Валентина Немова - Любить всю жизнь лишь одного
"В армию! Николая!" — я разволновалась: бежать, бежать надо! На вокзал! Скорее, скорее!" — помчалась по коридору, нашла Ивана. Новость ему сказала и давай тормошить:
— Пойдем! Пойдем! Поехали на вокзал. Ну!
— Так у нас еще урок!
— Какой там урок! Пойдем же!
— Ну как же, — замялся Иван.
— Иди отпросись!
Иван побежал в учительскую. Вернулся, говорит:
— Учитель сказал, чтобы я у завуча отпросился.
— Черт возьми! Так ступай к Петру Семеновичу! — я ужасно переживала: этот "Куркуль" (Лешка) ушел и ничего не сказал мне. Думает, что отъезд его брата меня не касается?! Что мне не хочется еще раз его увидеть и попрощаться с ним?! Не знает, что ли, что я так его брата уважаю? — мне было очень обидно, что Лешка в такую ответственную минуту не вспомнил обо мне, как будто я ему никто.
Мы с Иваном побежали к Петру Семеновичу. Он долго нас расспрашивал, куда мы хотим поехать, кого провожать, какое отношение мы имеем к "этому Николаю". Наконец, сочтя наши объяснения убедительными, разрешил уйти Ивану с урока. (У меня уроков, к счастью, в этот день было мало). Но пока мы с Ванькой добирались до трамвайной остановки, а затем до вокзала, поезд с новобранцами ушел. И даже провожающие разошлись. Перрон опустел. Адрес Николая дал мне на следующий день Алешка: Краснодарский край, г. Ейск, в/ч 10757 "Г". Вот кому я с большой охотой буду писать письма. Редко можно встретить таких замечательных людей, как Николай. Самое ценное, я считаю, в людях — это ум, воля. У него того и другого на десятерых хватит. И те десятеро будут умными и волевыми. Да… Он мне напоминает Алексея Маресьева. Нужно быть до конца преданным Родине, чтобы в такое, как сейчас, неспокойное время пойти учиться в летное училище. Мне почему-то кажется, что я даже говорить о нем недостойна. А может быть, достойна хоть чуть-чуть. Хотя бы потому, что он мне однажды сказал: "Ты ведь мне как сестра родная…" Если бы он только знал, как много значат для меня эти его слова!.."
— На уроке химии. У доски Витек Роднин
Задан вопрос:
— Где еще используются неоновые лампы?
Виктор молчит. Кто-то подсказывает: "Маяк".
Виктор:
— В боях!
Класс хохочет. Ну и урок!
Кто смеется, кто рисует, кто к следующему уроку готовится — учит историю, с шумом перелистывая страницы учебника.
Я делаю сразу три дела: повторяю историю, прислушиваюсь к тому, что говорят другие, наблюдаю за тем, что творится в кабинете, и делаю запись в книжке. Смеюсь вместе со всеми. Хохочут уже минуты две.
Кто-то, смеясь, вздыхая, наконец взвыл: "Ой, скучно мне, ох, грустно мне!" Роза хохочет очень смешно, точно беспрерывно чихает. Лина с Подсолнуховым шепчутся. Сидящие за двумя последними партами I, II и III рядов собрались в кружок и беседуют, как ни в чем не бывало.
Учительница химии, зная, что нас, если мы так разойдемся, ни замечаниями, ни криком не успокоишь, и не пытается это сделать. Подперев щеку рукой, сидит за своим столом и смотрит на нас, как посторонняя, с непонятной нам думой на лице.
Но вдруг в классе сделалось тихо. все уставились в окно, заглядевшись на небо, которое было неописуемо красивым, не по-осеннему красивым. голубое, голубое, а на нем облака, белые-белые, как только что выпавший снег, и пушистые, как хлопок…
— О городе
Почему так хочется мечтать? Наверное, потому, что живу я в городе молодом, который совсем не намного старше меня, который только что строится — у меня на глазах, и я невольно себе представляю, каким станет он в будущем. Эти мои представления и есть мечты. И, честно говоря, не хочется мне отсюда никуда уезжать. Здесь все, все, без исключения, улицы, переулки, скверы, сады — все вызывает приятные воспоминания. Очень многое связано с новым кинотеатром. Как мы всей нашей школой ходили на его открытие, как волновались, когда нас впускали в фойе, затем в зрительный зал. Разглядывали архитектуру, лепнину на потолке, шикарные люстры, картины на стенах. Разве сравнить это здание с колоннами и барак, который служил нам клубом? Но и этот клуб не забудем мы никогда, потому что он будет напоминать нам о нашей полуголодной и все же счастливой юности. Мы своими собственными руками сажаем деревья. И я воображаю, каким красивым будет сквер по обе стороны от нового кинотеатра и какой будет парк на берегу реки Урал. Я мечтаю посидеть под сенью деревьев у самой реки поздним вечером как-нибудь, когда в ней будут отражаться далекие, но яркие звезды.
