Оскар Уайлд - Саломея
Саломея. Я поцелую твой рот, Иоканаан.
Молодой сириец. А!
(Он убивает себя и падает между Саломеей и Иоканааном).
Паж Иродиады. Молодой сириец убил себя! Молодой начальник убил себя! Тот, кто был моим другом, убил себя! Я подарил ему маленькую коробочку благовоний и серьги, сделанные из серебра, а он теперь убил себя! Ах, не предсказывал ли он, что случится несчастье... Я сам предсказал это, и оно случилось. Я знал, что луна искала мертвого, но я не знал, что его искала она. Ах, зачем я не скрыл его от луны? Если бы я скрыл его в пещере, она бы не увидала его.
Первый солдат. Царевна, сейчас молодой начальник убил себя.
Саломея. Дай мне поцеловать твой рот, Иоканаан.
Иоканаан. И не страшно тебе, дочь Иродиады? Не говорил ли я тебе, что я слышал во дворце взмахи крыльев ангела смерти, и не явился ли ангел этот?
Саломея. Дай мне поцеловать твой рот.
Иоканаан. Дочь прелюбодеяния, есть один человек, который может спасти тебя. Это Тот, о Котором я говорил тебе. Иди ищи Его. Он в лодке на море Галилейском и говорит к Своим ученикам. Стань на колени на берегу моря и зови Его по имени. Когда Он придет к тебе,- Он приходит ко всем, кто зовет Его,- прострись у ног Его и проси прощения грехам твоим.
Саломея. Дай мне поцеловать твой рот.
Иоканаан. Будь проклята, дочь кровосмесительницы матери, будь проклята.
Саломея. Я поцелую твой рот, Иоканаан.
Иоканаан. Я не хочу тебя видеть, я не буду смотреть на тебя. Ты проклята, Саломея, ты проклята.
(Он спускается в водоем).
Саломея. Я поцелую твой рот, Иоканаан, я поцелую твой рот.
Первый солдат. Надо перенести труп в другое место. Тетрарх не любит смотреть на трупы, исключая трупов тех, которых он сам убил.
Паж Иродиады. Он был моим братом, он был мне ближе брата. Я подарил ему маленькую коробочку с благовониями и кольцо из агата, которое он всегда носил на руке. Вечером мы бродили с ним по берегу реки под миндальными деревьями, и он рассказывал мне о своей родине. Он говорил всегда очень тихо. Звук его голоса походил на звук флейты играющего на флейте. Он также очень любил смотреться в реку. Я упрекал его в этом.
Второй солдат. Ты прав, нужно убрать труп. Не надо, чтобы тетрарх его видел.
Первый солдат. Тетрарх не придет сюда. Он никогда не выходит на террасу. Он слишком боится пророка.
(Входят Ирод, Иродиада и весь двор).
Ирод. Где Саломея? Где царевна? Почему она не вернулась на пир, как я просил ее? А! Вот она!
Иродиада. Не надо смотреть на нее. Ты все время смотришь на нее.
Ирод. Какая странная луна сегодня вечером. Ведь правда, она очень странная? Она как истеричная женщина, которая всюду ищет любовников. И она нагая. Она совершенно нагая. Облака хотят ее закрыть, но она не хочет. Она показывается совсем нагая на небе. Она идет шатаясь среди облаков, как пьяная женщина... Я уверен, что она ищет любовников... Ведь, правда, она шатается, как пьяная женщина? Она похожа на истеричную женщину, ведь правда?
Иродиада. Нет. Луна как луна, и все тут. Пойдем домой... Тебе здесь нечего делать.
Ирод. Я останусь здесь! Манассия, постелите ковры там. Зажгите факелы. Принесите столы из слоновой кости и столы из яшмы. Воздух здесь чудесный. Я выпью еще вина с моими гостями. Послам цезаря нужно оказать всевозможные почести.
Иродиада. Не для них ты здесь остаешься.
Ирод. Да, воздух чудесный. Пойдем, Иродиада, наши гости ждут нас... А! Я поскользнулся в крови! Это дурной знак. Это очень дурной знак. Почему здесь кровь?.. И этот труп? Почему здесь труп? Не думаете ли вы, что я, как царь египетский, который всегда, когда устраивает пир, показывает труп своим гостям? Да и кто это такой? Я не хочу его видеть.
Первый солдат. Это ваш начальник, владыка. Молодой сириец, которого всего три дня тому назад ты сделал начальником.
Ирод. Я не давал приказания убить его.
Второй солдат. Он сам убил себя, владыка.
Ирод. Почему? Я сделал его начальником.
Второй солдат. Мы не знаем, владыка. Но он убил себя сам.
Ирод. Это мне кажется странным. Я думал, что только римские философы убивают себя. Не правда ли, Тигеллин, римские философы убивают себя?
Тигеллин. Некоторые убивают себя, владыка. Это люди очень грубые. И потом, это люди очень смешные. Я их нахожу очень смешными.
Ирод. Я тоже. Смешно убивать себя.
Тигеллин. Над ними очень смеются в Риме. Император написал на них сатиру. Ее повторяют всюду.
