KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Разное » Сьюзен Хилл - Однажды весенней порой

Сьюзен Хилл - Однажды весенней порой

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сьюзен Хилл, "Однажды весенней порой" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Она встала. Пора домой, сказала она, и он пошел проводить ее через выгон; собака весело бежала впереди.

- Я рада, что побывала у вас. Рада, что вы рассказали мне... рассказали все как было.

- Теперь это будет с тобой всегда. Такое не позабудешь.

- Я не хочу ничего забывать.

- Если бы я не рассказал тебе все, как оно было, ты бы напридумывала себе невесть чего, пострашнее.

- Да.

О да, так оно и было, так и было: и во сне, и наяву она видела перед собой Бена с изуродованным, раздробленным лицом - неузнаваемого, стонущего от боли, медленно, в полном одиночестве отдающего богу душу под тяжестью придавившего его дерева. Значит, все было не так, не так страшно, и, быть может, узнав правду, она еще найдет в себе силы жить.

Поттер сказал:

- Я стану заглядывать к тебе. Загляну, как пойду мимо.

И она знала, что он не будет навязчив.

Он кликнул собаку, а Рут стояла в воротах и слушала, как замирали вдали его шаги. Ночь была теплая, ясная, и, поглядев на небо, она вспомнила, как Бен называл ей звезды, старался научить ее распознавать их. Он говорил: "Это легко. Это все равно что знакомиться с городом, запоминать улицы, по которым ходишь. Это совсем просто, если часто смотреть на небо".

Но карта звездного неба так никогда и не стала понятна ей; звезды, казалось, каждую ночь меняли свои места, они были как попало раскиданы по небу, словно цветы на лугу. А вот их названия нравились ей. Бен записал для нее некоторые из них, и ей доставляло удовольствие повторять их для себя вслух.

Персей. Водолей. Туманность Андромеды. Большая Медведица. Возничий. Эридан. Жираф. Плеяды...

Но даже еще маленьким ребенком она не могла поверить, как верили другие, что рай - где-то там высоко, высоко над головой, где звезды; потому что в ночном небе было что-то пугающее, какой-то пронизанный ветром холод и пустота. Нет, ей всегда чудилось, что рай где-то здесь, вокруг нее, не дальше кончиков ее пальцев, и, если бы только ей дано было его увидеть, она бы увидела, и это было бы что-то на удивление знакомое. Она чувствовала это и теперь. Если протянуть руку...

Она уронила руку. Ничего не получалось. Оставалось только ждать и, насколько хватит сил, продолжать как-то жить. Но сегодняшний день не пропал зря, что-то было достигнуто, какой-то шаг сделан.

Она пошла садом - загнать кур.

11

Временами ее охватывало сомнение: да жила ли она, существовала ли до Бена? Потому что - казалось ей - это он научил ее всему, что она знала, и она привыкла целиком полагаться на него; у нее никогда не возникало ни сомнений, ни вопросов, когда он ей что-нибудь говорил, и не было нужды мыслить самостоятельно. А теперь это стало необходимо. И тем не менее, пока осень захватывала в свои объятья всю округу, все, что Рут видела вокруг, слышала, открывала, узнавала, - все пришло к ней от Бена. Казалось бы, в те долгие годы, прожитые дома, с отцом, она не могла не замечать течения времени, смены времен года, изменений погоды, но ей не вспоминалось ничего; плоские равнины, небо, устье реки - все было лишь блеклым фоном ее замкнутой повседневной жизни. Приехав сюда, она словно родилась заново в незнакомом ей мире, обрела способность видеть и слышать, обонять, осязать, ощущать вкус. Существует мнение, что только в детстве мы свободно и обостренно пользуемся всеми нашими шестью чувствами. Но с Рут было не так. Она была подобна куколке бабочки в непроницаемости своей тусклой, хрупкой оболочки, и разрушил эту оболочку Бен.

После вечера, проведенного с Поттером, дни снова потекли своей медленной чередой, уже ставшей для нее привычной с прошлой весны; она спала, работала и ела в одиночестве, и все сутки были так похожи друг на друга, что она уже не знала, какой сегодня день - понедельник или пятница. Но она стала спокойней, уже не проводила полдня и полночи в слезах, хотя порой внезапные слезы и навертывались у нее на глаза, когда она занималась каким-нибудь делом и словно бы и не думала о Бене и не тосковала по нем.

Она была несчастлива, но и не была по-настоящему, глубоко несчастна. Она существовала. А цвета и звуки вокруг менялись: вечера подкрадывались почти незаметно, как тени; по утрам, на заре, пахло свежестью, по ночам холодало.

Джо приходил после занятий в школе, взбирался на холм, но теперь уже не каждый день. Кроме него, она не видела никого, если не считать человека, приносившего одежду в починку от Райдала, да Поттера, который раза два прошел мимо по выгону со своей собакой, остановился, поискал ее глазами и помахал, приветствуя ее, палкой. Но ближе не подошел.

