Анна Коркеакиви - Нежданный гость
— Пойду попрошу другую, — сказала она.
— Не надо, — ответил он.
Подошел к ней сзади, словно ее тень, одного с нею роста и сложения, просунул руки ей под футболку и положил на грудь. Она повернулась к нему, забыв о сгоревшей лампочке в ванной.
Ночью она проснулась от звука подъезжающих машин. Услышала мужские голоса с характерным для чернокожих выговором, потом хлопанье дверей. Подумала, что это наркоторговцы, и обругала себя расисткой. Осторожно подошла к окну.
— Отойди, — велел он.
— Я думала, ты спишь, — ответила она, забираясь к нему под одеяло.
Он не ответил, и она снова провалилась в сон.
Во второй раз проснулась часа через два. Во сне она ощущала какую-то тревожную пустоту. Она лежала, не шевелясь и прислушиваясь. Нет больше мужских голосов. И Найла тоже. В кромешной тьме комнаты она почувствовала, что его нет рядом. Села, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте, но тьма не рассеялась, и она поняла, что ставни закрыты снаружи. Ощупью добралась до двери, на ходу ударившись коленом о спинку кровати. Дверь заперта, и ключа нет. При всем желании ей не выйти из комнаты.
Делать нечего, пришлось вернуться назад к кровати. Она долго лежала, убеждая себя, что с Найлом она в безопасности, и наконец, обессилев от жары и усталости, вся мокрая от пота, впала в оцепенение. А потом наступило утро, и Найл был рядом.
— Мама? — Голос вырвал ее из прошлого.
Она вздрогнула. Быстро надела кольца и обернулась. На ее кровати сидел Джейми.
— Джеймс!
— Не сердись. Папа меня не видел.
— Ты все это время был здесь?
Джейми пожал плечами:
— Ну да, как вернулся. Прятался.
Портьеры не задернуты, и последние лучи солнца освещают бледное лицо ее сына. Ее потрясло его сходство с ней в юности. Такое же осторожный взгляд любопытных карих глаз, слабый рот с нечетко очерченной верхней губой. Легко представить, какой все остальные видели ее в пятнадцать лет.
— Прятаться нет необходимости.
Джейми пожал плечами:
— Как скажешь. Ты же сама говорила, что у папы сегодня важные гости и я не должен мешать. Я только хотел помочь.
— Помочь? — Клэр не сводила с сына глаз, пытаясь понять, не притворяется ли он. — Знаешь, вряд ли твое поведение в последнее время можно назвать помощью. — Она взглянула на часы на прикроватном столике. Шесть сорок восемь.
— Тебе некогда.
— Ничего подобного.
— Я видел, ты посмотрела на часы.
— Давай поговорим, а я тем временем буду одеваться. Ты останешься здесь. Что это за девушка?
Джейми навзничь шлепнулся на ее кровать и фыркнул. В детстве он часто просыпался ночью, — и не раз, когда Эдвард уезжал по делам, Клэр брала Джейми к себе. Он хихикал во сне еще до того, как в первый раз произнес «мама», и в те годы этот звук стал частью ее снов. Он до сих пор иногда снится ей.
Она села рядом с ним:
— Ты о ней не говорил.
— Какая разница.
— Что значит «какая разница»? Ты шутишь? Что происходит, Джейми? — Он отодвинулся от нее, и она добавила: — Папе звонили из школы.
Джейми резко сел, едва не столкнувшись с ней лбом. Она с трудом удержалась, чтобы не отшатнуться.
— Весь класс против нее! И все из-за того, что она ирландка.
Клэр прикусила губу. Если «все против нее», значит, она католичка из Северной Ирландии. Клэр никогда не обсуждала с детьми ирландскую проблему или ирландскую историю. Напротив, двадцать лет она старательно избегала любых разговоров на эту тему и любых упоминаний, за исключением гномов-лепреконов, четырехлистного клевера и кладдахских колец. Но ей понятно, как в Барроу отнеслись к католичке из Северной Ирландии, и она знает, что Джейми никогда не назовет такую девушку британкой. Несмотря на то, что это раздражает отца. Или именно потому, что его это раздражает.
— Ты тоже ирландец, — сказала она.
— Нет. Я наполовину американец, наполовину британец. Супердержавы! Колонизаторы! Ирландия рядом не стояла.
— Понятно. — Она сделала глубокий вдох. Нет никакого второго мальчика. Он считает, что несправедливо обошлись с девушкой. А не с ним. — И что же случилось из-за того, что она ирландка?
— То, как с ней обращались. Как они… — Голос прервался, и Джейми отвел взгляд.
— Ну хорошо. — Она сделала еще один вдох и приготовилась к худшему. — Ты с ней?.. Вас с ней?..
— Ma! — возмутился Джейми, залившись краской, и сложил руки на груди.
