Максанс Фермин - Снег
Юко молча смотрел, пораженный ее красотой.
17
Он поверил в мечты.
Ему казалось, что в его голове образ девушки едва заметно меняется. Но она вовсе не была галлюцинацией. Она была там, подо льдом, в метре от него, и он любил ее.
Юко оставался там всю ночь, он не мог насмотреться на эту прекрасную картину. Он ни разу не отвел глаз. Он был там, и несмотря на холод, неподвижно смотрел на то, о чем не смел даже мечтать.
Для него время остановилось этой ночью.
Кто она, почему она здесь?
Он не знал этого.
Но он знал одну вещь, грустную и прекрасную: он будет стареть, и однажды умрет, но никогда не умрет его любовь к этой женщине и никогда не постареет ее лицо под толщей льда.
18
Утром Юко поставил крест в том самом месте, где сделал мрачную находку. Потом продолжил свой путь.
С тех пор он не мог забыть то, что пережил этой ночью. Образ девушки владел им на протяжении всего пути.
В тот же вечер Юко добрался до горной деревушки. Он направился к площади и упал от усталости у замерзшего фонтана. Старый крестьянин поспешил принести ему стакан сакэ.
Юноша повернулся к нему, сделал белый глоток, перевел дыхание, спросил:
- Кто она?
И упал на руки старика.
19
Ему понадобилось семь дней отдыха, чтобы восстановить силы и продолжить путешествие.
Эти семь дней Юко спал и видел во сне снежную девушку. Однажды утром он встал, поблагодарил крестьянина и вновь отправился в путь.
О девушке во льдах он больше не сказал ни слова.
20
Он пересек всю Японию и однажды утром пришел к двери Сосэки. Его встретил слуга по имени Хороси. Это был уже пожилой человек с приветливой улыбкой, запавшими щеками и седеющими волосами. Юко сказал ему:
- Я пришел от имени поэта при дворе императора Мейджи, чтобы научиться искусству цвета у мастера Сосэки. Могу я войти?
Слуга отошел в сторону и Юко проследовал в удобно обставленную комнату. Он сел на циновку, поджав ноги, лицом к саду с самыми разнообразными растениями. Ему подали чашку дымящегося чая. На улице, у реки, какая-то птица выводила пьянящую мелодию.
- Я пришел издалека, продолжил Юко. Я поэт. Точнее, я поэт снега. Я пришел учиться у мастера Сосэки.
Хороси кивнул головой в знак согласия.
- Сколько времени вы собираетесь оставаться здесь?
- Столько, сколько потребуется. Я хочу стать настоящим поэтом.
- Я понимаю. Но мой учитель очень стар и измучен. Ему остается жить совсем немного. Поэтому он дает уроки лишь ограниченному кругу способных учеников. Два раза в день. Утром, на рассвете, и вечером - на закате. Разумеется, из-за особого освещения.
- Я справлюсь. И если я окажусь недостоин его внимания, то сразу же уйду.
- Учитель Сосэки оценит ваши способности. Кстати, вот и он. Сейчас время его прогулки в саду среди цветов. Юко повернулся и увидел старика с длинной бородой, который медленно и неуверенно, будто по веревке, шел по саду. Его глаза были закрыты.
- Это мастер цвета? - спросил Юко.
- Да, Сосэки, великий художник Сосэки.
- Но он... Его глаза...
- Да, - сказал Хороси. Мой хозяин слеп.
21
Как слепой художник мог преподавать искусство цвета? Смеялся ли над ним придворный поэт, когда предлагал в учителя человека, который не может даже судить о качестве своей собственной работы? В один момент Юко захотелось бросить все и уйти, вернуться в свою деревню и в свои любимые горы. Но рука Хорош его остановила.
- Не уходи, ничего не узнав. Сосэки, возможно, не видит мелочей, но его разум видит то, чего не могут узреть твои глаза. Пойдем, я тебя представлю.
- Что может рассказать мне слепой о разнообразии цветов?
- То же, что и о женщинах, хотя уже очень давно он не делит ложе ни с одной из них. Не смотри на внешность. Ты запутаешься.
И Хороси повел Юко поприветствовать учителя.
- Кто ты? И чего ты хочешь от меня? - спросил Сосэки, когда они были представлены друг другу.
- Я Юко, поэт снега. Мои стихи красивы, но безнадежно белы. Учитель, расскажите мне как надо рисовать. Научите меня цвету.
Сосэки улыбнулся и ответил:
- Сначала ты расскажи мне о снеге.
22
Ученье у мастера не было похоже ни на какое другое.
Утром первого урока, у озаренной рассветом реки, он попросил Юко закрыть глаза и представить себе цвет.
- Вокруг тебя нет цвета. Он внутри тебя. Снаружи только свет, - сказал он. - Что ты видишь?
