Джон Голсуорси - Правосудие
Фолдер (выступая вперед с бумагами). Вот они, сэр.
Джеймс (беря бумаги). Благодарю вас.
Фолдер. Я вам нужен, сэр?
Джеймс. Нет, благодарю.
Фолдер поворачивается и уходит в свою комнату. Когда дверь за ним закрывается, Джеймс бросает на кассира вопросительный взгляд. Кассир кивает.
Неужели? Мы подозревали совсем другого.
Каули. Он самый! Он узнал меня. Надеюсь, он не может ускользнуть из своей комнаты?
Коксон (мрачно). Только через окно - целый этаж, не считая полуподвального.
Дверь из комнаты Фолдера тихо открывается, и он со шляпой в руке
направляется к двери в приемную.
Джеймс (спокойно). Куда вы, Фолдер?
Фолдер. Завтракать, сэр.
Джеймс. Пожалуйста, подождите несколько минут. Мне надо поговорить с вами о договоре.
Фолдер. Слушаю, сэр. (Возвращается в свою комнату.)
Каули. Если нужно, я могу присягнуть, что этот молодой человек и получил по чеку. Это был последний чек, по которому я уплатил в то утро перед завтраком. Вот номера выданных банкнот; я записал их. (Кладет на стол листок бумаги. Отряхивает шляпу.) До свидания.
Джеймс. До свидания, мистер Каули!
Каули (Коксону). До свидания!
Коксон (в оцепенении). До свидания!
Кассир выходит через дверь в приемную. Коксон садится на свое место, точно это единственный оставшийся островок среди трясины одолевающих его чувств.
Уолтер. Что ты собираешься делать?
Джеймс. Уличить его. Дай мне чек и корешок.
Коксон. Я не понимаю. Я думал, юный Дэвис...
Джеймс. Увидим.
Уолтер. Одну минуту, отец! Ты все обдумал?
Джеймс. Позовите его!
Коксон (с трудом вставая и открывая дверь в комнату Фолдера; говорит хриплым голосом). Подите сюда!
Фолдер входит.
Фолдер (без всякого выражения). Да, сэр?
Джеймс (внезапно оборачивается к нему, протягивает чек). Вам известен этот чек, Фолдер?
Фолдер. Нет, сэр.
Джеймс. Посмотрите на него. Вы получили по нему в пятницу на позапрошлой неделе.
Фолдер. А! Да, сэр, это чек, который дал мне Дэвис.
Джеймс. Я знаю. А вы дали Дэвису деньги?
Фолдер. Да, сэр.
Джеймс. Когда Дэвис передал вам этот чек, он выглядел точно так же?
Фолдер. Кажется, да, сэр.
Джеймс. Вам известно, что мистер Уолтер выписал чек на восемь фунтов?
Фолдер. Нет, сэр, на восемьдесят.
Джеймс. На восемь, Фолдер.
Фолдер (слабым голосом). Я не понимаю, сэр.
Джеймс. Я хочу сказать, что чек подделан; вопрос - вами или Дэвисом.
Фолдер. Я... я...
Коксон. Не торопитесь, не торопитесь!
Фолдер (вновь принимая свой прежний бесстрастный тон). Не мною, сэр.
Джеймс. Мистер Уолтер передал чек Коксону в час дня, мы знаем это потому, что Коксону как раз принесли завтрак.
Коксон. Я же не мог бросить его.
Джеймс. Конечно. Поэтому Коксон передал чек Дэвису. Вы получили по чеку в час пятнадцать. Мы знаем это от кассира. Он помнит, что это был последний чек, по которому он уплатил перед своим завтраком.
Фолдер. Да, сэр, Дэвис передал чек мне, потому что его друзья давали в его честь прощальный завтрак.
Джеймс (в недоумении). Значит, вы обвиняете Дэвиса?
Фолдер. Не знаю, сэр, все это очень странно.
Уолтер подходит к отцу и что-то говорит ему на ухо.
Джеймс. Дэвис не был в конторе с позапрошлой субботы?
Коксон (всей душой желая помочь молодому человеку и видя слабый проблеск надежды, что все еще уладится). Нет, он отплыл в понедельник.
Джеймс. Был он здесь после субботы, Фолдер?
Фолдер (очень слабым голосом). Нет, сэр.
Джеймс. Очень хорошо. Как же вы объясните тот факт, что на корешке ноль был добавлен к восьмерке не раньше вторника?
Коксон (удивленно). Как так?
Фолдер пошатнулся. Пытается снова овладеть собой, но он совсем раздавлен.
Джеймс (очень сурово). Боюсь, что этим все сказано, Коксон. Чековая книжка была в кармане мистера Уолтера, пока он не вернулся от Трентона во вторник утром. Перед лицом всех этих фактов, Фолдер, вы все еще отрицаете, что подделали и чек и корешок?
Фолдер. Нет, сэр, нет, мистер Хау! Это я, сэр, это я сделал!
Коксон (давая волю своим чувствам). Боже мой, боже мой, сделать такую вещь!
Фолдер. Мне так нужны были деньги, сэр! Я не соображал, что делаю.
Коксон. Ну как это могло вам прийти в голову?
