Габриэль Маркес - Известие о похищении
В среду, 23 января, в десять тридцать вечера женщины расселись у телевизора, чтобы посмотреть программу "Энфоке", и приготовились ловить каждое необычное слово, каждую семейную шутку, непредвиденный жест, мельчайшие неточности в тексте песни, за которыми могли скрываться шифрованные сообщения. Но времени на все это у них уже не осталось. Едва зазвучала музыкальная заставка, как дверь открылась, и в комнату в неурочное время вошел свободный в ту ночь от дежурства Монах.
- Пришли за бабушкой, ее переводят в другое место.
Слова прозвучали как настойчивое приглашение. Лежавшая на кровати Марина превратилась в мраморное изваяние с побледневшими губами и взъерошенной прической. Монах обратился к ней, как любящий внук:
- Собирайтесь, бабуля. У вас пять минут.
Он хотел помочь Марине подняться, но она только открывала рот, не в силах произнести ни звука. Правда, с кровати Марина встала без посторонней помощи, достала мешок со своими вещами и, как привидение, почти не касаясь пола, проплыла в душ. Маруха вплотную подошла к Монаху и бесстрашно спросила:
- Вы ее убьете?
Монах поморщился:
- Об этом не спрашивают.
Но тут же опомнился и добавил:
- Я же сказал: ее переводят в более удобное место. Даю слово.
Маруха попыталась любой ценой помешать увезти Марину. Поскольку никого из начальства на месте не оказалось, что само по себе выглядело странно для столь важного дела, Маруха потребовала позвонить кому-нибудь от ее имени. В этот момент в комнату вошел второй охранник. Не говоря ни слова, он отключил телевизор и радиоприемник - последние радости выносили из комнаты. Маруха настаивала, чтобы им позволили хотя бы досмотреть передачу. Ее поддержала Беатрис, но все было тщетно. Охранники удалились с телевизором и приемником, предупредив Марину, что вернутся за ней через пять минут. Оставшись одни, Маруха и Беатрис не знали, что и думать, кому верить, и не могли понять, как эти странные события отразятся на их собственной судьбе.
В ванной Марина провела значительно дольше пяти минут. Когда она вернулась в комнату, на ней был розовый спортивный костюм, коричневые мужские носки и туфли, в которых ее похитили. Костюм был выстиран и только что выглажен. Позеленевшие от сырости туфли выглядели слишком большими - за четыре мучительных месяца ноги Марины усохли на два размера. Бледное лицо покрывал холодный пот, но она все еще сохраняла крупицу надежды.
- Как знать, может, меня освободят!
Какая бы судьба ни была уготована Марине, Маруха и Беатрис, не сговариваясь, решили, что ложь будет выглядеть по-христиански.
- Я в этом уверена, - сказала Беатрис.
- Так и будет, - повторила Маруха и впервые широко улыбнулась: - Это прекрасно!
Реакция Марины удивила. Полушутя-полусерьезно она спросила подруг, что бы они хотели передать домашним. Женщины импровизировали как могли. Марина с еле заметной иронией попросила Беатрис одолжить ей мужской лосьон, подаренный Золотушным на Новый год. Беатрис протянула лосьон, и Марина с удивительной элегантностью смочила им за ушами. Потом наугад, без зеркала, чуть коснулась пальцами седеющих поблекших волос, всем своим видом показывая, что полностью готова ступить навстречу свободе и счастью.
На самом деле она находилась на грани обморока. Пока за ней не пришли, она попросила у Марухи сигарету и села на кровать. Курила Марина медленно, глубоко затягиваясь и миллиметр за миллиметром оглядывая нищий притон, где ей не досталось ни капли сочувствия и где ей не позволяли даже умереть на своей кровати.
Чтобы не расплакаться, Беатрис вполне серьезно повторила Марине все, что хотела передать родственникам: "Появится возможность увидеть мужа и детей - скажи им, что у меня все хорошо и что я их люблю". Но Марина уже уходила в иной мир.
- Об этом не проси. Я знаю, что такой возможности у меня не будет, ответила она, не глядя на подругу.
Маруха принесла Марине стакан воды и две таблетки снотворного, которых хватало, чтобы проспать три дня. Пришлось придержать стакан, потому что у Марины сильно дрожали руки и она не могла поднести его к губам. На мгновение их взгляды встретились, но и этого хватило, чтобы в глубине блестевших глаз подруги Маруха прочитала: Марина все понимает. Она никогда не забывала, кто она, какие долги за ней числятся, и догадывалась, куда ее увозят, а последним в своей жизни подругам просто подыгрывала в благодарность за их сострадание.
