Редьярд Киплинг - Свет погас
- В каком беспорядке вы держите свои кисти да краски! - сказала Бесси через несколько дней, чувствуя себя уже совсем непринужденно. - Небось и одежу так же плохо блюдете. Мужчинам завсегда невдомек, как надобно вдевать нитку в иголку и пришивать пуговицы.
- Я покупаю одежду, чтоб ее носить, и ношу, покуда она не истреплется вконец. А как поступает в таких случаях Торпенхау, мне неведомо.
Бесси старательно обшарила комнату Торпенхау и извлекла на свет целую груду рваных носков.
- Сколько поспею, заштопаю прямо здесь, - сказала она, - а остальные возьму домой. Знаете ли, я цельные дни сижу дома сложа руки, как благородная, и обращаю на других девушек не больше внимания, чем на мух. Зазря я словечка не скажу, но живо могу им рты заткнуть, ежели мне докучают, будьте уверены. Нет уж, теперь у меня совсем другая жизнь. Я запираю дверь, и им остается только обзывать меня через замочную скважину, а я сижу себе, как благородная, знай только носки штопаю. На мистере Торпенхау носки так и горят.
"Я ей плачу три фунта в неделю и позволяю наслаждаться своим обществом. Но мне она и не подумает штопать носки. А Торп разве только изредка удостоит ее кивком, когда встретит на лестничной площадке, и ему она перештопала все носки, таковы женщины", - подумал Дик и, прищурясь, поглядел на Бесси. Как он и предсказывал, сытая и спокойная жизнь преобразила девушку до неузнаваемости.
- Чего вы на меня так смотрите? - выпалила она. - Перестаньте. Когда вы так смотрите, от вас не жди добра. Вы про меня плохо думаете?
- Поглядим еще на твое поведение.
Поведение Бесси было безупречно. Только когда она кончала позировать, стоило немалого труда выпроводить ее на унылую, серую улицу. Ей куда больше нравилась мастерская, глубокое кресло у камелька, где она подолгу засиживалась, штопая носки, дабы оправдать этим свое присутствие. А потом приходил Торпенхау, и Бесси охотно рассказывала удивительные и невероятные случаи из своего прошлого и еще более удивительные истории о теперешней своей жизни, которая так сильно изменилась в лучшую сторону. Она разливала чай, будто имела на это полное право; и Дик порой замечал, что Торпенхау заглядывается на стройную, хорошо сложенную девушку, а Бесси сновала по комнате, и Дик еще сильней скучал по Мейзи, прекрасно понимая, куда устремлены мысли друга. Бесси неустанно заботилась о белье Торпенхау. Она редко с ним разговаривала, но случалось, они беседовали о чем-то на площадке.
- Такого дурака, как я, днем с огнем не сыщешь, - сказал себе Дик. Ведь я же знаю, как влечет к камельку того, кто бродит по улицам чужого города, а нашу жизнь в лучшем случае можно назвать одинокой и замкнутой, к чужим несчастьям мы равнодушны. Наверное, и Мейзи иногда испытывает это чувство. Но прогнать Бесси я не могу. Такое начало не сулит ничего доброго. И как знать, далеко ли зайдет дело.
Однажды вечером, уже в сумерки, когда позировать больше было нельзя, Дик задремал, но вскоре его разбудил дрожащий голос, который доносился из комнаты Торпенхау. Он вскочил.
- Ну что теперь делать? Войти туда неловко... Ага, Дружок, вот умница!
Терьер толкнул носом дверь Торпенхау, перешел площадку и улегся на кресле, где только что дремал Дик. Распахнутая настежь дверь осталась незамеченной, и Дик из своей мастерской увидел, как Бесси в полумраке обращалась к Торпенхау с жалобной мольбой. Она стояла на коленях, простирая к нему стиснутые руки.
- Я знаю... сама знаю, - говорила она хрипло, - это очень дурно с моей стороны, но сил у меня никаких нету. Вы ведь добрый, ужас до чего добрый... только меня вы будто не замечаете. А я-то стараюсь, все белье ваше перештопала... ей-ей. Нет, вы поймите, я вовсе не прошу вас на мне жениться. Такого у меня и в мыслях нету. Но неужто вы не мож... не можете жить со мной, покуда не сыщется мисс Добродетель? Я знаю, что сама-то я мисс Грешница, но я готова работать на вас до кровавых мозолей. И не такая уж я дурнушка. Скажите, вы согласны?
Когда Торпенхау ответил, Дик с трудом узнал его голос:
- Послушай-ка. Это невозможно. Ежели начнется война, я в любую минуту могу получить приказ ехать невесть куда. В любую минуту, моя крошка.
- Ну и что с того? Хоть покуда вы здесь, ежели так. Только покуда вы здесь. Мне совсем немного надобно и... вы еще не знаете, как вкусно я умею стряпать.
Она повисла у него на шее.
- Ладно... только... покуда я здесь...
- Торп! - окликнул его Дик из своей мастерской. Он едва мог сдержать волнение в голосе. - Зайди сюда на минутку, дружище. Мне нужна твоя помощь.
"Господи, хоть бы он меня послушался!"
