Шмуэль-Йосеф Агнон - Рассказы о Бааль-Шем-Тове
После, когда Бешт стал известен, они ездили к нему каждый год.
(Нифлаот ѓа-Йеѓуди, в: Бейт цадиким, с. 90)
Одно благое дело
Бешт, благословенной памяти, сказал господину моему, отцу деда моего, гаону и учителю нашему рабби Ицхаку-Дову и брату его гаону и учителю нашему рабби Меиру: «Сыны мои, любезны вы мне весьма, и люблю я вас, и что бы одно вы ни попросили для себя, сделаю ради вас». Сказали ему: «Что покажется тебе благом, то и сделай для нас». Ответил им: «Есть у меня рукописный сидур, по которому я молюсь каждый день, запишите [в нем] имена ваши и имя матери вашей в любом благословении, какое пожелаете, в молитве Шмоне эсре, и сие я сочту за благо для вас». Посмотрел дядя деда моего, гаон рабби Меир, в лицо господину моему, отцу деда моего, [и увидел], что тот старше, [значит], ему и решать, в каком благословении [записать имена]. Сказал господин мой, отец деда моего: «Я хочу в благословении Шомеа тфила»[196].
Однажды сказал цадик из Саврани отцу моему, благословенной памяти: «Благословен Господь, одаривший меня вещью ценной безмерно. Только на днях попал ко мне сидур, писанный рукою Бешта, благословенной памяти». Поведал ему отец мой о том случае со своим дедом и дядей, да будет благословенна их память, и сказал ему: «Вот поэтому я прошу вас показать мне этот сидур». Тот дал ему сидур, и увидели они записанные имена тех и имя матери их в благословении Шомеа тфила, и святой учитель из Саврани преисполнился радости, ибо это было ему верным знаком того, что сидур сей – сидур Бешта, благословенной памяти.
(Нифлаот ѓа-Йеѓуди, в: Бейт цадиким, с. 91)
Достоинство происхождения и достоинства праведников
Рассказывал один из внуков святого гаона рабби Меира Маргалиота, главы суда святой общины Острога и округи, сочинителя книги Меир нетивим и еще нескольких книг, да будет благословенна память святого праведника, как сблизился гаон с Бештом.
Известно, что гаон, автор Меир нетивим, был окружным раввином на несколько городов и областей и в определенное время объезжал страну дабы надзирать за самыми разными делами, а также и приглядывать за раввинами, ибо все раввины назначались по его указанию, и всякое затруднение передавали на его рассмотрение, и он обладал великой властью, чтобы заставить повиноваться своим установлениям. Такое было у него обыкновение в предшествовавшие годы. Однажды отправился он объезжать страну и встретил по дороге Бешта, и поскольку был он окружным раввином и оказывали ему великий почет, а величие Бешта в то время еще не стало явным, то велел он Бешту слезть с телеги, сам же тоже сошел с повозки, своей с тем чтобы пошли они навстречу друг другу. И сказал гаон ему, Бешту: «Коли уж рассказывают о вас великие и чудесные вещи, то отчего называют вас Бааль-Шем, ведь такое прозвище не пристало большому человеку?» (Ибо в прежние времена прозвище «Бааль-Шем» давали людям, вызывавшим духов и т. п.) Сказал ему Бешт: «Имя Бааль-Шем указывает на то, что я прозреваю мысли [людей]». Сказал ему гаон: «Ежели так, попрошу вас сказать, каковы мои мысли [сейчас]». Сказал ему Бешт: «Вот уже несколько недель, как на исходе святой субботы вы ошибаетесь в молитве Шмоне эсре, в благословении Ата хонен»[197]. И признал гаон правоту его и сказал ему: «Ежели так, попрошу вас дать мне по этому поводу совет». Сказал ему Бешт: «Так ведь совет приводится в Гемаре[198]: “Ошибся человек в Ата хонен – забота не оставит его всю неделю”». Сказал ему гаон: «Сие я и сам знаю, я ведь только прошу вас дать мне совет, как спастись от этой [напасти]». Сказал ему Бешт: «Вот вы окружной раввин, и много важных дел приносят вам на рассмотрение, но в суде своем вы неумеренны, посему и ошибаетесь в Шмоне эсре. Итак, постарайтесь судить как можно умереннее и избавитесь от этого». И поехал оттуда Бешт своей дорогой, а гаон поехал своей и должен был проехать тогда через одно местечко, в коем не собирался задерживаться, но лишь проехать через него, ибо в поездке своей задерживался он только в больших городах, где было много дел, кои он должен был рассмотреть, а в малых городах не останавливался. А в сем местечке