Ирвин Шоу - Любовь на темной улице (сборник рассказов)
-- Все в порядке,-- сказал он.-- Владелец разрешил мне поставить "Веспу" в вестибюле.
Ги, взяв свой мотоцикл за ручки, потащил его вверх по ступенькам крыльца через двери в вестибюль отеля. Роберта шла за ним следом, размышляя, не следует ли ему помочь с машиной, так как он тяжело дышал, затаскивая ее по ступеням.
Вестибюль был узким и темным, там горела лишь одна лампочка над головой клерка, сидевшего за конторкой. Это был старый седовласый человек. Он бросил на нее короткий, все понимающий взгляд.
-- Soixante-deux1,-- бросил он. Он передал ключи Ги и вновь вернулся к своей газете, которую развернул перед собой на стойке.
Лифта там не было, и Роберта вслед за Ги мужественно преодолела три лестничных пролета по узкой лестнице. От потертого ковра на лестнице пахло пылью. Ги долго не мог справиться с замком в двери номера 62, он вертел ключом, что-то бормоча сквозь зубы. Борьба все же закончилась в его пользу. Крепко сжав ее руку, он переступил порог комнаты. Она вошла следом, замок поддался.
На потолке не было зеркал, а на стенах никаких изображений нимф. Обычная маленькая комната, с низкой медной кроватью, деревянным, желтого цвета креслом и столиком с тонкой пачкой промокашек на нем; в углу -ободранный экран, за которым стояло биде, и всю эту весьма скромную обстановку освещала одна-единственная голая электрическая лампочка, висящая на скрученном проводе на потолке. Там было ужасно холодно, словно в этих грязных, в пятнах, стенах накопилась стужа всех прошлых безжалостных морозных зим.
-- Ах,-- в отчаянии прошептала Роберта.
Ги обнял ее со спины.
-- Прости меня,-- сказал он,-- я забыл взять с собой деньги, и в кармане оказалось всего семьсот франков. Старых, конечно.
-- Да ладно,-- успокоила его Роберта. Повернувшись к нему, она ласково улыбнулась.-- Наплевать!
Ги, сняв с себя пальто, швырнул его на кресло.
-- В конце концов,-- сказал он,-- это всего лишь место для встречи. Не стоит обращать внимание на такие вещи.
Он старался не смотреть на нее, согревая дыханием покрасневшие от холода "костяшки" рук.
-- Ну,-- продолжал он,-- теперь, по-моему, тебе нужно раздеться.
-- Нет уж, ты -- первый,-- машинально возразила Роберта.
-- Роберта, дорогая,-- не уступал Ги, все сильнее дуя на "костяшки",-все знают, что в подобной ситуации первой всегда раздевается девушка.
-- Но только не такая, как я,-- сказала Роберта.
Она села на кресло, смяв его пальто. Да, вероятно, будет трудно вести себя с ним грациозно и весело.
Ги стоял над ней, тяжело дыша. Губы его посинели от холода.
-- Ладно,-- согласился он.-- На сей раз уступаю. Только раз. Но обещай мне, что не будешь подглядывать.
-- Охота была,-- с достоинством ответила Роберта.
-- Отойди к окну и повернись ко мне спиной,-- сказал Ги.
Роберта послушно встала и подошла к окну. Потертые шторы висели на окне, и от них точно так же пахло пылью, как и от ковра на лестнице. Она слышала, как за спиной раздевается Ги. "Боже,-- мелькнуло у нее в голове,-никогда не думала, что все так будет". Секунд через двадцать она услыхала скрип кровати.
-- Ну, теперь можешь смотреть.
Он лежал под простыней с одеялом, а его смуглое худое лицо выделялось на сером фоне наволочки.
-- Ну, теперь очередь за тобой!
-- Отвернись к стене,-- сказала Роберта. Она подождала, пока Ги выполнит ее распоряжение, быстро разделась, аккуратно сложив свою одежду на беспорядочной куче, брошенной Ги на кресло. Чувствуя, что окончательно замерзает, холодная, как ледышка, она проскользнула к нему под одеяло. Ги прижался спиной к стене, лежа на краю кровати, и она к нему не прикасалась. Он весь дрожал, дрожало над ним и одеяло с простыней.
Сделав резкое движение, он повернулся к Роберте. Но к ней по-прежнему не прикасался.
-- Zut!1 -- мы не выключили свет.
Они оба посмотрели на лампочку. Она, словно желтый глаз, уставилась на них, как тот ночной портье внизу.
-- Это ты забыла выключить,-- обвинил ее Ги.
-- Знаю,-- откликнулась она.-- Ну а ты выключи. Не собираюсь ни на дюйм отходить от этой постели,-- решительно сказала Роберта.
-- Но ведь ты раздевалась последней,-- жалобно канючил Ги.
-- Мне наплевать! -- бросила она.
-- Но так нечестно,-- сказал Ги.
-- Честно или нечестно,-- продолжала Роберта решительным тоном,-- я остаюсь в постели.
Когда она упрямилась, ей показалось, что у нее уже была подобная перепалка когда-то давным-давно в ее жизни. Она вдруг вспомнила. Да, такая же сценка произошла с ее братом. Он был младше ее на два года. Это было в коттедже на летнем курорте, когда ей было всего шесть лет. Отзвук прошлого чуть взволновал ее.
