Ирвин Шоу - Добро пожаловать в город ! (сборник рассказов)
-- В таком случае скажи "четверг",-- продолжала потешаться над ним Долорес.
-- Не скажу -- не хочу! -- отрезал Майкл, грохнув кулаком по столу.-Мне это неинтересно.
-- Ах ты, Боже мой,-- закудахтала Долорес,-- вы только на него поглядите! Хочет стать адвокатом -- и не может произнести слово "четверг".
-- Могу, не волнуйся,-- возразил Майкл.-- А тебе лучше помолчать.
-- Нет, скажи "четверг"! -- Долорес, склонив голову набок, говорила с хитрецой, кокетливо, словно девушка, добивающаяся от любимого признания в любви.
-- Тверг! Вот тебе! -- произнес заковыристое слово Майкл -- так, как говорил всегда.
Долорес засмеялась, замахав на него руками.
-- И этот человек хочет вести в суде собственное дело! Пресвятая Матерь Божия! Да они только посмеются над тобой.
-- Пусть смеются! -- воскликнул Майкл.-- Все равно я буду вести свое судебное дело! А сейчас я хочу есть -- неси обед! Энтони! -- рявкнул он.-Выброси весь этот хлам и иди к столу!
В день суда Майкл тщательно побрился, покончив со своей непобедимой щетиной, старательно обрядился в черный костюм, водрузил на голову черную шляпу. Вместе с Долорес, с хмурым видом сидевшей рядом с ним на переднем сиденье, они въехали в город на своем семейном "додже" 1933 года выпуска.
Долорес за всю дорогу до города не проронила ни слова. Только после того, как они припарковали машину и вошли в здание суда, а туфли Майкла, на высоких каблуках, звонко застучали по мраморному, освященному законом полу, она разжала губы.
-- Держи себя в рамках, Майкл! -- напутствовала она его, ущипнув за руку.
Улыбнувшись ей, он расправил коромыслоподобные плечи, снял шляпу. Седые его волосы тут же вздыбились, словно моток стальной проволоки под магнитом, и Майкл старательно приглаживал их рукой, открывая двери в зал суда. На лице его блуждала серьезная, гордая улыбка, когда он садился рядом с женой в первом ряду и потом терпеливо ожидал, пока его вызовут.
В зал вошел Виктор. Майкл бросил на него гневный взгляд. Но тот, едва замечая его, перевел взор на звездно-полосатый американский флаг за спиной судьи.
-- Видишь,-- зашептал Майкл на ухо Долорес,-- я его напугал: глаз на меня поднять не смеет. Здесь, в суде, ему придется говорить правду -- не отвертится.
-- Тсс! -- зашипела на него Долорес.-- Ты ведь в суде!
-- Слушается дело,-- громко объявил судебный служащий,-- Майкл Пилато -- против Виктора Фраски.
-- Здесь! -- громко крикнул Майкл, поднимаясь с места.
-- Тсс! -- снова шикнула Долорес.
Майкл, положив шляпу ей на колени, легкой походкой направился к воротцам, отделяющим зрителей от участников процесса. Вежливо, с ироничной улыбкой, придержал дверцу для Виктора и его адвоката. Тот прошел мимо, опять даже не удостоив его взглядом.
-- Кто представляет ваши интересы в суде, мистер Пилато? -- спросил судья, когда все они расселись по своим местам.-- Где ваш адвокат?
Майкл встал и внятно, громким голосом объявил:
-- Я представляю в суде свои интересы сам. Я сам себе адвокат.
-- У вас должен быть адвокат,-- пояснил судья.
-- Мне он не нужен! -- еще громче откликнулся Майкл.-- Я ведь никого не собираюсь здесь надувать.-- В зале суда сидели человек сорок, и все они дружно рассмеялись. Майкл, повернувшись к зрителям, озадаченно поглядел на них.
-- Что я сказал такого смешного?
Судья трижды стукнул молотком, открыв слушание дела. Виктор занял место за кафедрой, а Майкл бросал на него холодные, обвиняющие взгляды. Адвокат Виктора, молодой человек в голубом, в тонкую полоску костюме и желтовато-коричневой рубашке с накрахмаленным воротничком, задавал ему вопросы.
-- Да, я выплачивал истцу деньги ежемесячно,-- давал показания Виктор,-- нет, никаких расписок не было, так как мистер Пилато -- человек неграмотный, не умеет ни писать, ни читать, и мы решили обойтись без формальностей. Я не понимаю, на каких основаниях мистер Пилато предъявляет мне претензии.
Майкл, выпучив глаза, не веря тому, что говорит Виктор, думал про себя: "Как же можно лгать под присягой -- ведь он рискует отправиться в ад из-за каких-то трехсот долларов!"
Адвокат Виктора сошел вниз со своего места и грациозно помахал Майклу.
-- Ваши показания, прошу вас!
Словно в тумане прошел он мимо адвоката, встал за свидетельской кафедрой -- такой опрятный, крупный, с крепкой бычьей шеей, багровым, с глубокими морщинами лицом, возвышающимся над чистым белым воротничком сорочки, неловко вытянув для приличия по швам большие, тщательно вымытые щеткой руки. Он стоял напротив Виктора, немного наклонившись к нему,-- их лица чуть не соприкасались.
