Фрэнк О'Коннор - Человек долга
А тут их снова настигла беда. Мать Джека ухитрилась исчерпать свои небольшие средства и запутаться в лабиринте мелких долгов, которые, однако, никак не поддавались обычным подсчетам. Миссис Кэнтиллон называла такие подсчеты вульгарными и находила, что Джек унаследовал пристрастие к ним от отца. Из всего этого Джек понял только, что, даже если он уплатит деньги за жилье и ту часть долгов, которые, на его взгляд, уплатить необходимо, она все равно через несколько месяцев окажется под судом. Джек, так же как и его отец, панически боялся судов, а миссис Кэнтиллон не могла взять в толк, чего тут бояться. Она считала, что судьи в округе очень отзывчивые люди, готовые посочувствовать ее тяжелому положению.
Так Джек оказался перед мучительным выбором. Както вечером он пошел за советом к Мэдж Хант. Как ни странно, Мэдж, которая сперва представлялась ему каким-то кошмаром, теперь стала единственным человеком, с которым он мог посоветоваться.
Она открыла дверь и мгновенно приняла свой лучший светский вид. Сразу видно - племянница приходского священника, Ой; на кухне такой беспорядок! Придется пройти в гостиную. Иначе он, конечно, ее никогда не простит. Майкл сейчас в коммерческом училище. А он, наверно, утомился дорогой. Глоток виски, как говорил дядя, - лучшее средство от усталости. Джек все это добродушно выслушивал. Она была маленького роста, довольно жеманна и совсем не так хорошо воспитана, как подобало бы племяннице приходского священника, - по правде сказать, она скорее походила на хозяйку деревенского трактира, но Джек знал, что под дурацкими манерами монастырской школы скрывается трезвый, ясный ум и удивительная искренность.
- Вот что, Джек, - сказала она прямо, когда он рассказал ей о своей беде, - мне кажется, тебе придется побыть сволочью раз в жизни.
- Что, Мэдж, пойти, что ли, поучиться? - спросил он, усмехаясь.
- Даю тебе бесплатный урок, и увидишь, он тебя избавит от неприятностей, - сказала она, не отвечая на его усмешку. - Сдай мать в приют.
- Вот этого-то мне делать не хочется, - сознался Джек.
- Ага, видишь, - она засмеялась и пожала плечами. - Если бы ты был из тех, кому хочется поступать благоразумно, я бы здесь так спокойно не сидела. Что я ни скажу, все будет против меня, но такова жизнь, Джек. Она твой дом погубит. Ты сам это прекрасно знаешь.
- Да, пожалуй, попробует, - сказал Джек.
- Не говори глупостей, Джек, - сказала Мэдж резко. - Она и пробовать не станет. Погубит, и все. Ты не тот человек, который может с ней справиться. Я это тебе не в осуждение говорю. Есть один способ - поселить ее с кем-нибудь, кто с ней справится. Можешь со мной.
Я ее не люблю, но ради тебя возьму, хотя это опять расход для тебя, потому что у меня нет свободной комнаты. Но, если хочешь знать, она скорее пойдет в приют.
Не хочу сказать ничего дурного о твоей матери, Джек, - она тебе ближе, чем я, - но больше всего на свете она любит делать по-своему. Ничего, что я это говорю?
- Ничего, ничего, - сказал он нежно. - Спасибо, Мэдж, спрошу ее, посмотрим, что она скажет.
В дверях она его поцеловала и, глядя, как он уходит по дороге, думала, по обыкновению жестко и трезво, что он, быть может, единственный человек на свете, с которым она могла бы быть счастлива. Не много женщин так к нему относилось. Возможно, поэтому он и ходил к ней за советом.
Миссис Кэнтиллон она, конечно, знала прекрасно - та отнеслась к жестокому предложению Джека в точности так, как и предсказывала Мэдж. Сперва она глядетга на него со своей робкой, детской улыбкой, как будто не веря, что он говорит серьезно.
- Ты говоришь о женщине, которая отправила на тот свет твоего брата? спросила она укоризненно.
- По-моему, нам сказали, что это сделал грузовик, - кротко ответил Джек.
- Так сказали из жалости.
- Что же ты будешь делать? - спросил он.
- Не спрашивай меня, Джек, - взмолилась она, как королева в трагедии, я обещаю, что не буду тебе в тягость.
Тут Джек, убедившись, что она насквозь фальшива, помрачнел еще больше, вспомнил, как она обращалась с ним и с Миком в детстве, и понял, что Мэдж права и что он все равно никогда не сможет с ней договориться.
Миссис Кэнтиллон была глупа, но чрезвычайно проницательна. Она понимала, что, когда ей захочется сделать по-своему, а это, по словам Мэдж, она любила больше всего на свете, Мэдж, эта жесткая, коварная и циничная женщина, разгадает ее маленькие хитрости еще до того, как они возникнут, тогда как Сузи, которая к тому же гораздо лучше готовит, всегда будет у нее на поводу.
