Джованни Боккаччо - Амето
(его доселе я не знал почти что);
неудержимый в дерзости своей,
он душу мне наполнил красотою,
и песнями, и музыкой речей,
и тотчас я охвачен был мечтою,
стремительным волнением в крови
и нежностью сладчайшей и святою.
И вот, для новой возродясь любви,
которая раздула жар дремавший,
годами ждавший - только растрави,
и, сердцем загоревшимся познавши
их благо, свыше посланное мне,
я пламень в нем узнал, меня снедавший,
и, поначалу чистое вполне,
смешалось, благо с пламенным влеченьем,
и оказался я в тройном огне,
и радостью я полон и мученьем,
и радуюсь, ловя условный знак
иль жаркий шепот слыша с восхищеньем,
и мучаюсь - не обретя никак
того, что запрещеннее запрета,
хоть мне и без того достало благ.
Так постигал я своего Амето,
порывы и желания его,
взиравшего на совершенство это
столь жадно, что порой, боясь того,
что нимфам в тягость пристальные взгляды,
я порицал героя моего,
завидуя счастливцу; из засады
я было выйти даже захотел,
но остерегся - вдруг не будут рады.
И я терпел такой порядок дел,
пока он верховодил в том собранье
и был в сужденьях и словечках смел;
и горечь превращалась в ликованье,
едва прелестный лик одной из них
иль пение влекли мое вниманье.
Но близилась чреда часов ночных,
и вот луна из Ганга появилась
и солнце скрылось в пропастях земных,
и вереница нимф поторопилась
допеть последний сладостный напев
и в свой приют укромный удалилась;
я ж вышел из укрытья, просидев
весь день украдкой в потаенном месте,
откуда созерцал прелестных дев.
И вышли в небо звезды честь по чести,
и, нежных нимф очами проводив,
ушел и я - увы! - не с ними вместе.
И пусть ответит тот, кто прозорлив,
не сожалел ли я о расставанье,
не поступил ли сердцу супротив?
Тут - красота, сиянье, обаянье,
приятны речи, безупречна честь,
тут сердца и ума соревнованье,
тут во спасенье людям средство есть,
оно - в любви, здесь неуемна младость,
веселье тут в избытке, здесь не счесть
утех мирских, которых вкус и сладость
я ощущал, а там, куда иду,
тоска царит и невозможна радость.
Там смех услышишь разве раз в году,
там темен дом, и мрачен, и печален,
и в нем я жизнь затворника веду;
там, в лабиринте мрачных зал и спален,
дрожащий, жадный, дряхлый скопидом,
и я ему все больше подначален;
и каково ж вернуться в этот дом,
в постылую вовлечься неминучесть
и сладкий - горьким заменить плодом!
О, сколь счастлива и завидна участь
того, кто может быть самим собой
и волен жить, оковами не мучась!
О, сколь Амето ублажен судьбой
и награжден таким высоким чином,
какому позавидует любой;
простолюдин, он полным властелином
в кругу прелестниц до темна царил
и зритель был пленительным картинам.
А я, душой и скорбен и уныл,
к себе вернулся; ожидая худа,
измыслил пару оперенных крыл,
чтоб к смерти мчать, ее молю покуда
явиться мне решеньем всех скорбей
какое же еще на свете чудо
конец положит маете моей!
L
Пущенная из моего лука стрела в стремительном полете коснулась цели; и белые голуби, кормившиеся на приволье в полях, весело возвращаются в башни; усталые кони, окончив бег, просятся на покой; так и моя повесть, ведомая через равнины, из опасения познать печальную участь Икара, пришла к концу. Пусть же примет сей фимиам святая богиня, подавшая мне помощь в трудах; в заслуженный венец да увенчает чело той прекрасной, что подвигла меня взять в руки перо. И ты, о единственный друг, истой дружбы истиннейший пример, о Никколо ди Бартоло дель Буоно ди Фиренце, чьи достоинства не под силу воспеть моему стиху, и потому я умолчу о них, хотя они и без того сияют так, что в моих стараниях нет нужды, прими же от меня эту розу, расцветшую среди шипов моих горестей; когда я был подавлен невзгодами, с трудом из диких зарослей извлекла ее флорентийская красавица и наградила меня краткой отрадой. Прими ее так же, как от Вергилия добрый Август или Геренний от Цицерона, или от Горация его Меценат принимал драгоценные строки, и вспомни совет Катона: когда бедный друг подносит тебе скромный дар, прими его с радостью. Тебе, доблестному, я посылаю ее, ибо ты один, Никколо, для меня Цезарь, Геренний и Меценат. А если среди лепестков этой розы ты отыщешь изъян, знай, что тому виной, не дурной умысел, но неумение. Поэтому я вручаю ее на суд и исправление матери и наставнице нашей Святой Римской Церкви, мудрецам и тебе. Храни ее, как свою, на священной груди, где всегда с неизменной любовью ты хранишь того, кто ее создал; оставленную далекой госпожой, утешь ее нежным голосом, пока она, воссоединившись с ней, не ощутит во всей полноте свою радость.
