Доди Смит - Я захватываю замок
— Спасибо, мне не хочется.
И мы отправились в Длинную галерею. Отец с миссис Коттон до сих пор неутомимо беседовали; при нашем появлении хозяйка любезно прервалась и завела разговор на общие темы. Миссис Фокс-Коттон постоянно зевала, похлопывая рот ладошкой, а потом громко извинялась. Вскоре Топаз сказала, что нам пора. Миссис Коттон начала вежливо уговаривать всех остаться, но затем вызвала автомобиль. Казалось, будто уже очень поздно — как на детских праздниках, когда няня уводит первого ребенка (да, мне довелось в детстве немного повеселиться).
В холле я забрала окорок, скромно прикрыв его странной накидкой-бурнусом, одолженной мне Топаз. Удобная штука, пришлась очень кстати.
Братья Коттоны проводили нас до машины и пообещали заглянуть в замок после возвращения из Лондона, куда они уезжали днем позже на две недели.
Итак, званый ужин закончился.
— Великий боже, Кассандра, где ты это раздобыла? — удивился отец, заметив у меня в руках окорок.
Я все ему рассказала. Объяснила, что прятала угощение, опасаясь, как бы меня не заставили вернуть подарок.
— Вернуть? Да ты с ума сошла!
Он взял окорок и попытался прикинуть, сколько он весит, да и мы все начали гадать. Пустая трата времени, конечно, — весов-то нет.
— Ты нянчишь его, как младенца, — рассмеялся отец, когда окорок снова оказался у меня.
Я ответила, что ни одному младенцу в мире так не радовались, как мы окороку.
Все вдруг умолкли, вспомнив о шофере.
Даже дома мы не бросились наперебой обмениваться впечатлениями: каждому будто хотелось тихонько подумать о своем. Мне — точно.
Едва мы с Роуз погасили свет, я погрузились в мысли. Спать не тянуло. Я перебирала в уме события вечера. В воспоминаниях все казалось еще чудеснее… Кроме сцены в кухне, когда миссис Фокс-Коттон попросила Стивена позировать. Интересно, почему меня это разъярило? Почему бы ему не поработать два-три часа за пять гиней? Пять гиней — огромная сумма. Ничего ужасного не произошло: фотограф имеет право приглашать натурщиков. Я пришла к выводу, что веду себя неразумно. И все же злилась.
Роуз тем временем спрыгнула с кровати под балдахином и, открыв окно шире, уселась на подоконник.
— Не спится? — спросила я.
Она ответила, что не пыталась уснуть. Наверное, тоже вспоминала веселье в Скоутни. Вот бы обменяться впечатлениями и заново пережить минувший вечер вместе!
Я пересела к ней на подоконник. В густой ночной тьме глаза различали лишь силуэт сестры.
— Жаль, что я так мало знаю о мужчинах… — неожиданно сказала она.
— Почему? — негромко поинтересовалась я в надежде вызвать Роуз на разговор.
Она долго молчала, словно не собираясь отвечать на мой вопрос. А потом прорвало.
— Я нравлюсь Саймону. Я уверена! Но ему наверняка нравились многие девушки. Это не значит, что он непременно сделает предложение. Если б я знала, как правильно себя вести!
— Роуз, а ты задумывалась, что такое брак? — отозвалась я.
— Да, как раз сегодня вечером. Когда смотрела на Саймона, сравнивая его с портретом. И вдруг представила себя с ним… в одной кровати…
— Ну, ты выбрала момент! — прыснула я. — Кстати, я заметила, что твои мысли бродят непонятно где. И как?..
— М-м-м… странно, конечно. Но терпимо.
— Роуз, это из-за денег?
— Не уверена, — задумчиво ответила она. — Если честно, я не… Я сама себя не понимаю. Нравиться мужчинам — это так приятно, так будоражит. Это… Впрочем, тебе не понять.
— Ну почему же? — Я собралась рассказать ей о Стивене, но сестра вновь заговорила.
— Он мне нравится. Правда. Такой обходительный… С ним я впервые почувствовала, будто что-то значу. Он привлекателен, согласна? По-своему, конечно. Ну, глаза хороши. Осталось к бороде привыкнуть…
— Может, выберешь Нейла? Он добрый, и лицо симпатичное, безо всякой растительности.
— Нейла?! — пренебрежительно фыркнула Роуз (похоже, он взбесил ее куда больше, чем мне показалось). — Нет уж, бери его себе.
Именно тогда эта мысль впервые и пришла мне в голову. Не всерьез, разумеется! Хотя… пожалуй, стоило на досуге обдумать возможные перспективы.
— Вот бы уговорить Саймона побриться! — продолжала сестра. — Впрочем, какая разница? — В ее голосе зазвенели металлические нотки. — Я бы вышла за него, даже если бы ненавидела лютой ненавистью. Кассандра, тебе встречалось что-нибудь столь же прекрасное, как ванная миссис Коттон?