— Мне нужно знать, Джейми. Хотя бы то, что известно в Барроу.
Он опять шлепнулся на спину, отвернулся и зарылся в подушки.
— Нет, ма, — раздался приглушенный голос, — ничего такого. Ты не понимаешь.
— Допустим. Так объясни.
Он не ответил.
В наступившей тишине она, казалось, слышала биение его сердца, которое он изо всех сил пытался смирить, но оно в любую минуту могло выйти из подчинения и взорвать его юную жизнь на миллионы осколков. Чувства обуревают ее сына, но ему удается держать их под контролем, как и ей в молодости. Она поднялась с кровати.
Только бы это была хорошая девушка. Чтобы первая любовь — если это действительно первая любовь — не стала причиной других выходок, вроде подделки подписи и перелетов из страны в страну без разрешения родителей. И прочего в том же роде. В Барроу строго запрещено приводить девушек на кампус, за исключением тех редких особых случаев, когда их приглашает школа.
— Ну что ж, — промолвила она, — давай начнем с самого начала. Полагаю, это и есть Райан, о которой ты упоминал?
Джейми не ответил.
— Вероятно, так могут звать не только мальчика.
— Ma!
— Ладно, ладно, — вздохнула Клэр. — Она тебе нравится?
Он закатил глаза и указал на часы у кровати:
— Может, тебе пора переодеваться? Ужин ведь скоро начнется.
— Тебе все равно рано или поздно придется все рассказать. Не думай, что ты просто поживешь неделю дома и вернешься в школу. Нам придется поговорить.
Она встала и открыла дверцу платяного шкафа. Ее костюм висит внутри, сверху все еще обернутый бумагой, как принято во французских химчистках.
— Райн, — негромко произнес он с едва заметным повышением тона. — Р-а-й-н.
«Р-а-й-н», — дважды повторила она про себя.
И вдруг замерла. Эдвард сказал, что девушку выгнали. Не «отправили домой», не «отослали назад в ее школу» и даже не «отчислили с треском». Если она не училась в Барроу, как ее могли выгнать? Значит ли это «уволили»?
— Джейми, — осторожно спросила она, — Райн студентка? Я хочу сказать, чем она занималась в Барроу? Просто приехала погостить?
— Какая разница, — пробормотал он и умолк.
Она повернулась к нему, уперев руки в бока:
— Джейми, хочешь — не хочешь, тебе не уйти от разговора. Своим молчанием ты только все усложняешь.
Он вновь помотал головой.
— Джейми!
Джейми опять закатил глаза:
— Нет, не училась. То есть она, конечно, учится, но не в Барроу. Это ведь школа для мальчиков, ма.
— Твой сарказм неуместен. Не я, а ты наделал глупостей. — И подумала: «Вот вранье-то».
— Ну и пусть. Прости. — Джейми сложил руки на груди и крепко сжал губы.
— Стало быть, Райн. — Клэр сняла костюм с вешалки, взяла из шкафа чистые колготки и пошла в ванную. Дверь оставила чуть приоткрытой, чтобы слышать его. — Хорошо. И где же она учится? — Джемпер и брюки упали на пол. Без них стало прохладно. Его колено рядом с ее коленом. Она открыла кран, намочила маленькое полотенце и закрыла воду, чтобы не заглушать слова. — В другой частной школе? В какой-нибудь школе в Лондоне? В одной из католических школ?
Джейми не ответил, она раскрыла дверь чуть пошире и заглянула в комнату. Он шепотом говорил по телефону, стоя на коленях. Она не слышала звонка, но, может, он раздался, пока текла вода.
— С кем ты говоришь?
Джейми нахмурился и прикрыл трубку ладонью:
— Во всяком случае, не с ней. — Взглянул на нее, перевел взгляд на телефон, отвел глаза. — У меня нет ее номера — я теперь даже связаться с ней не могу.
Она втянула голову в ванную. Все понятно. Если девушка работала в школе, неприятностей не оберешься. Недаром они не отчислили Джейми. Но главное — он сейчас рядом, и ему ничего не грозит, пока он под ее защитой. Так и должно быть.
Она закрыла дверь и разделась донага. Провела влажной тканью по скулам, по шее, стараясь не касаться волос, осторожными движениями нанесла лосьон. Как пригревало солнце, пока они с Найлом сидели у статуи Андрьеда. А теперь скрылось. Еще раз смочила полотенце и протерла лицо. Затем промокнула кожу чистым сухим полотенцем.
_____— Не лезь туда, — велел он, когда утром она направилась к багажнику фургона.
Она никак не могла избавиться от воспоминаний об ужасной ночи в заштатном мотеле.
— Мне нужно переодеться. Моя сумка в багажнике.
— Сегодня едем на пляж. Так что можешь не мыться. — Он указал на кабину фургона. — Я уже положил твой купальник и полотенце вперед.