А зарево, которое разгорается в тот момент, когда в заводской пруд выливают шлак. Что может быть великолепней этого зрелища! Медленно и мощно огненные змеи скатываются с кручи, и вода покорно принимает раскаленную массу, отражая ее ослепительно яркий блеск.
Стихотворение, написанное мною позднее:
Розовая ночь
Темная ночь вдруг становится розовой,
Звезды, как в зеркало, смотрят в Урал.
Вспыхнул, зажегся листочек березовый,
Город родной засиял.
Над корпусами высокими, стройными,
Словно знамена, плывут облака.
Словно кипящая сталь неспокойная,
Плещется, бьется о берег река.
— Алексей!
Я люблю тебя таким, какой ты есть, но… все-таки мне бы хотелось, чтобы ты был со мною… помягче.
Нет ни одного человека на земле, которому бы я так охотно покорялась, как тебе, Алексей! Не люблю покоряться, но еще больше не нравятся мне те, кто подчиняется девчонкам. Не подумай, что я боюсь, как бы ты не разлюбил меня за мою покорность. Нет. Только я об одном тебя прошу: не груби мне, не надо. Ты бы знал, как тяжело мне становится, когда ты мне нагрубишь. Знаю, в такие минуты я сама виновата, но все же, Леша, не будь со мною груб. Не обижай меня!
Ну и дел натворила я, вдруг взбунтовавшись! И как мне хочется сейчас помчаться в "Куркули", обнять, расцеловать тебя! Но уже поздно. Скорее бы наступило завтрашнее утро! Сколько бы мы с Алексеем ни ссорились, я знаю: никого другого я не полюблю и все наши ссоры — обыкновенные стычки двух упрямых людей, один из которых (это я, конечно) сперва ерепенится, а потом "кусает локти". Слава Богу, ссоры наши пока хорошо кончаются. а после них
"так полно, так нежно
возвращенье любви и участия…"
Алексей обиделся, что я не дала ему прочитать записи в этой книжке. Но он зря серчал. В этих записях нет ничего для него оскорбительного. Я просто постеснялась своих мечтаний перед ним. В каких бы ни были мы хороших отношениях, я не могу ему признаться, что мечтаю о детях, которые будут у нас с ним.
— Березка и клен.
Рос на опушке рощи клен,
В березку был тот клен влюблен.
Березка другу на плечо
Не раз склонялась горячо.
Березку часто в летний зной
Клен укрывал своей листвой.
Над ними пели до звезды
Весной веселые дрозды.
На рощу как-то пал туман,
Ворвался грозный ураган.
Березку белую любя,
Клен принял вихри на себя.
Шумит, растет кудрявый клен,
Одной березке верен он.
И лишь для клена каждый год
Березка стройная цветет.
— Названному брату Ване от Юли.
Что ты жадно глядишь на коттеджи
В стороне от веселых друзей?
Знать, забилося сердце в надежде
Ищешь встреч с "куркулихой" своей
И зачем ты бежишь торопливо
За умчавшимся вдаль москвичом?
На лице твоем, добром и милом,
Разгорелся румянец огнем.
А глаза твои синие, словно
Полевые цветы-васильки,
Смотрят ласково, мягко, любовно
Из-под поднятой к брови руки.
Взгляд один, паренек, твой лучистый,
Полный доброго чувства, ко всем,
Покорит сердце девушки чистой
Не на час, не на два, насовсем.
Поживешь, поработаешь вволю,
Жизнь трудна, но и счастья полна,
На заводе, на фабрике, в поле
Каждый день расцветает весна.
Не забудем мы дней своих школьных,
Сколько б лет не прошло с этих пор.
Где б мы ни были, будем мы помнить
Синих глаз твоих искренний взор.
Будем помнить, как ты помогал нам
Добрым словом в минуту тоски
Много сил нам всегда придавало
И пожатие крепкой руки.
Для тебя я сестрица родная,
Но другую ты любишь сильней.
Тебе очень хотелось, я знаю,
Чтобы мы подружилися с ней.
Я ее полюбила горячей,
Бескорыстной любовью, большой,
Как ты любишь меня, не иначе,
Для меня она стала родной.
Я горжусь, что своею "сеструхой"
Ты меня называешь всегда.
Знаю я: впереди нас разлука
На большие-большие года.
Но я верю: мы встретимся снова
На мосту, над Уралом-рекой,
Всех друзей вспомним ласковым словом,
Вспомним школу, что стала родной.
За столом соберемся богатым
И про школьную дружбу споем
Выпьем чашу, как пили когда-то,
Мы за правду, которой живем.
Тост поднимем за мир во всем мире,