— Уйма всего! — твердо сказала я. — Даже самая распрекрасная ванная в мире не стоит брака с ненавистным бородачом.
— Почему ненавистным? Говорю же: он мне нравится. Я почти…
Умолкнув на полуслове, она вернулась в кровать.
— Возможно, ты определишься с чувствами, когда он тебя поцелует, — предположила я.
— Не могу же я поцеловаться с ним прежде, чем он сделает предложение, — решительно сказала Роуз. — Иначе он его вообще не сделает. Уж это я знаю!
Как она все-таки старомодна в таких делах! Однако свое мнение я оставила при себе.
— Тогда я помолюсь, чтобы ты влюбилась в него по-настоящему, а он — в тебя.
— Я тоже. — Роуз спрыгнула с кровати.
Мы горячо помолились, причем сестра молилась намного дольше меня; я уже укладывалась спать, а она все стояла на коленях.
— Роуз, ложись, — не выдержала я. — Сама же знаешь, довольно упомянуть главное. Долго молиться — все равно, что канючить.
Вертелись мы, наверное, полночи. Я пыталась придумать ободряющую реплику от лица мисс Блоссом, но на ум ничего не шло. За окном заухала сова. Я представила летающую над темными полями птицу и немного успокоилась — пока не вспомнила, что совы охотятся на мышей. Я люблю сов. Жаль, Господь не создал их вегетарианками.
Роуз сидела на постели, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Не тряси кровать. Сломаешь последние пружины, — заметила я.
Однако она продолжала качаться.
Я тщетно пыталась задремать. Часы на годсендской церкви пробили два; вскоре послышалось ровное, спокойное дыхание Роуз.
Следом уснула и я.
IX
Описание званого ужина в Скоутни заняло у меня три дня. Я специально не отмечала разрывы: хотелось, чтобы тот вечер уместился в одну главу. Жизнь стала такой увлекательной! Дневник теперь похож на роман.
Новая глава начинается с событий вчерашнего дня. Мне не терпится перейти к главному, но попытаюсь сдержаться — введу в курс дела.
С одним искушением справиться не удалось: с фантазиями. После того как Роуз предложила мне заняться Нейлом, я все-таки немного помечтала. Едва пробудившись, я представила, как он делает мне предложение в саду у пруда. И я соглашаюсь. Мы с Роуз решаем устроить двойную свадьбу и накупаем роскошное приданое. Тут я снова задремала, и мне привиделось, будто мы с Нейлом в самом деле женаты! Заперты постыднейшим образом в ванной миссис Коттон, а в зеркальных стенах маячит отражающееся лицо Стивена. Как же я обрадовалась, когда пробудилась! Слава богу, это был лишь сон. Разумеется, теперь, когда я вообразила свадьбу, Нейл ни за что не сделает мне предложение. Не то чтобы я против. А может, сделает… Но точно не у садового пруда.
Утром, заправляя кровати, мы с Топаз всласть посплетничали о минувшем вечере. Дела Роуз, по ее мнению, складывались превосходно. А вот отец мачеху расстроил — не захотел рассказывать, о чем беседовал с миссис Коттон.
— Только резко бросил: «Не глупи, дорогая! Как можно передать подробности такого разговора? Миссис Коттон высокоинтеллектуальная женщина. Умеет не только говорить, но и слушать». А потом знаешь, что сказал? Что ошибся, определяя ее место в своей классификации американок! Она, видите ли, очень начитана и прекрасно разбирается в литературе. «Это доказывает, — наставительно заявил он мне, — что судить о целой нации на основании беглого знакомства со страной весьма опрометчиво». Словно это моя привычка обобщать все и вся!
— Понимаю, тут разозлишься! — ответила я, стараясь не засмеяться. Забавно, что отец принял так близко к сердцу маленькую отповедь миссис Коттон.
— Почему он с ней может обсуждать литературу, а со мной — нет? Я всегда пытаюсь заговорить с ним о книгах, только он отчего-то поддерживать беседу не желает.
У отца много недостатков, не спорю, но тут его сложно упрекнуть: обсуждать книги с Топаз — мука мученическая! Завела я однажды разговор о романе Толстого «Война и мир», а мачеха в ответ: «О, там чудная многомерность! Я как-то пыталась запечатлеть это на круглом полотнище». А кто такая Наташа Ростова, даже не вспомнила.
Горячо посочувствовав Топаз, я поспешила свернуть разговор и занялась дневником. До обеда удалось урвать всего час, зато вторая половина дня была полностью в моем распоряжении. Я ушла на чердак.
Вскоре с фермы вернулся Стивен и, поднявшись ко мне, протянул свернутый листок бумаги. Внутри все оборвалось. Зря я надеялась, что с дурацкой привычкой дарить переписанные стихи покончено!
![Картер Браун - Том 19. Ночь лейтенанта Уилера [ Разящая наповал Долорес. Леди доступна. Ночь лейтенанта Уилера. Ловкач, Уилер!]](/uploads/posts/books/148168/148168.jpg)
