Бертрам Глас - История розги (Том 2-3)
Внезапный ужас охватил бедную цветочницу. Она подумала: "Это сумасшедшие, они меня убьют".
- Пустите меня уйти, мне ничего не нужно от вас... Я теперь не согласна...
- Ты хочешь уйти?... Попробуй только встать!
И, схватив Машу за голову, она нагнула ее над книгой, принудив смотреть в нее.
- Что тут напечатано?
Серьезно струсившая, Маша силилась по складам разобрать и прочесть слова в книге.
Она пролепетала медленно, с расстановкой: "Очевидно, что нет..."
Но мужчина заорал:
- Эта девчонка смеется над нами, мой друг. Отшлепать ее хорошенько, и делу конец!
Дама, видимо, согласилась исполнить совет.
- Да, я вижу, что ей хочется розог!
После этих слов она грубо подняла девочку со стула и поставила на ноги, прошептав ей едва слышно:
- Слушайся и не сопротивляйся, иначе он тебя запорет розгами! Ты получишь десять рублей, если будешь послушна.
Окончательно ошалев, Маша отдалась на волю дамы. Та поставила ее на колени перед креслом и, подняв платье с юбками, стала развязывать панталоны, которые затрещали.
- Не рвите мне панталоны, у меня нет других!
Тогда дама стала осторожно их развязывать. Наконец она развязала их и спустила, обнажив часть тела, подлежащую наказанию.
Мужчина все время вертелся в кресле и говорил: "Так ей и надо, пробери-ка ее получше..."
Дама начала что есть мочи хлестать по ягодицам рукой. С третьего шлепка девочка стала уже кричать от боли:
- Не так сильно!.. Мама! мама! Ай! Ай!
Когда ей позволили встать, она была вся в слезах.
- Теперь, ты будешь читать? - опять спросила дама.
- Я хочу уйти! - рыдая, проговорила девочка. - Мне больно, я боюсь.
Дама схватила ее за оба плеча и с силой потрясла.
- Если ты сейчас же не будешь меня слушаться, то я тебя вышвырну за окно. Ты видишь окно?
Маша только жалобно закричала:
- Спасите меня! Помогите!
Она уже видела, как летит за окно в пустое пространство... От ужаса у нее выступил холодный пот на лице и зуб на зуб не попадал. Слезы текли ручьем, и она вытирала руками лицо. Тем не менее, она заметила, что дама с мужчиной обменялись многозначительным взглядом, и она подумала, что ее сейчас бросят за окно. Но дама вдруг переменила тон.
- Вот, возьми свои деньги, можешь уходить.
Она сунула бумажку в руку девочки и вытолкала ее из комнаты. Та торопливо сбросила синий костюм, схватила свою шляпу и боа.
- Живо убирайся!
Очутившись одна на площадке неосвещенной лестницы, девушка, спотыкаясь и дрожа от страха, с трудом выбралась на улицу. Там она, подойдя к фонарю, посмотрела бумажку.
- Ах, подлые! Дали мне только пять рублей! Однако она была так рада своему избавлению, что даже и не подумала подняться снова и потребовать недоданные деньги.
Анна М., двадцати пяти лет, была первой мастерицей у модистки; окончила с успехом и наградой курсы кройки. Затем она открыла свою маленькую мастерскую. У нее появились клиенты, но обстановка мастерской стоила дорого, и она впала в долги. Наступали сроки платежа по векселям, а денег у нее не было.
Тогда она стала внимательно читать в газетах маленькие объявления, думая напасть на случай, который помог бы ей вывернуться из затруднительных обстоятельств.
Само собой разумеется, что она уже давно не была девственницей, но ее падения совершались не из материальной цели.
Ей бросилось в глаза следующее объявление: "Молодой человек, тридцати лет, брюнет, вполне приличный, меланхоличный, состоятельный, щедрый при случае, хотел бы познакомиться, с целью жениться, с молодой женщиной, серьезной, хорошенькой, которая согласилась бы говорить с ним о любимой женщине, которую он недавно потерял. Профессионалок просят не беспокоиться".
Она написала по указанным инициалам в газету. Ей ответили и назначили день свидания. "Если понравимся друг другу, то будем продолжать знакомство", - писал незнакомец.
Анна пришла аккуратно в назначенный час на свидание. Одета она была в синий костюм английского покроя.
Несколько минут спустя, она увидела приближающегося к ней молодого человека; очень хорошо одетого во все черное. Он почтительно с ней раскланялся и спросил:
- Мадмуазель Анна М.?
Сердце девушки забилось скорее.
- Да. Это я самая.
Он произвел на нее приятное впечатление.
Высокий, очень худой, с впалыми щеками, слегка бегающими глазами, немного открытым лбом, он был именно "приличный и меланхоличный", как объявлял о себе.
