Жан Расин - Ифигения
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Агамемнон, Ахилл, Улисс.
Агамемнон
Ахилл? Так скоро здесь мы вас не ждали, право!
Что для других труды, для вас одна забава!
Вы только начали задуманный поход,
Как враг рассеялся и вас победа ждет.
Пред вашим именем Фессалия склонилась,
И сдаться Лесбосу пришлось на вашу милость.
Сильнейший, вижу я, вам не опасен враг:
Завоевать страну - и то для вас пустяк!
Ахилл
Второстепенные не стоит славить войны,
Коль впереди есть цель, что более достойна
Награды, сладостной для сердца моего
И высшее ему сулящей торжество.
Здесь среди эллинов молва распространилась
О том, к чему давно моя душа стремилась:
Все говорят, что вы решились наконец
Вести со мною дочь под свадебный венец
И вскоре, чтобы стать супругою моею,
Она должна быть здесь. Но верить я не смею.
Агамемнон
Кто вам сказал, что дочь должна сюда прибыть?
Ахилл
А почему должно вас это удивить?
Агамемнон
(Улиссу)
Неужто мог ему мой замысел раскрыться?
Улисс
Что ж, у Атрида есть причина удивиться.
Как может звать сейчас к утехам Гименей?
Не помнят греки дня печальней и мрачней:
Войска в унынии, а воды - без движенья;
Затишье нам грозит позором пораженья;
Ждут боги жертв, и жертв, быть может, дорогих;
И в час, когда наш долг - подумать о других,
Когда алтарь вот-вот зальется чьей-то кровью,
Один Ахилл средь нас весь поглощен любовью!
Быть может, ждете вы, чтобы, назло богам,
Царь Агамемнон здесь устроил праздник вам?
Ужели страсть вам долг пред родиной затмила?
Нет, я не узнаю воителя Ахилла!
Ахилл
Предоставляю вам - до некоторых пор!
Вести о родине пустой и шумный спор.
Когда во Фригии {24} на землю кровь прольется,
Увидим, кто из нас усерднее печется
О чести родины! Достойные цари,
Пусть жертвенная кровь омоет алтари;
На внутренностях жертв о будущем гадайте,
Смягчайте гнев богов и ветер вызывайте,
Но не противьтесь мне в намереньях моих:
Не прогневит богов осуществленье их.
Напротив, я, гордясь своей супругой милой,
Троянцев стану бить с учетверенной силой,
И я не допущу, чтоб самый храбрый грек
Спустился до меня на илионский брег!
Агамемнон
О, боги, как мне жаль, что вы столь грозной силе
Своей немилостью дорогу преградили!
Но чем воинственней блистательный герой,
Тем с большею смотрю я на него тоской!
Улисс
Да, очень жаль, - увы! - и мне.
Ахилл
Что вы сказали?
Агамемнон
Придется отступать. Мы слишком долго ждали,
Чтоб ветер наши вновь наполнил паруса.
Коль так разгневаны на греков небеса,
Что не преодолеть стихий сопротивленье,
Зачем дразнить судьбу, бросаясь в наступленье?
Ахилл
И чем же нам грозит столь явный гнев небес?
Агамемнон
Вы сами знаете, отважный Ахиллес,
Что вам предсказано. Дано разрушить Трою
Лишь первому из всех, славнейшему герою;
Но обольщаться нам надеждами нельзя:
Хоть вам начертана высокая стезя,
Хоть славны вы своей отвагою и силой,
Но должен ваш триумф закончиться могилой,
И прежде, чем падет надменный Илион,
Ахилл у стен его сам будет погребен.
Ахилл
Так, значит, все цари, что отомстить стремятся
За вашу честь, домой с позором возвратятся,
А вертопрах Парис, признательный судьбе,
Елену с торжеством оставит при себе?
Агамемнон
На самом деле все не так уж безотрадно.
Противник пострадал от ваших рук изрядно:
Повержен Лесбос в прах, уже не встать врагу,
И слышен стон на всем Эгейском берегу;
Троянцы видели багровый дым и пламя,
Десятки мертвых тел к ним принесло волнами;
В сраженье вами взят еще один трофей,
И Трое уступить его всего больней
Там плачут над судьбой другой, своей, Елены,
Лесбосской пленницы, отосланной в Микены.
Молчанье гордое, и благородный вид,
И красота - все в ней бесспорно говорит,
Хоть не раскрыт досель секрет ее рожденья,
О том, что царского она происхожденья.
Ахилл
Тут слишком все хитро и слишком много слов!
Нам не дано постичь намеренья богов.
Угроза смутная меня не остановит,
И если славу здесь Фортуна мне готовит,
Я смело в бой вступлю. Мне объяснила мать: {25}
Сказали Парки {26} ей, что я смогу избрать
Одно из двух - иль жить в безвестности унылой,
Иль рано умереть, блеснув геройской силой.