Бесси невнятно пробормотала какое-то ругательство. Она боялась Дика и в ужасе сбежала с лестницы, но казалось, минула целая вечность, прежде чем Торпенхау вошел в мастерскую. Он встал у камина, закрыл лицо руками и взревел, как раненый буйвол.
- Какого дьявола ты еще суешься? - спросил он после долгого молчания.
- Кто тут во что суется? Твой собственный здравый смысл давно уже говорит тебе, что нельзя делать такие глупости. Искушение, святой Антоний, оказалось не из легких, но ты его уже выдержал.
- Не надо было мне глазеть на нее, когда она расхаживала по комнатам, как хозяйка. От этого я и потерял голову. Легко ли устоять одинокому человеку? - пожаловался Торпенхау.
- Вот теперь ты рассуждаешь здраво. Да, нелегко. Но коль скоро сейчас нет смысла втолковывать тебе, как обременительно иметь содержанку на стороне, знаешь ли, как ты должен поступить?
- Нет. Если б я только знал...
- Ты должен совершить увлекательное путешествие, чтоб воспрянуть духом. Поезжай в Брайтон, или в Скарборо, или на мыс Прол, полюбуйся на проплывающие корабли. Да не мешкай. Разве это не перст судьбы. Я присмотрю за Дружком, только уезжай поскорее. Против рожна не попрешь. Враг человеческий силен. Лучше убраться от него подальше. Собирай вещи - и в путь.
- Пожалуй, твоя правда. Но куда же мне все-таки ехать?
- А еще специальный корреспондент называется! Сперва собери вещи, потом спрашивай.
Через час Торпенхау сел на извозчика и исчез в ночной тьме.
- По дороге сам решишь, куда отправиться, - напутствовал его Дик. - Для начала езжай на Юстонский вокзал и - это уж непременно - нынче же напейся допьяна.
Он вернулся к себе и зажег все свечи, так как ему показалось, что в мастерской очень темно.
- Ох, Иезавель! Маленькая нечестивая Иезавель! Боюсь, что завтра ты меня возненавидишь... Дружок, ко мне!
Но Дружок, лежавший на коврике у камина, только перевернулся с боку на бок, и Дик в задумчивости пошевелил его ногой.
- Я сказал, что в ней нет порока. И ошибся. Она утверждала, что умеет вкусно стряпать. А это предумышленный грех. Да, Дружок, мужчина неизбежно губит свою душу, но ежели женщина утверждает, что умеет вкусно стряпать, это хуже всякой погибели.
Глава X
"Что летит со мной рядом, хочу я знать?"
"Ваш враг, с ним должны вы сразиться, милорд".
"Почему не могу я его обскакать?"
"Это тень вечерняя мчится, милорд".
"Поверни же, мой конь, и врага растопчи!"
"Он простерт уж у вас за спиной, милорд.
Победить вы хотите заката лучи:
Скоро все покроется тьмой, милорд".
"Бой у Хериотова брода"
- Вот уж поистине веселенькое житье, - сказал Дик по прошествии нескольких дней. - Торп уехал, Бесси меня возненавидела, образ Меланхолии никак не удается. Мейзи пишет редко и скупо, да еще, кажется, у меня желудок расстроен. Как по-твоему, Дружок, с чего это голова раскалывается от боли, а в глазах рябит? Может, пора глотать какие-нибудь пилюли, чтоб подлечить печень?
Дик только что выдержал пренеприятное объяснение с Бесси. Девушка уже в пятидесятый раз попрекнула его за то, что он принудил Торпенхау уехать. Она облила Дика презрением и ясно дала понять, что позирует ему только ради денег.
- Мистер Торпенхау в десять раз лучше вашего, - добавила она напоследок.
- Ясное дело. Поэтому он и уехал. Я остался бы здесь и спал с тобой.
Девушка села, подперла рукой подбородок и взглянула на него с презрением.
- Это со мной-то! Да будь моя воля, вам бы несдобровать. Не бойся я виселицы, убила бы вас на месте. Прямо на месте. Вы мне верите?
Дик устало улыбнулся. Мало радости жить с мыслью о работе, которая никак не удается, с фокстерьером, который не может говорить, и в обществе женщины, которая говорит без умолку. Он хотел ответить, но в этот миг в углу мастерской всколыхнулась тонкая завеса и обволокла его, словно воздушная ткань. Он протер глаза, но серая пелена не рассеялась.
- А все потому, что желудок у меня вконец расстроен. Дружок, придется нам сходить к доктору. Это не дело, глаза надо беречь, чтоб добывать хлеб насущный и бараньи косточки для таких вот славных песиков.
Доктор, приветливый седоволосый старичок, практиковавший по соседству, слушал молча, пока Дик не заговорил о серой дымке, которая появилась в мастерской.
- Всякий из нас время от времени требует мелкой починки и заплаток, застрекотал он. - Как и корабль, любезный друг, - в точности как корабль. Порой возникает трещина в корпусе, и мы обращаемся к хирургу, порой неисправен такелаж, это по моей части, порой застопорит головную машину, тогда требуется психиатр, а порой впередсмотрящий теряет остроту зрения, и нужно показаться окулисту. Советую вам показаться окулисту. Мелкая починка время от времени требуется всякому из нас, только и всего. Обязательно покажитесь окулисту.
