Валентин Черных - Москва слезам не верит (сборник)
Было без пяти восемь. Через пять минут на заводе начинался рабочий день.
К воротам подкатила «Волга», ворота распахнулись, и на заводской двор въехал директор Басов.
И вдруг, почти мгновенно, площадь опустела, и поэтому особенно стали заметны опаздывающие.
Доставая на ходу пропуска, бежали через площадь несколько парней. Поправляя прическу, через проходную пронеслась девушка.
— Привет, Мария Петровна, — крикнула она вахтерше.
Один из вахтеров — старший смены — просматривал список. Ольга терпеливо ждала.
— На вас не заказано, — сказал вахтер.
— На нас должно быть заказано, — начала вежливо объяснять Ольга. — Мы давали телеграмму.
Вахтер уже не обращал на Ольгу никакого внимание.
— Обычная история, — вздохнула Ольга. — Что ж делать-то?
Петров посмотрел на очередь мужчин с портфелями, которым тоже не заказали пропуска и которые скопились у единственного телефона, и принял решение. Он достал какую-то бумагу, сложил се, зашел за угол, разбежался и буквально влетел в проходную.
— Здрасте, тетя Маша. — Петров поднял руку с зажатой бумажкой и уже несся по территории завода.
— Надо было зафиксировать опоздание, — проворчал старший вахтер.
— Да это вроде Витька из литейки, он вечно опаздывает, — ответила вахтер тетя Маша.
Петров поднялся по лестнице и вошел в приемную директора. В приемной секретарша печатала на машинке.
Из своего кабинета вышел директор завода Басов и отдал секретарше несколько листов бумаги.
— Вика, этот отчет мне нужен к двенадцати, — сказал Басов.
— Будет сделано. — Вика сложила листы в папку, и Басов снова скрылся в своем кабинете.
— Вика, — сказал Петров, — а почему нам не заказали пропуска?
— Кому это — вам? — спросила Вика.
— Петрову и Бурцевой.
Вика выудила пропуска из груды бумаг.
— Заказали. Но еще не отнесли на проходную.
— А почему не отнесли?
— А вы всегда такой зануда? — спросила Вика.
— Всегда, — ответил Петров. — Так почему же?
— Потому что вы командировочные. А командировочный, он никогда раньше десяти не появляется. Не все же такие примерные, как вы.
— Про это понятно, — сказал Петров. — А когда же отнесут пропуска?
— Когда придет курьер!
— А когда он придет?
— Когда придет, тогда и придет, — со злостью сказала Вика. — Вы небось сами не понесете?
— Почему же? Понесу, — и взял пропуск.
К Ольге подсел один из командированных с портфелем.
— Прекрасная погода, — сказал он.
— Вы женаты?
— Да, — несколько опешив, ответил командированный и обиделся: — А при чем это: женат я иль не женат?
— А при чем погода? — спросила Ольга. — И так ясно, что она прекрасная.
Вика заглянула в кабинет Басова и предупредила:
— Иван Степанович, эти ваши из института исследований прибыли. Сейчас будут здесь.
— Тогда зови партком и завком, — распорядился Басов.
— Вы, конечно, сами увидите, — сказала Вика, — но один из них явно не того. — И Вика крутанула пальцем у виска.
— В чем это выражается? — спросил Басов.
— Во всем, — сказала Вика. — Псих какой-то ненормальный.
Петров подошел к проходной, протянул вахтеру пропуск и сказал:
— Товарищ Бурцева пройдет со мной. Пожалуйста, Ольга Андреевна…
— А Петров где? — спросил вахтер.
— Петров придет позже, — ответил Петров.
Когда социологи вошли в кабинет Басова, их уже ждала «Большая тройка». Сам Басов, председатель завкома Филяшин и секретарь парткома Константинов.
Басов вышел из-за своего стола, грузный, в мешковатом костюме, и пошел навстречу гостям.
За ним двинулся Филяшин, полнеющий молодой человек, из-за жары в рубашечке навыпуск, и Константинов в спортивной куртке. Началось знакомство.
— Бурцева, инженер-социолог. Руководитель группы, — представилась Ольга.
— Петров, психолог.
Хозяева в свою очередь представились тоже.
Потом все расселись, как на приеме. На столе выстроились бутылки с минеральной водой, были разложены сигареты, секретарша Вика внесла кофе.
Председатель завкома радушно улыбнулся.
— Я думаю, вам понравится у нас, — начал он. — Наш завод имеет богатые трудовые традиции. В грозные годы войны…
— Извините, — сказал Петров, — но нам не заказали пропуска. Мы потеряли сорок минут рабочего времени, а учитывая, что нас двое, — час двадцать минут. В денежном исчислении заводу это обошлось в двадцать четыре рубля.
