-- торопливо сказал Лавджой, когда его новые друзья въехали на своих велосипедах во двор миссии.
-- Ты живешь не хуже короля! -- воскликнул с энтузиазмом Сен Клер, глядя на замызганные маленькие домики миссии.-- Ролан, может, останемся еще на пару дней в Алеппо?
-- Может, и останемся,-- согласился с ним Ролан. Он грациозно соскочил с велосипеда, когда Лавджой остановился перед зданием.-- Может быть.
К ним мелкой трусцой подбежал Ласло, его лицо даже слегка позеленело от подобной "разминки" под палящим солнцем.
-- Ласло,-- приказал Ролан,-- отнеси велосипеды в помещение.
-- Слушаюсь, джентльмены,-- сказал, тяжело дыша, Ласло, сгоняя обезьянку со своей голой, покрытой крупными каплями пота шеи.
-- Но имейте в виду, я живу наверху,-- Лавджой указал рукой на пролет узкой лестницы, по которой нужно было взбираться, чтобы попасть в его квартиру.
-- Ладно,-- сказал Сен Клер.-- Ласло затащит туда велосипеды. Ну, показывай, куда идти, старичок Стэнфорд.
Лавджой, бросив косой взгляд на Ласло, пошел впереди гостей.
-- Ну вот, это на самом деле похоже на дом,-- со счастливым видом сказал Ролан, опускаясь на единственный легкий стул и глядя на фотографию Гувера на стене. Лавджой в глубине души был поклонником Рузвельта, но директор школы придерживался строгих республиканских взглядов, и Лавджой, когда приехал сюда, благоразумно не стал снимать со стены фотографию этого государственного деятеля в высоком накрахмаленном воротничке.
-- Остается самая малость, чтобы сделать нашу жизнь абсолютно счастливой,-- прошептал Сен Клер с пола, где он довольно удобно разлегся,-выпивка.
-- Стэнфорд, старый ты верный пес,-- радостно помахал ему рукой Ролан,-- могу побиться об заклад, что ты кое-что здесь припрятал.
-- Ну,-- с явным беспокойством начал Лавджой,-- тут все же школа миссии, они обычно косо смотрят на...
-- Ты, старый пес,-- гремел Сен Клер,-- давай, затаскивай.
Ласло, выбиваясь из последних сил, весь в поту, втащил через двери первый велосипед.
-- Но придется пить из кофейных чашек, так что, если неожиданно сюда войдет директор...
-- Я готов пить виски из чего угодно,-- из скорлупы кокосовых орехов, из ночных горшков, из любой посудины.-- Ролан по-дружески сильно, но добродушно хлопнул Лавджоя по спине.-- Вытаскивай, старый ты пес. Ласло, ты самый вонючий из всех венгров на свете.-- Ролан, глубоко вздохнув, скорчил кислую рожу.
-- Разит не от меня,-- смиренно возразил Ласло,-- а от миссис Буханан. Она всегда на меня писает.-- Он вышел за вторым велосипедом.
Лавджой пошел в свой громадный, в итальянском стиле, кабинет, где он хранил все свои скудные личные запасы. Сен Клер стоял у него за спиной, с интересом наблюдая за его действиями, когда он, открыв дверцу шкафа, принялся рыться под стопкой теплого шерстяного белья.
-- Ролан,-- крикнул Сен Клер.-- Ну-ка иди сюда.
Ролан пришел и тоже встал за спиной Лавджоя.
-- Ты только посмотри на это теплое белье,-- сказал Сен Клер.-- Оно может нам пригодиться в Китае зимой.
-- То, что доктор прописал.-- Ролан, наклонившись, выудил из шкафа лежавшую сверху теплую нижнюю рубашку и примерил ее к своим громадным выпуклым плечам.
-- Шерсть растягивается, не забывай,-- успокоил его Сен Клер.
-- Да, ты прав,-- сказал Ролан, задумчиво положив рубашку на место.
-- Ба, "Джонни Уокер"! -- обрадовался Сен Клер.
-- Целых три бутылки! Ну ты и старый пес, Стэнфорд!
-- Так, на случай болезни,-- объяснил им Лавджой.-- Или по особым поводам. Вообще-то я много не пью...
-- Давай, я открою,-- Ролан выхватил у него из рук бутылку, разорвав обертку из прозрачной бумаги. Лавджой, аккуратно положив стопку теплого зимнего белья на оставшиеся две бутылки, закрыл шкаф. Ролан не заставил себя долго ждать и тут же разлил виски по трем большим кофейным чашкам до краев.
-- За добрую волю! -- пропели вдвоем братья Калониусы, высоко подняв свои чашки. Лавджой с интересом разглядывал их,-- вот они, странные, приводящие его в восторг визитеры, явившиеся к нему из другого мира. Только на Востоке жизнь таит в себе столько сюрпризов.
-- За добрую волю,-- громко повторил он и сделал большой глоток "Джонни Уокера".
-- Ласло,-- крикнул Сен Клер запыхавшемуся Ласло,-- не повреди краску велосипеда! Это очень дорогая машина!
-- Понятно, джентльмены,-- сказал, пыхтя, Ласло, втаскивая наконец в комнату третий велосипед и прислоняясь к стене, чтобы отдохнуть и собраться с силами.
-- Может,-- робко прошептал Лавджой,-- Ласло тоже...