- Ничего. С закрытыми глазами я вижу только темноту. А вы?
- А я - нет, ответил Сосэки. - Я вижу синих лягушек и желтое небо. Ну и кто из нас слепой?
Юко хотел сказать ему, что небо не желтое, а лягушки не синие, но воздержался от комментариев. Возможно, старик просто сошел с ума. Он не хотел его разочаровывать.
- Учитель, - сказал он, - я начинаю видеть.
- Что ты видишь?
- Я вижу красные деревья.
- Идиот, - сказал Сосэки. - Не может быть. Здесь нет деревьев.
23
На следующее утро учитель снова попросил Юко закрыть глаза и сказал:
- Свет внутри. Он в тебе. Только цвет снаружи. Закрой глаза и скажи мне, что ты видишь.
- Учитель, - сказал Юко, - я вижу белый свет снега.
На этих словах ему захотелось смеяться. Стояло прекрасное весеннее утро. Солнце грело как печка.
- Это верно, - сказал Сосэки, - здесь был снег зимой. Ты становишься зрячим.
24
Так Юко был принят на обучение к мастеру на весь следующий год.
Хороси, слуга, стал его другом. Они спали в одной комнате.
Однажды вечером Юко спросил у него:
- Кто учитель на самом деле? И знает ли он так хорошо свое искусство?
- Сосэки - величайший в Японии художник Он также знает музыку, поэзию, каллиграфию и танец. Но его искусство никогда бы не увидело свет без любви женщины.
- Женщины? - переспросил Юко.
- Да, женщины. Ведь любовь - самое сложное из искусств. И писать, танцевать, сочинять музыку и рисовать, - все равно что любить. Это как ходьба по канату. Самое сложное - не падая, двигаться вперед. Сосэки же упал ради любви к женщине. Только искусство спасло его от отчаяния и смерти. Но это длинная история и она тебе, я думаю, будет неинтересна.
- О, - взмолился Юко, - расскажи мне!
- Эта история о том времени, когда твой учитель был самураем.
- Сосэки? Самураем? Расскажи, прошу тебя, расскажи!
Хороси выпил стакан сакэ и по просьбе юноши погрузился в воспоминания.
- Все началось с волшебства...
*** II ***
25
Все началось с волшебства. В один из зимних дней 18... года, когда Сосэки возвращался с войны, он влюбился в женщину, подобной которой никогда раньше не встречал.
В то далекое время мой хозяин был самураем императора.
Сосэки участвовал в кровавой битве, в которой его армия одержала сокрушительную и неожиданную победу. Он возвращался победителем. Торжествующий, но раненый. Один из солдат задел мечом его плечо за момент до того как его собственная голова была снесена пушечным ядром. Перед глазами Сосэки до сих пор стоит эта картина: вкус грязи и крови во рту, солдаты армии противника, бросающиеся на него, лицо врага, искаженное гримасой ненависти. Человек кинулся на Сосэки, готовый проткнуть его мечом. Самурай почувствовал над головой холод клинка. Взрыв, оглушительный грохот, и ничего. Ничего, кроме человека без головы, который двигался и ходил, прежде чем обрушиться на него всем весом мертвого тела и вонзить лезвие меча ему в плечо будто для того, чтобы дать понять самураю весь ужас сражения, которого ни один, ни другой не должны были познать. Вот так. Это было время чести. Это были радости войны. Нужно было умереть или вернуться раненым.
Самурай так и не смог забыть образ воина без головы. Это была самая ужасная картина из тех, что ему довелось увидеть в жизни.
Потом он потерял сознание. Его оставили на поле битвы, посчитав мертвым. Он пролежал под обезглавленным телом всю ночь. Утром его стоны услышали. Когда убрали мертвеца, открылось лицо Сосэки, полное ужаса. За ним ухаживали, но в течение многих дней он был в бреду. И даже неделю спустя в его глазах был виден страх.
Сам император поздравил его и Сосэки был горд этим, но эта гордость омрачалась сожалением о пережитом.
Наконец, восстановив силы, Сосэки отправился домой. Ему мешала воевать не рана, - его ранили шесть раз с начала войны, - а простое отвращение к войне. Тот, кто посвятил свою жизнь армии, понял, что больше не хочет убивать.
Он покинул армию и пешком вернулся домой. И там, по дороге к дому, свершилось чудо.
Трясясь от холода, с ужасом войны в глазах, один на один с пережитой трагедией, один в густом мраке, один в глубине снега, один в головокружении одиночества, один в своем молчании,
он должен был сотню раз умереть от холода, голода и усталости. Но он выжил.
Он выжил, потому что увидел этим днем то прекрасное, что пришло с другой стороны реальности, чтобы уравновесить ужас воспоминания о воине без головы. Это была самая прекрасная картина из тех, что ему довелось увидеть в жизни. Ее самурай так никогда и не смог забыть.