-- Виктор,-- начал он, и его голос разнесся по всему залу,-- говори правду: ты отдал мне деньги?
-- Да,-- ответил Виктор,-- отдал.
Майкл ближе наклонился к нему.
-- Смотри мне прямо в глаза! -- потребовал Майкл отчетливым голосом, демонстрируя свое терпение,-- и отвечай! Ты отдал мне деньги?
Виктор, подняв голову, смотрел не уклоняясь, прямо ему в глаза.
-- Я вернул тебе все деньги.
Майкл наклонился к нему еще ближе -- теперь он чуть не касался его лбом.
-- Смотри мне прямо в глаза -- не увиливай, Виктор!
Тот смело последовал его примеру -- теперь их разделяло расстояние не больше одного фута.
-- Так вот, Виктор,-- снова начал Майкл, сузив свои холодные глаза -они поблескивали сейчас сероватым,-- ты вернул мне деньги?
Виктор сделал глубокий вдох и шумно выдохнул:
-- Да!
Майкл пошатнулся, сделал шаг назад, словно только что получил удар, и недоуменно уставился в глаза клятвопреступнику -- так глядит отец на сына, который только что признался, что убил родную мать: ничего не понимал, не испытывал к нему никакой жалости. Такое не укладывается в голове у нормальных людей,-- неужели столь чудовищное преступление может кто-то совершить в этой жизни? Выражение на грубом лице Майкла постоянно менялось под воздействием перемежающихся приливов гнева, отчаяния, жажды мести.
-- Мерзкий лжец, будь ты проклят, Виктор! -- дико заорал Майкл. Спрыгнул с платформы для свидетелей, схватил за ножку тяжелое дубовое кресло и угрожающе занес его, словно убийца нож, над головой Виктора.
-- Майкл! Боже, Майкл! -- закричала Долорес, и вопли ее перекрыли шум, поднявшийся в зале суда.
-- Говори правду, Виктор! -- орал Майкл; лицо у него стало кирпичного цвета, за разжатыми губами поблескивали белые зубы,-- он был вне себя от гнева, впервые в жизни угрожая другому человеку насилием и расправой.-Говори, не тяни!
Он стоял перед ним -- воплощенная фигура Правосудия, вооруженная тяжелым креслом,-- в надувшихся на крупных запястьях венах пульсировала кровь, кресло дрожало над головой Виктора в громадных, шишковатых руках, а напрягшиеся огромные мускулы выпирали из рукавов под тонким сукном.
-- Немедленно признавайся, Виктор!
-- Пилато! -- закричал судья.-- Немедленно опустите кресло на пол!
Виктор сидел словно окаменев, не спуская полных ужаса глаз с грозного кресла, взметнувшегося у него над головой.
-- Пилато! -- снова закричал возмущенный судья.-- За такой проступок вас могут отправить в тюрьму! -- Он стучал молотком по столу, хотя понимал, что в данный момент это бесполезно.
-- Не забывайте, Пилато,-- здесь суд!
-- Ну, Виктор? -- снова вопросил Майкл, абсолютно равнодушный к увещеваниям судьи и не сдвигаясь с места ни на дюйм.-- Что скажешь, Виктор? Немедленно признавайся, прошу тебя!
-- Не-ет! -- взвизгнул Виктор, весь съежившись на своем стуле, вытянув вперед руки -- эту слабую защиту, не способную предотвратить весьма осязаемую страшную угрозу.-- Не-ет, я не верну-ул деньги! Не верну-ул!
-- Пилато! -- завизжал теперь, как поросенок, судья.-- Это не свидетельские показания!
-- Значит, ты лгал суду? -- неумолимо допрашивал его Майкл, не выпуская из рук кресла, которое висело у Виктора над головой, словно занесенный палачом топор.
-- Ма-а-йкл, боже мой, Ма-а-йкл,-- выла Долорес.
-- Это не моя идея...-- несвязно бормотал Виктор.-- Клянусь Богом, не я это придумал! Это все Альфред Лотти и Джонни Нолан. Я в полном подчинении у этих преступников. Майкл, ради любви к Богу, не убивай меня! Майкл, мне бы самому никогда не пришла бы в голову такая мысль! Прости меня, Майкл, прости!
-- Гиннес! -- крикнул судья судебному приставу.-- Вы что, собираетесь стоять на месте и ничего не предпринимать? Почему вы бездействуете?
-- Я могу его пристрелить,-- спокойно ответил Гиннес.-- Вам угодно, чтобы я пристрелил истца здесь, прямо в суде?
-- Заткнитесь! -- оборвал его судья.
Гиннес, пожав плечами, снова повернулся к свидетельской кафедре с чуть заметной улыбочкой на губах.
-- Так ты лгал? -- спрашивал Майкл уже тихим, спокойным голосом, обретя терпение.
-- Да, лгал! -- крикнул Виктор.
Не торопясь, с поразительным спокойствием Майкл осторожно поставил дубовое кресло на место; широко улыбнулся и повернулся к судье.
-- Ну, вот и все.
-- Можете ли вы назвать хоть одну приемлемую причину, в силу которой я не мог бы отправить вас в тюрьму?! -- орал судья.