ПРИМЕЧАНИЯ
Персей - последний македонский царь, разгромлен римлянами в 168 г. до н. в.
Крез - последний лидийский царь, пленен Киром в 546 г. до н. э.
Ксеркс - персидский царь (485-465 гг. до н. э.); предпринял поход на Грецию.
Дарий - персидский царь (521-485 гг. до н. э.); законодатель и полководец.
Александр - Александр Македонский (336-323 гг. до н. э.).
Сын Цитереи - сын Венеры, Амур.
Рамнузия - эпитет Немезиды, богини возмездия; у Боккаччо Рамнузия отождествляется с Фортуной.
Кодр - вошедшее в поговорку имя бедняка из третьей сатиры Ювенала; возможно, Боккаччо смешивал его с Кодром, легендарным царем Аттики.
...Эдип в вечном мраке. - Имеется в виду самоослепление Эдипа.
...та, которой Феб... - Луна, отражающая свет Солнца (Феба).
...кто, всех тебе милее... - Адонис, возлюбленный Венеры, сын Мирры и Кинира, растерзанный вепрем.
Могучий бык - Юпитер, под видом быка похитивший Европу.
Корит. - Имеется в виду современный Фьезоле.
Атлант - титан, легендарный основатель Фьезоле.
Кефис - река в Беотии; здесь: божество этой реки.
Лириопея - нимфа, любимая речным богом Кефисом, мать Нарцисса (см. Овидий, Метаморфозы, III, 339 и ел.).
...мой брат... - Нарцисс.
Кифера - Венера.
Атлантов внук - Меркурий.
...достигнув Фриксова Овна... - Фрикс - беотийский юноша, бежавший в Колхиду на золоторунном баране. Под знаком Овна солнце находится весной.
...солнце правит коней к Гесперийским волнам... ночь... восстала из Ганга... - Гесперийский - здесь: вообще западный (от греч. Ьезрега - вечер); согласно средневековой географии, крайний запад - Испания, крайний восток устье Ганга.
...с Фебом, вступившим в середину Тельца... - то есть солнце находится в середине созвездия Тельца; дни празднеств приходятся на май.
Лидийские толпы - жители Фьезоле; как и флорентийцы, они считали себя потомками этрусков, которые, как считалось в древности, прибыли в Италию из Лидии в Малой Азии.
Вертумн - бог круговорота в природе.
Приап - бог плодовитости и изобилия в природе.
Марсий - сатир, дерзнувший вызвать Аполлона на состязание (см. Овидий, Метаморфозы, VI, 382-400).
Арахна - искусная ткачиха, посмевшая соперничать с Афиной в ткацком искусстве, в наказание была превращена в паука (Овидий, Метаморфозы, VI, 5-145).
Киприда - Венера.
...не уесть и волчьему прикусу. - Спор пастухов имеет аллегорическое значение: овцы, тучнеющие на добром корме, не устрашенные волком, олицетворяют христианские души, укрепленные добродетелями и торжествующие над пороком.
Филомела - свояченица фракийского тирана Терея, обесчещенная им (см. Овидий, Метаморфозы( VI, 451-460).
Кефал... призывал... Прокриду... - Кефал - афинский охотник; его жена Прокрида, ревнуя его, стала исподтишка следить за ним; однажды, приняв притаившуюся в чаще Прокриду за дикого зверя, Кефал поразил ее волшебным дротиком, не знавшим промаха (см. Овидий, Метаморфозы, VII, 661-865).
...город, чье имя... - Афины; по преданию, право назвать город в свою честь вызвало распрю между Афиной и Нептуном.
Котрулла. - Вероятно, Боккаччо возводит это имя к греческому "kourias" - стриженый. В хронике Виллани упоминается женщина по прозвищу La Tosa стриженая.
...божественной птицей... - то есть орлом, символом власти. Муж Котруллы происходит, таким образом, из семейства Visdomini или Vicedomini по определению биографов Боккаччо.
Люцина - прозвище Юноны (или Дианы) как покровительницы рожениц.
...посвятил меня Палладе... - Мопса, посвященная богине Палладе, олицетворяет здесь первую из основных добродетелей - Мудрость.
...в священных гротах... - гротах горы Геликон, посвященной поэзии.
...рожденного от Горгоны... - Имеется в виду конь Пегас, вышедший из головы Горгоны.
Кирра - одна из вершин Парнаса, обитель Аполлона.
...кто пятым после Юлия Цезаря... - Нерон.
...вскормившая его мать... - Агриппина, отравившая мужа Клавдия и лишившая власти пасынка Британника, подверглась жестоким преследованиям со. стороны Нерона.
...под стопой немейского льва... - то есть в созвездии Льва; эпитет "немейский" - намек на подвит Геракла, убившего немейского льва.