поселился незадолго до того один богатый человек, арендовавший у помещика винокурню, чтобы гнать водку. И человек тот носил короткий сюртук[199], и пейсы его были коротки, и по будням не заходил он в синагогу помолиться, и еще видели от него некоторые подобные вещи, и по причине этого почитали его за отпетого злодея, спаси Господь, как это было в обычае в прежние годы. А вблизи того местечка в одной деревне жил один человек, зарабатывавший себе на жизнь продажей иноплеменникам водки в разлив, но делом больше занималась жена его, а сам он усердно изучал Тору. Один раз поехала жена его в то местечко привезти оттуда водку и должна была вернуться домой до наступления ночи, ибо до местечка было близко, но не вернулась. Всю ночь прождал ее муж, она же не приехала. И великую скорбь и страдание испытал оттого муж ее. Наутро же спозаранку пошел в город искать ее. И, подойдя к дому арендатора винокурни, увидел, как она выходит из одной комнаты на задах дома, и чудно показалось ему сие. И спросил ее, что это и отчего не пришла она домой. А та отделалась отговоркой. Он же не принял слова ее за правду, а так как арендатор винокурни слыл плохим человеком, спаси Господь, то стал он подозревать, что тот преступил закон, спаси Господь, с его женой. И пошел к раввину местечка, и поведал ему обо всем этом деле. И послал раввин позвать жену и потребовал от нее [рассказать], что было. И сказала, что не совершила никакого прегрешения. И сказал ее муж раввину, чтобы послал за арендатором винокурни и расспросил того обо всем, что было. И сказал ему раввин, что опасается того человека, ибо он богат и слывет злодеем, спаси Господь, и нет у него, [раввина], власти над ним. И с тех пор воздерживался тот человек от близости с женой из-за этого подозрения. И когда прослышал местечковый раввин о том, что окружной раввин проедет через их местечко, пришло ему в голову представить этот случай на рассмотрение того, может, тот сумеет разъяснить дело, ибо достанет у него власти. И только потому, что знал он, что гаон не задержится там, пошел в место на въезде в город, которое называют колверот[200], и лег там поперек столбовой дороги, полагая, что гаон, подъехав к городу и увидев человека, лежащего поперек столбовой дороги, пожалуй, остановится и спросит, что это, тогда-то он и представит гаону дело. Так и было. Когда гаон подъехал и увидел человека, лежавшего на столбовой дороге, остановился вынужденно и спросил, что это. И поведал ему раввин все дело и просил его заехать в местечко и расследовать этот случай. И сделал гаон так, и послал за той женой, и стал расспрашивать ее обо всем том. И сказала ему также, что никоей мерзости не совершала, упаси Бог. Тогда послал гаон за арендатором винокурни и допросил того об этом деле. И сказал [тот] ему, что не совершал никакого прегрешения, упаси Бог. И сказал ему гаон: «Признайся!» А тот сказал, что ему не в чем признаваться, ибо он ничего не сделал. И повелел гаон повалить того на землю, дабы высечь, может, тогда признается, но ничего не помогло, ибо тот говорил, что ничего не делал. И поехал гаон прочь, ничего не выяснив. И, едучи по дороге, сказал людям, ехавшим с ним: «Вот бы повстречать [сейчас] Бешта, я бы расспросил его об этом деле, ибо он похвалялся, будто прозревает мысли, и что бы он сказал об этом деле?» Не успел сказать, как повстречал Бешта на дороге. Тогда вылез гаон из своей повозки и пошел к Бешту, ибо уже немного почитал его после предыдущей встречи. И поведал гаон Бешту всю историю. Тогда сказал ему Бешт: «А ведь говорил я вам: будьте умерены в суде своем, зачем же вы поторопились высечь арендатора винокурни? Знайте же, что человек сей из скрытых праведников, и самый великий среди них, и за то, что вы избили его, суждено вам умереть в этом же году. Только если вы умиротворите его и он простит вам, тогда отменится и порван будет сей приговор. Езжайте немедля к нему, и скажите ему от моего имени, что я послал вас, и умиротворите его». И сделал так гаон, и возвратился немедля в местечко, и умиротворил того человека, и испросил прощения его, и тот человек простил ему. И с тех пор сделался гаон учеником Бешта.