Она обратила внимание на его руки, длинные, очень выхоленные, а также на изящество его обуви. "Он очень изящен, - подумала она, - это в полном смысле слова дэнди". Уже она строила разные планы, соображала, какую сумму денег она у него попросит.
Шарли, как он себя назвал в письме, обратился к ней со следующими словами:
- Не зайдем ли мы лучше в сквер? Там нам будет удобнее поговорить.
Она кивнула головой в знак согласия и немедленно пошла рядом с ним, немного удивленная тем, что он, после первого беглого взгляда, больше не смотрел на нее.
- Может быть, я ему не нравлюсь? - подумала она, очень этим огорченная.
Но в ту же секунду она была успокоена. Он взял молодую девушку под руку, и они медленно пошли по аллее.
- Вот вся моя история, - сказал он тихим голосом, с полузакрытыми глазами, как бы одолеваемый тяжелыми воспоминаниями. - У меня была любовница, которую я боготворил... Я ее потерял при ужасных условиях... Образ ее все еще передо мною, и я ее по-прежнему люблю. Мне нужна подруга настолько добрая, чтобы она помирилась с тем, что между нами будет в моих мыслях эта женщина, и в то же время настолько развитая, чтобы сумела понять некоторые странности моего характера; хотите вы быть такой женщиной?
- Да, хочу, - отвечала Анна, слегка смущенная.
Шарли снова заговорил скороговоркой.
- Что касается денежного вопроса, то вы можете быть вполне спокойной, я богат, и если вы только сумеете мне угодить, то я вас щедро одарю... Я не свободен и буду просить вас приходить на свидание два раза в месяц. Я сразу вижу, что вы женщина вполне порядочная и разумная, а потому назначьте сами ту сумму, которую вы хотели бы иметь. Вы ее будете находить в конверте каждый раз на условленном месте, и мне будет очень приятно, если об этом вопросе вы не станете никогда заводить даже разговора.
Она была очень растрогана и согласилась на все.
- Я вам очень благородна! Все то, что я сейчас слышала, меня глубоко растрогало! Я полагаю, что мы с вами отлично сойдемся. Я не невинная девушка, благодаря несчастным обстоятельствам...
Он ее перебил немного сухо.
- Все это прекрасно, - я вовсе не желаю знать вашу историю; вы понимаете, для меня главная прелесть именно в том и заключается, чтобы не знать никаких подробностей относительно вашей личности. Хотите пойти ко мне?
- Как, сейчас?
- Почему же нет, ведь вы свободны?
- Да, свободна.
- Так идемте, это совсем близко, на улице... Мне страшно хочется узнать, подойдем ли мы друг к другу. А здесь, на глазах у публики, невозможно говорить.
- Пойдемте, - сказала она решительно.
Квартира, куда они вскоре вошли, находилась в глубине двора, в первом этаже. В ней было очень темно и пахло духами, напоминающими ладан.
Шарли пояснил:
- Я редко сюда прихожу...
Он повернул кнопку и осветил комнату; Анна тогда заметила с удивлением, что стены комнаты были обтянуты черной материей и украшены надгробными венками из искусственных цветов. В глубине комнаты, как бы на низких салазках стоял гроб, покрытый черным сукном; по сторонам гроба на высоких подставках стояли серебряные канделябры и курильницы.
Она отступила назад.
- Что все это значит? - прошептала Анна.
Шарли спокойно посмотрел на все эти предметы и отвечал:
- Я уже вам объяснил, что я обожаю покойницу... Здесь и вы, и я только простые служители культа ее.
Анна, преодолевая свой страх, спрашивает едва слышным голосом:
- Что же мы будем здесь делать?
- Сегодня ничего, мой ангел. Я вас привел просто для того, чтобы приучить к обстановке и моей персоне. Мне хотелось бы, чтобы вы отнеслись ко мне с полным доверием.
Затем он подошел к одной из консолей, откуда снял большой фотографический портрет женщины, и подал его Анне, сказав:
- Вот это она, моя подруга!
- Она очень хорошенькая! - довольно искренне сказала Анна.
- Ее уже нет! Она умерла четыре года тому назад, варварски убитая, произнес Шарли с заметной холодностью.
У Анны вырвалось невольно восклицание:
- Убита!.. Каким же образом?
- Да, была убита!.. Позже я вам расскажу все подробности, но, Бога ради, не будем об этом говорить сегодня.
Он вдруг стал растроганным, лицо его нервно подергивалось, и Анна поспешно произнесла:
- Эти воспоминания вам тяжелы, я это вполне понимаю.
Он покачал отрицательно головой и почти прокричал:
- Напротив, я их страшно люблю, но сегодня я не хочу их тревожить. Придете ли вы еще сюда? В состоянии ли вы быть той сочувствующей и готовой на все подругой, которую я ищу?