Деревья потемнели, стали ржаво-коричневыми, а другие выцвели до светло-желтого топаза, и лишь кое-где попадались запоздавшие, все еще тускло-зеленые. В живой изгороди заалели ягоды шиповника и боярышника, а на выгоне и вдоль просек медленно зрела ежевика, наливаясь в цвет вина, и дикие сливы стали сине-фиолетовыми со свинцовым отливом. Рут думала о том, что нужно сделать: собрать яблоки-кислицы - для желе и сливы - для джина; купить у Райдала груши-паданки и законсервировать их. За две прошедших осени Бен научил ее, о чем следует позаботиться, какие фрукты собирать и когда и как превращать их в соки и джемы, прозрачные и густые в стеклянной посуде. Но теперь она только набирала порой пригоршни ежевики и съедала ягоды сырыми, выплевывая недозрелые, те, что были еще твердыми и кислыми. Какой смысл ходить с корзиной, пока она не наполнится, а потом часами торчать на кухне, если зимой некого будет угостить? Ей подумалось, что ягоды можно бы продать и выручить немного денег, но она не выполнила и этого намерения.

Она сидела в саду или бродила по полям и забредала в лес, где было очень тихо, темно и пахло прелью, она спускалась лесом далеко вниз, до самой реки, и подолгу глядела на-воду, и все эти дни ощущала себя как бы безмолвной сердцевиной окружающего ее умирания. Птицы, уже готовые к отлету на юг, слетались и собирались в стаи, рассыпавшись по небу над краем леса, словно конфетти; на смену им прилетят другие - юрки и дрозды-рябинники, - а за плугом, выворачивавшим пласты земли, превращая ее из зеленой в коричневую, следовали кулиги чибисов и куропаток. Уже не слышно было больше пения птиц - только глуховатая, сварливая трескотня соек и сорок. Лесные голуби молчаливо притаились среди умирающей листвы, и кузнечики столь же безмолвно жались к земле.

И все же в полдень опять сияло солнце, было тепло и сухо, фермерами и садоводами владела тревога, и в церкви возносились молитвы о дожде.

12

Но лес все время притягивал Рут к себе, и она редко бродила теперь по полям или поднималась на кряж. Сентябрь, избыв мало-помалу свой срок, сменился октябрем; воздух между стрелами деревьев был душен и тих, в опавшей листве, в почве, в грибах, в плодах шло медленное брожение, а из-под коры деревьев, сквозь поры, выступала, словно пот, влага туманов и рос. Сладковатый запах гниения слегка отпугивал Рут, так же как и царившая вокруг тишина. Но когда с деревьев опали сухие листья, то появились прогалины, в которые, совсем как ранней весной, проникало солнце и обволакивало золотистой пряжей лучей раскидистые голые ветви платанов.

На смену тяжелому каменному сну первых недель после смерти Бена теперь пришла беспокойная полубессонница, и Рут беспрестанно казалось, что она на грани пробуждения; бессвязные образы клубились у нее в мозгу, и ей все время чудились какие-то звуки. Она поднималась рано, смотрела на себя в зеркало и видела синие круги под глазами, хотя кожа ее сильно загорела от долгих дней под солнцем. Она говорила себе: я постарела. И в самом деле, лицо у нее изменилось: пропала девичья округлость и расплывчатость черт они заострились, скулы обозначились резче. Что такое двадцать лет расцвет или увядание? Она не знала ответа на этот вопрос.

Она повернулась на другой бок, открыла глаза: еще не рассвело, но она знала, что уже не уснет, и, хотя в комнате было холодно, простыни и одеяло казались горячими и жгли ей кожу. Она встала, подошла к окну и увидела, что был тот мертвенный час, когда конец ночи предшествует рассвету.

Она вышла из дома. Безмолвие. Тишина. То, к чему она уже так привыкла, что оно не пугало ее. Однако что погнало ее в такой час из дома и заставило в одиночестве шагать по дороге к лесу? Этого она не знала, но все же брела через силу среди холода и безлюдья, ничего не видя, ничего не слыша, кроме звука собственных шагов и ударов собственного сердца. Но вместе с тем все сейчас было совсем по-другому, совсем непохоже на сухое тепло и яркость дня, и мысли ее стали проясняться.

Прежде всего она направилась к Хелм-Боттом, чуть не ощупью пробираясь к вырубке, к упавшему вязу. Мертвая кора дерева изменилась за это время, помягчала, из нее полезли губковидные грибы, а в трещинах полно было насекомых, и Рут почувствовала их легкие прикосновения, когда они поползли по ее рукам и между пальцев. Пахло гниением.

Смерть, думала она. Смерть была вокруг; но не внезапная, как смерть Бена - быстрое, чистое отъединение души от тела, - а медленная, крадучись подползающая смерть. То, что прежде росло, поднималось, наливаясь соками, выпуская побеги, паря над землей, - съеживалось, ссыхалось, замирало в себе самом, падало на почву, побежденное увяданием, гниением, распадом, и исчезало с лица земли, растворившись в ее влаге. Была когда-то весна, теперь грядет зима, а потом снова наступит весна. Смерть и новое возрождение жизни. Рут чувствовала это и в себе самой - чувствовала, как старая, отработанная кровь иссякает в ее жилах, сменяясь свежей; но процесс этот только-только начинался. Он был нов для нее, и она могла лишь пассивно подчиниться ему, не ведая, что ее ждет, какие чувства, ощущения, надежды могут прийти на смену старым. Но они могли родиться только из уже пережитого. Значит, все было предопределено.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*