-- Но тебе ведь ближе. Ты лежишь с этой стороны. А мне придется через тебя перелезать.
Роберта обдумала, что он ей сказал. Она знала, что ей невыносима сама мысль о том, что он прикоснется к ней, пусть даже нечаянно, при электрическом свете.
-- Ладно, лежи, не двигайся! -- приказала она. Резким движением она откинула одеяло, выпрыгнув из кровати, и прошлепала босыми ногами по всему номеру до выключателя. Погасила свет, и мигом -- назад, под одеяло. Она натянула его до самого подбородка.
Ги дрожал все сильнее.
-- Какая ты exquise1 -- я больше не могу.-- На этот раз он не отвернулся к стене. Он, протянув руку, дотронулся до нее. Невольно она вздрогнула, тяжело вздохнув. Рука у него была похожа на пригоршню колкого льда. Вдруг ни с того ни с сего он зарыдал. Такой катастрофы она никак не ожидала. Роберта лежала, напрягшись всем телом, на своем краю кровати. Тревога охватила ее, а Ги рыдал горько, с надрывом.
-- Как все это ужасно,-- говорил он сквозь рыдания,-- я не виню тебя за то, что ты от меня отстраняешься. Этого вообще не нужно было делать. Я ведь такой неловкий, такой глупый в этих делах, ничего не соображаю. Ничего. Поделом мне, поделом. Знаешь, я лгал тебе, лгал все эти три месяца подряд...
-- Лгал? -- изумилась Роберта, стараясь оставаться совершенно спокойной.-- Что ты имеешь в виду?
-- Я просто играл свою роль, не больше того,-- судорожно, срывающимся голосом продолжал он.-- У меня нет в этом никакого опыта. И я не учусь на инженера. Я все еще учусь в лицее. И мне не двадцать один, а только шестнадцать лет.
-- Боже,-- медленно закрыла глаза Роберта, чтобы не видеть всего этого.-- Для чего ты это сделал?
-- Не поступи я так,-- ты бы на меня даже не взглянула,-- сказал он.-Ведь так?
-- Так,-- не стала возражать Роберта.-- Ты прав.-- Она открыла глаза, потому что нельзя же вечно держать глаза закрытыми.
-- Если бы не этот адский холод,-- все рыдал Ги,-- если бы не эти несчастные семьсот старых франков, оказавшихся у меня в кармане, ты бы так ни о чем и не догадалась.
-- Ну, теперь-то я знаю,-- резонно заметила Роберта.
"Не удивительно, что в кафе он заказывал себе только ананасовый сок,-подумала она.-- Как я могла так опростоволоситься? Когда же я стану другой?"
Ги сел в кровати.
-- Я должен отвезти тебя домой,-- сказал он. Голос у него был разбитый, глухой, словно неживой, в нем не чувствовалось ни тени надежды.
Она хотела домой. Мечтала о своей отдельной кровати. Ей хотелось убежать, где-нибудь надежно спрятаться и все начать сызнова, всю свою жизнь. А как начнешь новую жизнь, если его далекий детский голос будет постоянно звучать в ушах, постоянно преследовать ее? Она, протянув руку, коснулась его плеча.
-- Ляг,-- мягко сказала она.
Ги тут же проскользнул под одеяло и лежал неподвижно, на своем краю кровати, между ними было пустое пространство. Она пододвинулась к нему, обняла. Он положил свою голову ей на плечо, касаясь губами ее горла. Неожиданно у него из груди вырвалось последнее, запоздавшее рыдание. Она прижала его к себе сильнее, и вскоре их тела согрелись под одеялом. Он, тихонько вздохнув, заснул.
Она спала всю ночь лишь урывками, то и дело просыпаясь, чувствовала теплое стройное юношеское тело, свернувшееся калачиком возле нее. Она целомудренно поцеловала его в макушку, выражая свою любовь и печальное сожаление о том, что произошло.
Утром она встала, быстро оделась. Задернула в номере шторы. На дворе был солнечный день. Ги спал, лежа на спине под одеялом, лицо у него было такое беззащитное, такое счастливое. Она подошла к нему, нежно прикоснулась кончиками пальцев к его лбу. Он проснулся, уставился на нее, ничего не понимая.
-- Уже утро,-- прошептала она.-- Вставай, пора в школу.-- Роберта улыбнулась ему, и через несколько секунд он, осмелев, с сонным видом широко улыбался ей. Ги живо выскочил из кровати, начал одеваться. Она, не стесняясь, наблюдала.
Они вышли в вестибюль. Ночной портье все еще дежурил. Он бросил на них безразличный, скучный взгляд, думая о чем-то своем. О чем могут думать ночные портье? Роберта, не испытывая больше ни стыда, ни смущения, кивнула ему. Она помогла Ги вывести мотоцикл из вестибюля по ступенькам крыльца на улицу. Они сели на "Веспу", на свои места, и Ги, поддавая газу, помчался по улице, лавируя в гуще машин. Через десять минут они были у подъезда ее дома. Ги остановился, они соскочили с мотоцикла. Ги, казалось, никак не мог заговорить, словно лишился дара речи. Он несколько раз начинал с одной и той же фразы:
