Андрэ Моруа - Прометей, или Жизнь Бальзака
Латуш - Бальзаку:
"Что до вашей книги, то пусть она exeat [выходит (лат.)], сотню раз exeat! К чему мне твердить вам одно и то же! Ради Бога, не подумайте, что я отказываюсь и дальше слушать чтение отрывков из нее; для меня это всегда удовольствие, да и польза; но я жду продолжения. Не станем без конца склонять слово Муза. Я охотно даю советы тем, чей талант ценю; я испытываю к ним признательность и тут же говорю, как бы я сам поступил, выслушав тот или иной совет; но уж если я подал на стол бычий бок целиком, то не стану затем потчевать гостя тонкими ломтиками мяса. Довольно, довольно, вы просто дитя! Если бы я умел заклинать духов, то непременно бы это сделал сейчас, ибо, судя по той неожиданной и совершенно необъяснимой медлительности, с которой наш хват Оноре, обычно пекущий романы как блины, по четыре штуки за полтора месяца, доделывает своего "Шуана", я полагаю, что в этом "Шуане" сам черт сидит. Эх! Право же, не терпится мне увидеть вашего маркиза изданным в четырех томах, в красивом синем переплете и изящными заставками.
Не довольно ли вам корпеть над этим романом? Мы станем продавать его, как хлеб".
"Мы станем продавать его..." Дело в том, что Латуш взял на себя переговоры с Юрбеном Канелем относительно издания "Шуанов". Почему он так поступил? Бальзак и сам хорошо знал Канеля. Он питал слабость к жене книгопродавца. Оноре называл госпожу Канель "мисс" или "мисс Анна" и любил гладить ее по роскошным волосам. Но Капель не хотел покрывать все расходы по изданию; Латуш принял их на себя. Принесла ли ему книга прибыль? Или же, напротив, он разделил убытки вместе с Канелем? Известно одно: за первое издание романа Бальзаку была предложена тысяча франков. Правда, книгу выпустили в количестве тысячи экземпляров, после их распродажи автор вновь получал право собственности на свое произведение.
Латуш - Бальзаку:
"А теперь, если только вы не самый неисправимый хвастун среди хвастунов, строящий воздушные замки в стране химер, приходите с бумагами в руке или с обещаниями на устах. Мы готовы подписать с вами контракт".
Вести переговоры с Бальзаком не так-то просто. Затратив немало труда, человек добирался через весь Париж на улицу Кассини; но Оноре там не было, большую часть времени он проводил в Версале, у родителей или у сестры, где стол и кров ничего ему не стоили. Что было делать? Ехать к нему туда? "Куда как приятно тащиться в Версаль за здорово живешь!" Писать на стене флигеля бранные слова? Слабое утешение. Бальзак вечно жалуется на нехватку денег. Но кто в этом виноват?
Латуш - Бальзаку, 30 ноября 1828 года:
"Сегодня, 30 ноября, ваше положение такое же, каким оно было пятнадцатого. Но почему, собственно, вас это огорчает? Вы все тот же: поселились на улице Кассини, но там никогда не бываете; ходите куда угодно, но только не туда, где вас ждут контракты, дающие деньги на жизнь; вы влезаете в долги ради ковров, шкафа красного дерева, книг в таких богатых переплетах, какие нравятся только глупцам, никому не нужных часов, гравюр; вы заставляете меня бегать высунув язык по всему Парижу в поисках канделябров, которые стоят потом у вас без свечей, и в то же время у вас никогда не найдется в кармане тридцати су, чтобы приехать навестить больного друга! Тому, кто продает себя обойщику на два года вперед, место в Шарантоне! Можно чувствовать себя хорошо и на чердаке с мебелью из некрашеного дерева, питаясь черствым хлебом и общаясь с друзьями, которым не нужно проделывать одиннадцать лье для того, чтобы вас ободрить, похвалить и развеселить. Но вы сами этого хотите".
Хотел ли этого Оноре? И чего он вообще хотел? Он и сам толком не знал.
Бальзак - Латушу:
"Дорогой друг, я во всем полагаюсь на вас. Подпишите договор за меня, предоставляю вам полную свободу действий... Поступайте во всем по своему усмотрению".
Оноре был в такой растерянности, что даже написал Латушу о своем согласии поселиться вместе с ним неподалеку от Онэ.
Латуш - Бальзаку:
"Кто станет доставлять все необходимое для двух людей, живущих в доме, расположенном в лесу? Кто станет стелить постели, готовить завтрак и обед? Может быть, вы? Да вам целого дня не хватит, чтобы поддерживать дом в порядке. Боже правый! Ведь мы уже на следующий день выколем друг другу глаза... Улица Анфер, Фужер, Версаль, Онэ - что это вам, право, на месте не сидится! Вас бы прогнали из любого племени кочевников как немыслимого непоседу. Агасфер не захотел бы взять вас себе в спутники".