-- Ласло никогда не пьет,-- отрезал Сен Клер, наливая себе в чашку до краев виски.-- Он -- греческий католик.
-- Простите меня, но мне нужно отлучиться,-- сказал Лавджой.-- Пойду на кухню, скажу слуге, чтобы он приготовил для нас обед к вечеру.
-- Иди, иди, Стэнфорд.-- Ролан ласково помахал ему своей довольно подвижной, грациозной рукой.-- Нам здесь очень хорошо. Ты сделал все, чтобы мы чувствовали себя как дома.
-- Благодарю вас,-- сказал Лавджой, чувствуя, как у него потеплело внутри от такой искренней благодарности. Он обычно вел тихую, неприметную уединенную жизнь, и у него было совсем немного друзей.
-- Нужно, чтобы было побольше таких, как ты,-- сказал Ролан.
-- Большое вам спасибо...
-- На десерт,-- сказал Сен Клер,-- я люблю изюм и грецкие орехи. В них содержатся ценные витамины.
-- Посмотрим, что я смогу,-- сказал Лавджой, с виноватым видом проскальзывая мимо Ласло, который все еще прижимался к стене, абсолютно измочаленный, лишенный последних сил и еще больше потемневший. Обезьянка вновь забралась ему на плечи, и теперь разивший от него кислый запах, как в зоопарке, становился все резче, все острее чувствовался.
Когда он вернулся после получасового пребывания на кухне, где его повар, Ахмед, кастрированный турками еще в 1903 году, дважды разражался слезами в приступе абсолютного непонимания того, что втолковывал ему Лавджой, то гостиная сотрясалась от жаркого спора.
-- А я говорю, что я никогда не насиловал никаких официанток в Тель-Авиве! -- визжал от негодования Сен Клер. Лавджой сразу заметил, что на столе стоит уже вторая открытая бутылка виски "Джонни Уокер".
-- Скажи об этом полиции,-- сказал Ролан, вставая с единственного стула и помахивая пустой бутылкой для большей убедительности.-- Ты добьешься, что всех нас перевешают из-за твоих действий супермена, будь они трижды прокляты...
-- Джентльмены,-- обратился к ним Лавджой, чувствуя в голове легкое головокружение от выпитого пива, перемешанного с виски,-- грецких орехов достать нельзя.
-- Да ладно,-- весело улыбнулся ему Сен Клер.-- Не к спеху. Достанешь завтра утром. Ну-ка, выпей с нами.
-- Спасибо,-- поблагодарил его Лавджой, впервые в жизни чувствуя влечение к алкоголю.-- Думаю, что обязательно выпью.
В ожидании обеда они трудились над второй бутылкой, а братья Калониусы рассказывали о себе.
-- Бейкерсфилд, Калифорния,-- сказал Сен Клер,-- самое место для истинных ковбоев.
-- Это мы там родились,-- объяснил Ролан.
-- Правда, там не хватает романтики. Одно и то же каждый божий день. Говядина, грейпфруты. Грейпфруты и говядина. На вот, выпей.-- Сен Клер налил всем.-- Мужчина должен повидать мир...
-- Вот именно это я...-- попытался втиснуться в разговор Лавджой, но его перебил Ролан.
-- Джордж Буханан наверняка убил бы тебя, Сен Клер, если бы ты остался в Бейкерсфилде еще на двадцать четыре часа. Вся загвоздка оказалась в том, что было воскресенье, ему пришлось ждать до понедельника, чтобы купить себе короткоствольный,-- весело рассказывал Ролан, предаваясь воспоминаниям.
-- Джордж Буханан,-- заорал Сен Клер,-- сильно заблуждался в отношении этой лицензии на добычу нефти. Любой суд...
-- В любом случае, нам хватило денег, чтобы добраться до Парижа,-пытался успокоить его Ролан.
-- Ах, Париж! Какой славный город! -- мечтательно произнес Сен Клер.
-- Париж...-- словно завороженный, прошептал Лавджой.-- Как вам удалось заставить себя покинуть такой дивный город?
-- На одном месте нельзя торчать вечно,-- объяснил Сен Клер.-- К тому же этот непреодолимый зов других просторов...
-- "Месье, сказал капитан сыскной полиции сюрте,-- фыркнул Ролан, вспоминая то, что было,-- в вашем распоряжении ровно тридцать шесть часов". Он говорил на отличном английском.
-- Вся беда американцев в том,-- сказал Сен Клер,-- что весь остальной мир относится к ним с недоверием. Дело в том, что Америку во всем мире представляют не те люди. Дипломаты, школьные учителя, проводящие там отпуск, вышедшие на пенсию торгаши.
-- Либо сейчас, либо никогда,-- звонко воскликнул Ролан,-- Америку должны представлять ее лучшие люди. Молодые, мужественные, дружелюбные, обычные люди. Люди доброй воли. Понимаешь?
-- Да,-- ответил Лавджой довольно расплывчато, но он все равно сейчас, в эту минуту, был счастлив и ему было приятно потягивать виски из третьей по счету кофейной чашки.
-- Только на велосипеде,-- продолжал Сен Клер,-- ты на самом деле можешь увидеть страну. Обычных, простых людей. Ты их развлекаешь своим представлением. Забавляешь. Ты оставляешь о себе достойное впечатление, доказываешь, что американцы это вам не какие-то вырожденцы.