Марине принесли новую маску из розовой шерсти в тон костюму. Перед тем как надеть ее, она обняла и поцеловала Маруху. В ответ Маруха перекрестила подругу и прошептала: "Держись". Обнимая и целуя Беатрис, Марина благословила ее: "Храни тебя Бог". Верная своей роли Беатрис продолжала игру:
- Я так рада, что ты увидишь семью.
Марина ушла с охранниками, не проронив ни слезинки. В маске, надетой задом наперед, так что отверстия для глаз и рта были на затылке, она ничего не могла видеть. Монах вывел Марину из дома, пятясь и держа ее за руки. Марина шагала твердо. Второй охранник запер дверь снаружи.
Маруха и Беатрис неподвижно стояли перед запертой дверью, не зная, что делать, пока не услышали шум мотора, постепенно исчезающий вдали. Только тогда стало понятно, что телевизор и приемник отобрали, чтобы они не узнали, чем закончится эта ночь.
ГЛАВА 6______________________________________
На следующее утро, в четверг 24 января, тело Марины Монтойя было обнаружено на одном из пустырей севернее Боготы. Прислонясь к забору из колючей проволоки и раскинув руки в стороны, Марина полусидела на траве, еще влажной от утреннего дождя. Следователь по уголовным делам 78 участка, осмотрев труп, отметил в протоколе: убитая - женщина лет шестидесяти с густыми серебристыми волосами, одета в розовый спортивный костюм и мужские коричневые носки. На шее под костюмом - пластиковое распятие. Обуви нет кто-то снял с нее туфли до приезда полиции.
Огрубевший от засохшей крови капюшон-маска надет на голову женщины задом наперед, так что отверстия для глаз и рта расположены на затылке; голова раздроблена - входными и выходными отверстиями от шести выстрелов; судя по отсутствию ожогов на ткани и коже, стреляли с расстояния в полметра или несколько более. Пули попали в область черепа и левую часть лица, один выстрел - очень аккуратный, видимо, контрольный, - сделан в лоб. Тем не менее в густой траве вокруг тела обнаружили только пять гильз девятого калибра. Криминалисты насчитали отпечатки пальцев пяти человек.
На месте происшествия собрались студенты близлежащего колледжа Сан Карлос и другие зеваки. В толпе любопытных, наблюдавших за работой полиции, находилась цветочница с Северного кладбища, которая в то утро вышла из дому пораньше, чтобы успеть записать дочь в соседнюю школу. Дорогое белье убитой, ухоженные руки и благородный, несмотря на изуродованное лицо, вид произвели на цветочницу сильное впечатление. Вечером, жалуясь на головную боль и ужасное нервное расстройство, она рассказала об увиденном поставщице, оптом снабжавшей ее цветочную лавку на Северном кладбище.
- Вы не представляете себе, как ужасно выглядела эта бедная сеньора, брошенная на пустыре. Такое роскошное белье, благородная фигура, светлые волосы, такие тонкие руки и ухоженные ногти...
Поставщица посочувствовала цветочнице, дала ей анальгин и посоветовала не думать о плохом и, прежде всего, не переживать за других. Еще целую неделю обе они не узнают, как невероятно запутан клубок людских судеб. Дело в том, что поставщица цветов Марта де Перес была женой Луиса Гильермо Переса, сына Марины.
В семнадцать тридцать труп перевезли в Институт судебной медицины и оставили на ночь в морге, так как при двух и более огнестрельных ранениях по вечерам вскрытия не проводились. Своей очереди на опознание и вскрытие в морге уже ждали тела двух мужчин, обнаруженные утром на улице. Ночью привезли трупы еще двух мужчин и пятилетнего ребенка, тоже найденные на улице.
Доктор Патрисия Альварес приступила к вскрытию тела Марины Монтойя в семь тридцать утра в пятницу; обнаружив в желудке убитой непереваренные остатки пищи, она сделала вывод, что смерть наступила в четверг на рассвете. Она тоже обратила внимание на дорогое белье и ухоженные, накрашенные ногти убитой. Патрисия позвала шефа, доктора Педро Моралеса, проводившего вскрытие за соседним столом, и он помог ей обнаружить новые очевидные признаки социальной принадлежности покойной. После этого они решили снять зубную карту, сделать фото- и радиографию и дополнительно еще три комплекта отпечатков пальцев. Наконец провели атомно-абсорбционный анализ, который не показал присутствия психотропных препаратов, несмотря на две таблетки барбитала, которые Маруха Пачон дала Марине за несколько часов до смерти.
Покончив с предварительными формальностями, тело Марины отправили на Южное кладбище: там еще две недели назад была вырыта общая могила, где можно было захоронить около двухсот трупов. Тело Марины предали земле вместе с телами четырех неизвестных мужчин и ребенка.