— Мы это учтем на будущее, — улыбнулся Басов. — Моя машина в вашем распоряжении. Устраивайтесь, знакомьтесь с городом. А завтра начнете.
— Мы, собственно, уже начали, — заметил Петров. — А для продолжения нам нужна следующая документация… — Петров раскрыл свой блокнот: — Первое…
Ольга и Петров работали в соседнем с парткомом кабинете. Ольга просматривала папки и делала подсчеты на малой ЭВМ типа «Дакоты». Петров выписывал данные на большой лист бумаги.
— Все сходится на подготовительном, — сказала Ольга.
В дверь постучали.
— Пожалуйста, — сказал Петров.
Вошел Константинов.
— Моя помощь в чем-нибудь еще не требуется? — спросил он.
— Спасибо, пока не требуется, — улыбнулась Ольга.
Константинов не удержался и тоже улыбнулся.
— Ну, тогда пока, — сказал он и вышел.
— Пока, — сказал Петров. — Кажется, он на тебя положил глаз, — заметил он.
— Неужели ты замечаешь, когда на меня обращают внимание? — спросила Ольга.
— Учти, — сказал Петров, — так и до аморалки недалеко. А он человек наверняка семейный и положительный. Да, кстати! Раз уж ты так быстро и напрямую установила контакт с парторганизацией, может, посмотришь протоколы партийных собраний подготовительного? Они обычно хоть и эмпирически, но нащупывают самые горячие точки.
— Предложение дельное, — согласилась Ольга. — Ты это и сделаешь. Сегодня же. А завтра начнем с подготовительного…
Медленно полз конвейер. Сборщицы брали с ленты небольшие щиты, вкручивали детали, не глядя сдвигали щиты на ленту, чтобы спять следующий. Работали быстро и четко. На сборке были одни женщины, в основном молодые. И тут Петров увидел Татьяну, которую он заметил еще утром на проходной.
Петров наблюдал за работой сборщиц, а сборщицы наблюдали за ним. И вдруг Петров отметил, что сборщицы почему-то оживились.
К сидящей за стеклянной перегородкой женщине — мастеру цеха — подошла средних лет сборщица, что-то сказала ей, кивнул в сторону Петрова, та засмеялась, тоже кивнула, соглашаясь. Сборщица подошла к Татьяне, села на ее место, а Татьяна встала и пошла по проходу.
Петров не мог еще раз не отметить се стройную фигуру, но сейчас она шла по-особенному, покачивая бедрами, как ходят женщины, уверенные, что на них обязательно обратят внимание. На Татьяне был очень короткий халат, такой короткий, что больше напоминал курточку, чем халат, отчего ее длинные ноги казались еще длиннее.
Татьяна остановилась невдалеке от Петрова, приняла позу, мечтательно глядя в окно.
Сборщицы на конвейере, не прерывая работы, поглядывали в их сторону.
Петров продолжал следить за работой конвейера, совершенно не обращая внимания на Татьяну. По всем законам он должен был бы подойти, но он не подходил. Татьяна скосила глаза в его сторону и увидела, что Петров, даже не взглянув на нее, прошел мимо и сел рядом с пожилой сборщицей.
— К ней все подходят? — спросил Петров у сборщицы.
— Все, — подтвердила сборщица. — Мужик, он нынче какой? Помани его, и за любой юбкой побежит.
— А потом вы над ним всем участком смеетесь, — сказал Петров.
— А что, надо и посмеяться иногда, — ответила сборщица. — А то совсем отупеешь па этой сборке. А как ты догадался? — искренне удивилась она.
— У меня такая профессия, — ответил Петров.
— А про меня можешь угадать? — заинтересовалась сборщица.
— Могу, — сказал Петров. — Вам сорок… — он прищурился, — пять лет. Начали вы трудиться сразу после войны, но потом был значительный перерыв, — пожалуй, больше двадцати лет. Пока правильно?
— Да, — ошарашенно ответила сборщица.
— Начальник цеха вами не очень доволен: вы не всегда выполняете норму. У вас собственный дом, большой огород, сад. До свидания. — И Петров пошел. Он оглянулся уже на выходе из цеха и увидел, как девушки бросились к ошеломленной сборщице, а та, всплескивая руками, что-то начала им рассказывать.
Ольга пристроилась около инструментальной. Когда подошел рабочий, она включила секундомер.
А в инструментальной металась молодая инструментальщица Вера Кутейщикова.
— Нет этой формы, — сказала она рабочему, так и не найдя требуемого.
— Как же нет? — возразил рабочий. — Вчера я сам у Олимпиады брал.
