KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Разное » Ирвин Шоу - Тогда нас было трое

Ирвин Шоу - Тогда нас было трое

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ирвин Шоу, "Тогда нас было трое" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

- До отплытия парохода мы ваши братья, вы наша сестра - и все. D'accord? [Согласны? (фр.)]

- D'accord, - кивнула Марта.

- Отлично! - Берт и Мэнни переглянулись, довольные всеобщей рассудительностью.

- Правило номер два, - продолжал Берт. - Если через какое-то время мы чувствуем, что вы нам надоели, мы говорим вам: "До свиданья", - и вы отбываете. Никаких слов, никаких взаимных обвинений, никаких сцен. Дружеское рукопожатие, и - привет! - на ближайшую железнодорожную станцию.

- D'accord дважды.

- Правило номер три: каждый платит ровно треть расходов.

- Само собой разумеется, - сказала Марта.

- Правило номер четыре. - Берт вошел во вкус, он, как директор компании, излагал план операции штату своих служащих. - Каждый может идти, куда хочет и с кем хочет, и не обязан ни перед кем отчитываться. Мы не союз неделимый, потому что неделимые союзы быстро приедаются. О'кэй?

- Свободно-необременительное объединение суверенных государств, сказала Марта. - Понятно. Присоединяюсь.

Они пожали друг другу руки среди огромных, расплывающихся в сумерках статуй и наутро двинулись в путь, предварительно разработав план, как втиснуть Марту в машину, а ее вещи в багажник на крышу; и все это удалось им как нельзя лучше. За все лето они ни разу не разошлись во мнениях, хотя беседовали обо всем на свете, и среди прочего - о сексе, религии, браке, выборе профессии, положении женщины в современном обществе, театре Нью-Йорка и театре Парижа и о том, какой минимум купального костюма считается приличным на пляжах Италии, Франции и Испании. А когда в Сен-Тропезе Берт на неделю завел роман с пухленькой золотоволосой американкой, Марту это никак не тронуло, даже когда его дама сердца открыто перебралась в их отель, в соседнюю с Мэнни и Бертом комнату.

Честно говоря, вряд ли что-нибудь могло вывести Марту из равновесия. Она встречала новый день со странной, похожей на сон безмятежностью. Сама она как будто ничего и не решала, но, что бы ни решили остальные, она следовала этому с одной и той же добродушной и ободряющей улыбкой, рассеянно-безразличная к тому, что из этого может выйти. Это обаятельное безволие Мэнни как-то связывал с ее редкостной способностью ко сну. Если утром кто-нибудь ее не будил, она могла спать до полудня, до двух часов, и то, что накануне все легли спать рано, не имело никакого значения. Организм тут был ни при чем, потому что она никогда не жаловалась на недосып и не просилась спать, как бы поздно они ни засиделись и как бы рано ее в этот день ни подняли. Писем она не писала и почти не получала, потому что ей никогда не приходило в голову оставить свой будущий адрес, когда они откуда-нибудь уезжали. Если ей нужны были деньги, она посылала телеграмму в Париж, в банк, который выплачивал ей содержание; а когда деньги приходили, она их тратила на что попало. Тряпки ее почти не занимали, даже волосы, по ее словам, она обстригала так коротко, чтобы не возиться все время с прической.

Когда разговор заходил о будущем, о том, кто чем намерен заниматься, тут от нее вообще нельзя было добиться ничего путного. "А я не знаю, - и она пожимала плечами и улыбалась самой себе ласково и снисходительно, озадаченная собственным неведением. - Наверно, я пока поболтаюсь просто так. Подожду, погляжу. У меня своя тактика - я дрейфую. А что, кто-то из наших с вами сверстников делает что-нибудь такое уж интересное? Не видела. Я жду откровения, это откровение и наставит меня на путь истинный. А заранее брать на себя какие-то обязательства - зачем? Куда торопиться?"

Но странно, ее инертность привлекала Мэнни куда больше, чем положительная ограниченность всех его знакомых девиц, которые твердо знали, чего они хотят: выйти замуж, нарожать детей и стать членами местных клубов; или пойти на сцену и стать знаменитыми; или издавать журналы и быть деканами женских колледжей. А Марта - ей просто пока не попалось ничего стоящего, поэтому она ждет.

И ему казалось, что уж если в конце концов она что-то для себя найдет, это будет что-то настоящее, прекрасное и уникальное.

Из всего, о чем они договорились во Флоренции, только одно условие так и осталось невыполненным; за исключением недели в Сен-Тропезе, прошедшей под знаком пухлой блондинки, они все время проводили вместе; впрочем, неделимый союз образовался только потому, что всем троим больше нравилось общаться друг с другом, чем с кем-нибудь еще. Ничего бы из этого не вышло, не будь Марта Мартой, будь она кокеткой, жадиной или дурой или не будь Мэнни с Бертом такими старыми друзьями и не доверяй они друг другу во всем и без оглядки, и, наконец, ничего бы не вышло, будь они все чуть постарше.