Миссис Двайер была вовсе не глупа и в высшей степени проницательна и тоже это понимала. Она велела Сузи ни в коем случае не соглашаться на то, чтобы миссис Кэнтиллон жила с ними, но, видя, что в вещах, о которых пишут в романах, Сузи ничегошеныш не смыслит, она поговорила об этом прямо с Джеком. На сей раз она уже не была любезна. Она боролась за счастье и спокойствие своей дочери.
- Мне кажется, ты не понимаешь, Джек, чем ты рискуешь, поселяя родственников у вас в доме, - сказала она строго.
- Мне кажется, понимаю, дорогая миссис Двайер, - ответил он устало.
- А мне кажется, Джек, не понимаешь, - голос ее стал жестче. - Если бы понимал, не предложил бы матери жить вместе с тобой и Сузи. Я таких случаев в своей жизни видела побольше, чем ты, и никогда ни к чему хорошему это не приводило. Бывает, люди и зла-то не желают, а в доме все равно ссоры.
- Миссис Двайер, - мрачно пошутил он, - даже лучший друг моей матери не упрекнет ее в том, что она да желает зла.
На лице миссис Двайер показалась улыбка, но только на миг.
- Значит, тем более, она не может жить в одном доме с вами, - сказала она. - Когда ты женился на Сузи, ты принял на себя определенные обязательства, обязательства не легкие. Молодым людям, бывает, надо и поссориться, и делать это следует наедине. Я никогда в вашу жизнь не встревала, что бы там у вас ни было, потому что я слишком хорошо знаю, к чему это ведет. Семейная жизнь - это дело двоих, а когда между ними встает третий - мать, отец, священник или адвокат, - тут все и кончается.
- Да неужели я позволю кому-нибудь встать между мной и Сузи? - он чуть не застонал.
- Скорей всего ты ничего не сможешь поделать, Джек, - сказала она сухо. - Она - твоя мать, что тут ни говори.
- Если до этого дойдет, я перережу себе глотку, - отвечал Джек с редким у него приступом бешенства.
Она впервые видела его таким и смотрела с интересом.
- Я с ней никогда не ладил, - добавил он прямо. - Злился, что она баловала Мика. После смерти отца злился из-за того, что она нас против него настраивала.
Я тогда понял, какой это был прекрасный человек.
- Да, - сказала она равнодушно, - правда. Он был прекрасный человек.
- Она лгала нам о нем. Ей неизвестно, что такое правда. Но она много работала и к тем, кого любила, была щедра. Старикам тоже надо жить, миссис Двайер.
- Надо, Джек, - сказала она ровно, - но им требуется меньше, чем молодым. Всем будет лучше, если ты отдашь мать в приют. Я должна думать о Сузи.
- А я должен думать о Сузи и о матери, - сказал он угрюмо.
- А может, лучше выбрать, Джек? - тихо произнесла она.
- В некоторых случаях выбора нет, миссис Двайер, - ответил он, и опять она с раздражением почувствовала, что в этом страшно слабом человеке, которым его хитрая мать вертела, как хотела, таилось какое-то упрямство, и оп был неуязвим для влияния даже такой волевой женщины, как она.
- Но, если ты свой дом погубишь, меня не вини, - сказала она непреклонно.
- Вас-то я никак не буду винить, - ответил он.
- И не жди, что я к вам буду приходить, - добавила она строго. - Я уверена, что ты поступаешь неправильно и что все это плохо кончится. Сама я ссору затевать не стану, по туда, где их затевают, ходить тоже не стану.
С характерной для нее твердостью слово свое она сдержала. Больше она у Джека в доме не появлялась, хотя дети ее регулярно навещали и сам Джек бывал каждое воскресенье после обедни. Она всегда принимала его особенно радушно. Она была слишком горда, чтоб кому-нибудь позволить с собой не считаться, но ей нравилось, что к ее внушению он отнесся так невозмутимо.
"Видит бог, он, конечно, урод, - говорила она дочерям, - но его нельзя не полюбить".
И для такой женщины, как миссис Двайер, это уже было началом отступления.
3
Надо, однако, отметить, что, верно разгадав содержание действий миссис Кэнтиллон, она ошиблась относительно избранной ею формы. Та превратила-таки дом в ад, но не тем простым способом, которого миссис Двайер ожидала и которому как-то могла противостоять. Она вовсе не пыталась испортить жизнь Сузи и вполне довольствовалась тем, что изводила Джека. В глупости миссис Кэнтиллон было нечто близкое гениальности. Она знала его слабости так, как Сузи их знать не могла, потому что в большой степени они были делом ее рук, и хранила в памяти те детские унижения, которые ему пришлось пережить. Она знала, что, уже будучи мужем и отцом, он в глубине души оставался холостяком; прожил всю жизнь в одном и том же небольшом предместье Корка и даже соседей знал не ближе, чем того требовала обычная вежливость, то есть бывал на свадьбах, крестинах, похоронах, а ведь мать его хвастала тем, что знала все обо всех. После рабочего дня он любил, как водится, переодеться в старые брюки, но тут мать начинала его упрашивать пойти куда-нибудь с Сузи. Выглядело это верхом доброжелательства, и Сузи, чувствовавшая, как в пей оживает давно погасшее стремление к светской жизни, принимала все это за чистую монету.
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28259/28259.jpg)
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28288/28288.jpg)