(Маасийот у-маамарим йекарим, с. 15)
Рабби Шмуэль из Каменки
Рассказывал прославленный праведный рабби Барух из Ивницы, благословенной памяти, внук святого рабби Баруха из Меджибожа, да будет благословенна память святого и праведника, и зять святого рабби Моше из Коростышева, да будет благословенна память святого и праведника, что слышал от бабки своей, госпожи Адели, слышавшей [сие] от отца ее, святого рабби Баруха из Меджибожа, внука Бешта, что у святых братьев рабби Йосефа из Каменки и рабби Ицхака Софера из Меджибожа, да будет благословенна память святых и праведников, сыновей праведной женщины, известной под именем Ривеле Праведница из Сатанова, из учеников Бешта, был еще один брат – большой праведник, имя его было рабби Шмуэль, и он не верил в Бешта, Бешт же хотел привлечь его к себе. И просил он несколько раз святых братьев, чтобы поговорили по душам с братом своим, дабы сблизился он с Бештом, и те поступали по словам его, но безуспешно. Со временем тяжело занемог святой рабби Шмуэль, так что почувстовал приближение смерти, помилуй нас Бог по молитвам нашим, врачи же искали лекарство от болезни его и не находили. И попросила святая их мать святых сынов своих, чтобы попросили учителя своего, Бешта, помолиться за него, дабы Господь благословенный послал ему исцеление. И сказали они матери своей, что опасаются упоминать имя его при Беште, ибо он – большой противник Бешта, и не знали выхода из этого. Бешт же почувствовал сие и приехал в город Каменку, где пребывал больной. И пришла мать больного к Бешту и рыдала пред ним горько, дабы проснулась в нем жалость к сыну ее. И сказал ей Бешт: «Скажи сыну твоему, чтобы решил про себя сблизиться со мной, и тогда он тотчас исцелится». И пошла она и передала больному сыну своему слова Бешта. Тогда собрал больной, святой рабби Шмуэль, остаток сил и в великом плаче пред Господом благословенным, сказал: «Властелин мира, укрепи и наставь меня, дабы не прельстился я им и не сблизился с ним». Ибо полагал в душе, что нет у Бешта подлинной силы, упаси Бог, и что он, упаси Бог, прибегает к именам ангелов. И снова говорил Бешт святой матери больного: «Знай, что сын твой просит сейчас Господа благословенного помочь ему не прельщаться сближением со мной, и страшится он молиться в голос, словами, исходящими из уст, чтобы не прознали об этом ангелы и не донесли мне, посему он молится мысленно и молитву свою донес лишь до одного Господа благословенного. А посему скажи ему, что и сие мне известно, хвала Господу, и что, если решится он сблизиться со мной, исцелится полным исцелением и достигнет великого знания». Тогда признал святой учитель рабби Шмуэль правоту слов Бешта и с тех пор сделался его учеником.