Но вот вышло, по крайней мере до этих первых октябрьских дней, и, бог даст, так и будет до той минуты, пока они, чмокнув на прощание Марту, не сядут на свой корабль и не отбудут домой.

Они лежали на опустелом пляже часов до двух, а потом полезли купаться. Вода была холодная, и, чтобы не замерзнуть, они поплыли наперегонки. Заплыв был короткий, ярдов пятьдесят, но Мэнни так старался не отстать от Марты, что под конец совсем сбился с дыхания. Марта легко его обогнала, и, когда он, отфыркиваясь и безуспешно пытаясь отдышаться, подплыл к ней, она уже безмятежно покачивалась, лежа на спине.

- Если бы не моя астма, - Мэнни ухмыльнулся, стараясь скрыть неловкость, - ты бы от меня не уплыла.

- Не расстраивайся, Мэнни, женщины вообще лучше держатся на поверхности.

Они остановились на мели, глядя, как Берт плывет к ним по-собачьи.

- Берт, - сказала Марта, когда он наконец подплыл к ним, - в жизни еще не видела мужчины, который, когда плывет, был бы так похож на пожилую леди за рулем электрического автомобиля.

- Но это - единственный мой недостаток, - сказал с достоинством Берт.

Они выскочили на берег, вопя и размахивая руками, розовыми от холодной воды. На берегу они переоделись, скромности ради заматываясь по очереди в большое полотенце. Марта влезла в брючки чуть ниже колена и в трикотажную рубашку, какие носят рыбаки, - в синюю с белым полоску. Мэнни смотрел, как легкими, небрежными движениями она приводит в порядок свой туалет, и чувствовал, что никогда в жизни ему больше не увидеть такого забавного и необъяснимо трогательного зрелища: Марта Холм, в тельняшке, на залитом солнцем пляже, стряхивает морскую воду с коротких темных волос.

Они решили не завтракать в ресторане, а устроить пикник, сели в двухместный "МГ", который в прошлом году достался Мэнни по наследству от старшего брата, уже, в свою очередь, совершившего на нем путешествие по Европе. Марта заняла свое место между ними на сиденье, поверх тормозной коробки, и они отправились в город, купили холодного цыпленка, длинный хлеб, кусок гриерского сыра, одолжили у фруктовщика корзину, купили у него огромную кисть винограда и, прихватив пару бутылок розового вина, влезли снова в машину и вокруг всей бухты поехали к старой крепости, которую кто-то когда-то держал в осаде и которая потом кому-то сдалась, а теперь летом здесь учили желающих ходить под парусами. Они поставили машину и пошли по широкой, отбеленной морем крепостной дамбе, неся корзину и бутылки, а вместо скатерти - большое влажное полотенце.

Отсюда, с дамбы, был хорошо виден весь пустынный овал бухты, по которому медленно ползла рыбачья плоскодонка под самодельным парусом, направлявшаяся в Сент-Барб, и пустынный пляж, и белые и красные домики Сен-Жан-де-Люза. Причал яхт-клуба под крепостной стеной был забит маленькими голубыми финнами, принайтованными или поднятыми на блоках по случаю наступающей зимы, а откуда-то издали доносились одинокие и еле слышные удары молотка; единственный не по сезону усердный владелец зашивал планками крутой бок своего рыбачьего ялика. А далеко в море, там, где серое и голубое сливаются в горизонт, зыбь качала флотилию охотников за тунцами. Был отлив, и волны, белые, пенистые, но не Грозные, перекатывались по голой, косо уходящей в море гряде камней, на которой покоилось основание дамбы. По другую сторону дамбы над гладью залива торчали округлые бастионы старой крепостной стены, разрушенной морем лет сто назад; были они остроплечие, ветхие и бессмысленные, какие-то древнеримские, похожие не то на акведуки, по которым подавали горную воду и давно уже исчезнувшие города, не то на казематы, где последние пленники умерли полтысячи лет назад.

Они дошли до-площадки на краю дамбы, отделенной от тела волнолома широким каналом, по которому суда входили и выходили из бухты. Даже в такой тихий день на этой плоской каменной площадке Мэнни почудилось что-то дикое и опасное, когда валы беззлобно, но всею силою обрушивались на дамбу и сквозь канал бередили тихую гладь залива. Мэнни вообще побаивался высоты, и, когда он смотрел с крутого обрыва стены в изменчивую зеленую глубину, отороченную пеной, у него возникало чувство такой беспомощности, словно это он там, внизу, мечется и ныряет среди валов и камней, а волны наваливаются, и уходят, и бьются друг о друга, веером рассыпая острые фонтанчики брызг. Он, конечно, промолчал бы, но когда Марта сказала: "Вот здесь и сядем", - а они были еще далеко от площадки, он был благодарен ей и старательно помог расстелить полотенце-скатерть по самой середине дамбы.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*