Письмо заканчивалось предложением Латуша купить у Бальзака всю рукопись в подготовленном для печати виде; заплатит он "недорого, но зато наличными". Латуш, человек здравомыслящий, отлично видел, что Бальзак нуждается в звонкой монете; и у него было достаточно вкуса, чтобы понимать, каким редкостным талантом наделен его друг. К сожалению, этот одаренный молодой человек доставлял Латушу немало неприятностей.
Наконец 15 января 1829 года договор был подписан, аванс выплачен. Оставалось только получить от автора рукопись, за которую он держался так цепко, как держится участник конкурсного экзамена за свое сочинение, упорно надеясь сделать из него шедевр.
X. ПЕРВЫЕ ЛУЧИ СЛАВЫ
Любовный пламень так не согревает,
как согревают первые лучи славы.
Вовенарг
"Последний шуан" (позднее роман получил другое название - "Шуаны") книга необычная. Белые и синие, роялисты и республиканцы сражались с яростным ожесточением и "убивали друг друга, как убивают зайцев". На чьей стороне был сам Бальзак? По воспитанию и семейным традициям он, казалось бы, должен тяготеть к синим. Его друг, бонапартист Померель, без сомнения, описывал ему синих с большей симпатией. Отряды синих представляли собою регулярные части, ими командовали кадровые офицеры; белые сражались, как могикане. Однако Бальзак никого не судил; он только описывал. Для него, как и для Гегеля, Вандея была примером трагического в истории. Шуаны герои, пришедшие слишком поздно, ими движут благородные, но устаревшие идеи. В густых зарослях и на песчаных равнинах мелькают грозные тени. Полицейский сыщик Корантен пользуется услугами падшей женщины Мари де Верней; влюбившись в человека, которого она должна выдать, Мари вместе с ним идет на смерть после полной сладострастия и отчаяния брачной ночи. Роман заканчивается выразительной картиной: безобидный крестьянин бредет через площадь, ведя за собой на веревке корову, - это знаменитый Крадись-по-Земле, некогда один из наиболее свирепых шуанов. Быть может, Померель, проходя мимо рынка, указал на него своему гостю. Самые прекрасные эпилоги рождаются из таких вот случайных встреч.
Молодой автор знает, что он наконец-то создал свой первый роман. Закончилась карьера бакалавра Ораса де Сент-Обена; закончилась, так и не начавшись, жизнь мертворожденного Виктора Морийона. Роман "Шуан" будет подписан: Оноре Бальзак. Вот почему автор хотел видеть его совершенным. Но книга получилась тяжеловесная (как ему казалось), и первый вариант его не удовлетворял. Он испещрял корректуру поправками и дополнениями. Латуш, принявший на себя расходы по изданию, приходил в ярость. Все эти помарки, исправления и переделки стоили очень дорого. "Чем, черт побери, вы забиваете себе голову? Оставьте темное пятнышко под левой грудью вашей возлюбленной - ведь это же родинка". Бальзак попросил месяц для окончания книги; через полтора месяца он все еще работал над нею. Кроме того, он требовал экземпляры для родных, для госпожи де Берни, для супругов Померелей. Это было естественно, но Латуш злился: "Если бы я мог предвидеть, что расходы вырастут на пятьсот франков да еще придется бесплатно давать экземпляры из моей тысячи, поверьте, я ни за что бы не связался с этим делом". А ко всему еще он теперь совсем не видел Бальзака: "Не могу допустить, что вы дуетесь. Человек воспитанный может вспылить, но никогда не позволит себе дуться".
А воспитанный человек был занят тем, что извещал друзей о выходе своей книги.
Бальзак - генералу барону де Померелю, 11 марта 1829 года:
"Что это я говорю: "Моя книга"?.. Она в какой-то мере и ваша, ибо, по правде сказать, составлена из множества занимательных историй, которые вы так чудесно и с такой щедростью рассказывали мне за стаканчиком восхитительного гравсково вина, коим так вкусно была запивать баранки с маслом. Вы найдете там все, начиная от песенки "Пришла пора, красавица" и до башни Мелузины... И все это принадлежит вам, как и сердце автора, его перо и самые теплые воспоминания.
Надеюсь, что госпожа де Померель посмеется, прочитав некоторые подробности касательно масла, кувшинчиков, смолистых свечей, изгородей и плетней, а также описание того, как трудно порой попасть на бал: все это она найдет в моем романе, если ей удастся дочитать его до конца, не заснув. Я принял во внимание, что вашей очаровательной жене не понравился первоначальный заголовок романа "Молодец", и он изменен".
Роман появился в марте 1829 года. Латуш поместил в газете "Фигаро" благоприятный отзыв, его примеру последовали другие, но об успехе говорить было нельзя. Книга не продавалась.