Ирод. А! Он написал на них сатиру! Цезарь удивительный. Он все умеет... Странно, что молодой сириец убил себя. Мне жаль его. Да, мне очень жаль его. Потому что он был красив. Он был даже очень красив. У него были такие томные глаза. Я вспоминаю, я видел, как томно он смотрел на Саломею; правда, я находил, что он слишком много смотрел на нее.
Иродиада. Есть и другие, которые слишком много смотрят на нее.
Ирод. Его отец был царь, я изгнал его из царства. А царицу, его мать, ты сделала своей рабыней, Иродиада. Таким образом он был здесь как бы гость. И потому я его сделал начальником. Мне жаль, что он умер... Но почему вы оставили здесь труп? Уберите его отсюда. Я не хочу его видеть... Унесите его... (Тело уносят). Здесь холодно. Здесь ветер. Ведь, правда, здесь ветер?..
Иродиада. Нет, здесь нет ветра.
Ирод. Нет, здесь ветер... И я слышу в воздухе что-то подобное взмахам крыльев, взмахам гигантских крыльев. А ты не слышишь?
Иродиада. Я ничего не слышу.
Ирод. Теперь и я не слышу их, но я слышал. Эти был, верно, ветер. Теперь прошло. Но нет, я еще их слышу. А ты не слышишь? Совсем как взмахи крыльев.
Иродиада. Ничего нет, говорю я тебе. Ты болен. Пойдем домой.
Ирод. Я не болен. Это твоя дочь больна. У нее вид очень больной, у твоей дочери. Я никогда не видел, чтобы она была так бледна.
Иродиада. Я тебе говорила, не смотри на нее.
Ирод. Налейте вина.
(Приносят вино).
Саломея, подойди и выпей немного вина со мной. У меня тут чудесное вино. Сам цезарь послал мне его. Омочи твои маленькие красные губы в кубке, и потом я осушу его.
Саломея. Я не хочу пить, тетрарх.
Ирод, Ты слышишь, как она мне отвечает, твоя дочь?
Иродиада. Я нахожу, что она совершенно права. Почему ты на нее все смотришь?
Ирод. Принесите плодов.
(Приносят плоды).
Саломея, подойди и съешь со мной плодов. Я люблю видеть след твоих маленьких зубов на них. Откуси маленький кусочек от этого плода, а потом я съем то, что останется.
Саломея. Я не хочу есть, тетрарх.
Ирод (к Иродиаде). Вот как ты воспитала ее, твою дочь.
Иродиада. Моя дочь и я царского рода, а твой дед пас верблюдов! И к тому же он был вор!
Ирод. Ты лжешь!
Иродиада. Ты сам знаешь, что это правда.
Ирод. Саломея, подойди, сядь ко мне, я дам тебе престол твоей матери.
Саломея. Я не устала, тетрарх.
Иродиада. Вот видишь, как она обращается с тобой.
Ирод. Принесите... Что это мне надо? Я не знаю. Ах! Ах! Вспомнил...
Голос Иоканаана. Время настало! То, что я возвестил, сбылось, говорит Господь Бог. Настал день, о котором я говорил.
Иродиада. Вели ему замолчать. Я не хочу слышать его голос. Этот человек постоянно изрыгает поношенья на меня.
Ирод. Он ничего не говорил против тебя. И к тому же он великий пророк.
Иродиада. Я не верю в пророков. Какой человек может сказать, что случится? Никто этого не знает. И к тому же он меня постоянно оскорбляет. Но, мне кажется, ты боишься его... Да, я знаю, ты боишься его.
Ирод. Я не боюсь его. Я никого не боюсь.
Иродиада. Нет, ты боишься его. Если не боишься, почему ты его не выдашь иудеям, которые уже шесть месяцев у тебя его просят?
Иудей. Владыка, действительно было бы лучше выдать его нам.
Ирод. Довольно об этом. Я уже вам дал свой ответ. Я вам его не выдам. Это святой человек, этот человек видел Бога.
Иудей. Это невозможно, никто не видел Бога после пророка Илии. Он последний видел Бога. В наше время Бог не показывается. Он скрывается. И потому в стране такие великие бедствия.
Другой иудей. Наконец, это еще неизвестно, видел ли действительно пророк Илия Бога. Вернее, он видел тень Бога.
Третий иудей. Бог никогда не скрывается. Он является всегда и во всем. Бог так же в зле, как и в добре.
Четвертый иудей. Не надо этого говорить. Эта мысль очень опасная. Эта мысль вышла из александрийских школ, где учат.
греческой философии. А греки - язычники. Они даже не обрезаны.
Пятый иудей. Никогда нельзя знать, как Бог свершает, ибо пути Его неисповедимы. Может быть, то, что нам кажется злом - добро, и что нам кажется добром - зло. Ничего нельзя знать. Нужно только быть покорным всему. Бог очень силен. Он разит одновременно и слабых, и сильных. Никого не щадит.
Первый иудей. Это верно. Бог страшен. Он дробит слабых и сильных, как дробят в ступе зерно. Но этот человек никогда не видел Бога. Никто не видел Бога со времени пророка Илии.
Иродиада. Вели им замолчать. Они надоели мне.
Ирод. А я слышал, что говорят, будто Иоканаан сам ваш пророк Илия.
Иудей. Это невозможно. Со времени пророка Илии прошло более трехсот лет.