Прожив бесславные, хоть долгие года,
Из мира этого уйду я без следа.
Сомненья чужды мне, я рассуждаю здраво.
Мои оракулы - отвага, честь и слава.
Бессмертными нам жизнь отмерена в веках,
Но ключ к бессмертию у нас самих в руках!
Зачем внимать богов двусмысленным приказам,
Коль с ними мы в бою сравняться можем разом?
Так совершим же то, что предназначил рок,
Чтоб не напрасно жить нам отведенный срок!
Итак, на Илион! Я одного на свете
Прошу у вышних сил: послать попутный ветер.
А если вы стоять решите на своем,
С Патроклом {27} ринемся в сраженье мы вдвоем!
Но нет, свои войска вы поведете сами,
А я почту за честь лишь следовать за вами.
И с Ифигенией я вас не тороплю.
Сейчас не до любви? Ну что ж, я потерплю.
Ведь именно теперь, сражаясь с вами вместе,
Тем самым буду я служить моей невесте.
Покинуть вас, мой тесть, мне было б не к лицу,
Не приведя войну к победному концу.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Агамемнон, Улисс.
Улисс
Итак, вы слышали? Ахилл любой ценою
Намерен выступить и брать осадой Трою.
Его боялись мы. Благодаря богам
Он нам против себя дает оружье сам.
Агамемнон
Увы!
Улисс
Я удивлен. Что значит это слово?
Ведь все равно для вас исхода нет иного.
Куда б отцовские вас чувства ни влекли,
Вы за ночь изменить решенья не могли!
Все в нетерпении. Вы дали обещанье
Дочь в жертву принести. На этом основанье
Калхас уверенно оповестил царей,
Что милость явит нам сегодня же Борей.
Но коль ахейский стан увидит, что обманут,
Все главного жреца винить за это станут;
Тут ваши замыслы разоблачит Калхас,
И возмущение обрушится на вас.
А если весь народ восстанет, разъяренный,
Кто знает, что ему окажется препоной,
А что сметет с пути он в ярости слепой?
Остерегайтесь встреч с разгневанной толпой!
Ведь вы, не кто иной, пред свадьбой Менелая,
Когда толпа его соперников, пылая
Любовью к дочери Тиндара, у дворца
Шумела, требуя ответа у отца,
Кому же он отдаст прекрасную Елену,
Вы, сами вы тогда достойно и степенно
Ахейским женихам сумели дать понять,
Что их священный долг - Елену охранять, {28}
И кто б из них потом ни стал ее супругом,
Они должны навек поклясться друг пред другом,
Что будут почитать супружеский союз,
Ничем не посягнув на святость этих уз.
С тех пор печемся мы о вашей вящей славе.
Свои дома, детей, любимых жен оставя,
Мы снарядили флот, избрали вас вождем
И, верность вам храня, в Авлиде ветра ждем.
Вся эллинская рать от праздности устала,
И вот теперь, когда надежда заблистала,
Когда любой из нас в решительном бою
Готов и кровь пролить, и жизнь отдать свою,
Когда богами нам обещано прощенье,
Вы перед жертвою отпрянули в смущенье?
Иль паши корабли три месяца стоят
Здесь только для того, чтобы отплыть назад?
Агамемнон
Величие души нам без труда дается,
Когда чужая кровь, а не родная льется!
А если бы ваш сын, ваш юный Телемах
Был обречен принять клинка смертельный взмах,
Вы, сыном жертвуя цветущим и любимым,
Могли бы не роптать и быть неколебимым?
Нет, вы не стали бы покорно ждать конца
И поспешили бы остановить жреца.
Не стану отрицать, Улисс, я дал вам слово,
И если дочь моя - я повторяю снова
В Авлиду явится, ей гибель суждена.
Но если вдруг в пути задержится она
Иль мать ей в Аргосе прикажет оставаться,
То вправе я тогда считать, что, может статься,
Какой-то менее других жестокий бог
Вступился за нее, продлив ей жизни срок.
Прислушивался к вам и так, скажу по чести,
Я слишком...
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Агамемнон, Улисс, Эврибат.
Эврибат
Государь!
Агамемнон
Ну, что? Какие вести?
Эврибат
Царица прибыла. Сейчас и дочь, и мать
Спешат сюда, чтоб вас скорее увидать.
Они и раньше бы предстали перед вами,
Но ехали они столь темными лесами,
Что провожатый их не знал, куда вести,
И поезд свадебный во мгле свернул с пути.
Агамемнон
О небо!
Эврибат
Прибыла как пленница Ахилла
В их свите юная рабыня Эрифила.
Она печалится, не осушает глаз
И хочет, чтоб судьбу ей предсказал Калхас.
О том, что здесь они, всем стало вмиг известно,