Фолдер (цепляясь за эти слова). Я сам не знаю, сэр, право же, это была минута безумия.
Джеймс. Долгая минута, Фолдер! (Постукивает пальцем по корешку чека). Она длилась не меньше четырех дней.
Фолдер. Сэр, клянусь, я только потом понял, что я наделал. А тогда у меня не хватило смелости сознаться. О сэр, пощадите меня, я верну деньги, обязательно верну, даю вам слово!
Джеймс. Идите в свою комнату.
Фолдер, бросив на него быстрый умоляющий взгляд, уходит в свою комнату. Все
молчат.
Хуже ничего и не придумаешь.
Коксон. Совершить такое преступление! И где! У нас в конторе!
Уолтер. Что нам делать?
Джеймс. Тут думать нечего. Передадим дело полиции.
Уолтер. Это его первый проступок.
Джеймс (качая головой). Я в этом очень сомневаюсь. Слишком ловкая подделка.
Коксон. Я бы не удивился, если бы оказалось, что он подвергся искушению.
Джеймс. Жизнь - одно сплошное искушение. Коксон.
Коксон. Д-да, но я говорю об искушении плоти дьяволом, мистер Джеймс. Этим утром к нему приходила женщина.
Уолтер. Та женщина, с которой мы встретились, когда пришли сюда с кассиром? Это его жена?
Коксон. Нет, и не родственница. (Хотел подмигнуть, как сделал бы при более веселых обстоятельствах, но сдерживается.) Замужняя особа.
Уолтер. Откуда вы знаете?
Коксон. Она привела с собой детей. (Смутился.) Но они не входили в контору.
Джеймс. Пропащий человек!..
Уолтер. Хотелось бы дать ему возможность загладить свою вину.
Джеймс. Нет, я ему этого не прощу. Уж слишком подло он себя вел. Ведь он рассчитывал, что в случае обнаружения подделки подозрение падет на молодого Дэвиса. Это же чистейшая случайность, что чековая книжка осталась у тебя в кармане.
Уолтер. Несомненно, он поддался минутному искушению. У него не было времени подумать.
Джеймс. Если у человека чистые мысли и привычки, он ни с того ни с сего не поддается искушению. А это растленный юнец. У него и глаза человека, который при виде денег так и тянется к ним.
Уолтер (сухо). Раньше мы этою не замечали.
Джеймс (игнорируя его замечание). Видал я таких на своем веку. Единственный способ уберечь их от новых проступков - это упрятать подальше. Они безнадежны.
Уолтер. Его пошлют на каторгу.
Коксон. Тюрьма - прескверное место.
Джеймс (колеблясь). Я не вижу, как можно пощадить его. О том, чтобы он остался в конторе, не может быть и речи. Честность - это наше sine qua non { (Conditio) sine qua non (лат.) - непременное условие.}.
Коксон (загипнотизированный этими словами). Да, конечно!
Джеймс. Равным образом невозможно предоставить ему свободно общаться с людьми, которые ничего о нем не знают. Мы должны думать о благе общества.
Уолтер. Но зачем же позорить его перед всеми?
Джеймс. Если бы это была случайная провинность, я дал бы ему возможность загладить ее. Но тут совсем другое дело. Он человек с порочными наклонностями.
Коксон. Я бы этого не сказал, тут есть смягчающие обстоятельства.
Джеймс. Все равно. Он самым хладнокровными образом обманул своих хозяев и бросил тень на невинного человека. Если не дать законный ход даже такому делу, то я не знаю, чем же должны заниматься суды.
Уолтер. А все-таки, ради его будущего...
Джеймс (насмешливо). Тебя послушать, так никого не следует отдавать под суд.
Уолтер (уязвленный). Мне претит сама мысль об этом.
Коксон. Защита закона нам необходима.
Джеймс. Все это переходит в пустую болтовню. (Направляется к двери в кабинет.)
Уолтер. Отец, поставь себя на его место.
Джеймс. Ты слишком многого от меня требуешь!
Уолтер. Мы же не знаем, какие обстоятельства давили на него.
Джеймс. Можешь быть уверен, мой милый, если человек способен на такую вещь, он ее сделает, давят! или не давят на него обстоятельства. Если он не способен на это, ничто его не заставит.
Уолтер. С ним это больше никогда не случится.
Коксон (безнадежно). Может быть, мне поговорить с ним? Зачем нам поступать так жестоко с молодым человеком?
Джеймс. Хватит, Коксон. Мое решение окончательное. (Уходит в кабинет.)
Коксон (после минутного колебания). Нужно понять и вашего отца. Я не хочу идти против него; если он так думает, значит, он прав.
Уолтер. Это черт знает что, Коксон! Почему вы меня не поддержали? Вы ведь сами чувствуете...
Коксон (с достоинством). Право, я не могу сказать, что я чувствую.
Уолтер. Мы все потом будем жалеть об этом.
Коксон. Он должен был понимать, что делает.
Уолтер (с горечью). "Нельзя цедить по капле милосердье" {Фраза из "Венецианского купца" Шекспира.}.
Коксон (подозрительно глядя на него). Ну-ну, мистер Уолтер, надо же смотреть на дело разумно.
