Генри Хаггард - Копи царя Соломона
– Истинно так.
– Говорили, что оба они погибли в горах. Так?
– Так.
– Ну а между тем ни мать, ни мальчик и не думали погибать. Они перебрались через горы и, следуя за кочевыми жителями пустыни, прошли страну песков и снова увидели воду, траву и деревья.
– Откуда ты это знаешь?
– Слушай. Они шли все дальше и дальше, шли целые месяцы и наконец пришли в ту страну, где живет воинственный народ амазулусов, принадлежащий к одной расе с кукуанцами. Здесь они прожили многие годы, пока мать наконец не умерла. Тогда сын ее, Игноси, снова пустился странствовать и ушел далеко, далеко, в чудесную страну, населенную белыми людьми, где также пробыл многие годы, научаясь премудрости у белых людей.
– Выдумка недурная, – сказал Инфадус недоверчиво.
– Много лет жил он там, был простым служителем, был воином, но всегда хранил в своем сердце все, что рассказывала ему мать про его родину, и придумывал, как бы ему так устроить, чтобы туда вернуться и опять увидеть свой народ и дом своего отца, прежде чем умереть. Долго он жил и ждал, и наконец пришло время, как оно приходит ко всем, кто умеет ждать, и встретил он белых людей, собравшихся отыскивать ту самую неведомую страну, далекую его родину, – и присоединился к ним. Белые люди отправились в путь и шли все дальше и дальше, отыскивая пропавшего. Они миновали жгучую пустыню, перебрались через снеговые горы и пришли в страну кукуанцев и здесь встретились с тобой, о Инфадус!
– Верно, ты сошел с ума и потому говоришь так, – сказал взволнованный старый воин.
– Ты так думаешь? Посмотри, я сейчас докажу тебе, что это все правда, брат отца моего: я – Игноси, законный король Кукуанский.
Тут он разом сорвал свой широкий пояс и указал на синее изображение священной змеи, вытатуированное у него на теле.
– Смотри, это что? – сказал он.
Инфадус до такой степени вытаращил глаза, что они чуть не выскочили у него из орбит, и тотчас же бросился на колени.
– Приветствую тебя! – воскликнул он восторженно, – сын брата моего, король мой!
– Не то ли я говорил тебе? Встань: я еще не король, но буду королем с твоей помощью и с помощью этих отважных белых людей, которые мне друзья. Но старуха Гагула была права: прежде чем это случится, вся страна обагрится кровью, и прольется также ее собственная кровь за то, что она убила отца моего своими словами и лишила мать мою родины и пристанища. Выбирай же, Инфадус: хочешь ты предаться в мои руки, разделять все опасности, которые ждут меня впереди, и помогать мне свергнуть тирана и убийцу или нет? Решайся.
Старик подпер голову рукой и задумался. Потом он подошел к Омбопе или, лучше сказать, к Игноси, опустился перед ним на колени и взял его руку:
– Игноси, законный король Кукуанский, я предаю руку мою в твои руки и буду твоим слугой до самой смерти. Когда ты был ребенком, ты играл у меня на коленях; теперь, на старости лет, я буду сражаться за тебя и за свободу!
– Хорошо. Если я останусь победителем, ты будешь первым человеком во всей стране после короля. Если я погибну, ты только умрешь, а смерть уж и так недалеко от тебя. Встань. А вы, белые люди, хотите вы помочь мне? Предложить вам за это мне нечего. Если я восторжествую и найду белые камни, вы возьмете их сколько хотите. Но довольно ли вам этого?
Я перевел его слова.
– Скажите ему, – отвечал сэр Генри, – что он неверно понимает нас. Порядочный человек не продается ни за какое богатство. Впрочем, что касается лично меня, я скажу следующее: Омбопа мне всегда нравился, и я буду стоять за него во всей этой истории, насколько от меня зависит. Мне будет очень приятно участвовать в укрощении этого жестокого Твалы. Что вы скажете, Гуд, и вы, Кватермэн?
– Что ж, – проговорил Гуд, – выражаясь высоким слогом, к которому они здесь имеют такое пристрастие, можете сказать ему от меня, что драка – превосходная вещь, что она согревает скорлупу сердца, и что я, со своей стороны, готов лезть туда же, куда и он. Себе же прошу только одного: пусть позволит мне носить панталоны.
Я перевел оба этих ответа.
– Хорошо, друзья, – сказал нам бывший Омбопа. – А что скажешь ты, Макумацан, старый охотник, ты, что хитрее раненого буйвола?
Я подумал немного и почесал затылок.
– Омбопа… то есть Игноси! – сказал я. – Я переворотов ужасно не люблю. Я человек мирный, маленько трусоватый (тут Омбопа усмехнулся), но при всем том стою́ за своих друзей крепко. Ты постоял за нас и вел себя как следует мужчине, ну и я постою за тебя. Да, еще вот что: ты знаешь, что мы пришли сюда искать пропавшего брата Инкубу (сэра Генри). Ты должен помочь нам найти его.
– Это я сделаю, – отвечал Игноси. – Постой, Инфадус, заклинаю тебя священным изображением змеи, опоясывающей меня, скажи мне всю правду. Слыхал ли ты, чтобы какой-нибудь белый человек ступил на эту землю?
– Нет, Игноси.
– Если бы прошел слух о каком-нибудь белом, если бы кто видел его в стране – знал ли бы ты об этом?
– Наверно бы, знал.
– Ты слышишь, Инкубу? – сказал Игноси сэру Генри. – Его не было здесь!
– Что делать, – вздохнул сэр Генри. – Должно быть, оно так и есть. По всей вероятности, ему не удалось сюда добраться. Бедный Джордж! Так что все это было понапрасну…
– Однако к делу, – сказал я, стараясь избегнуть этого печального разговора. – Каким образом думаешь ты сделаться королем на деле?
– Не знаю сам, что делать. Инфадус, как ты думаешь?
– Игноси, сын блистающей молнии, – отвечал старик, – сегодня вечером будет великая пляска и колдовская охота. Многих выследят ловкие колдуньи, многие погибнут, и во многих сердцах проснется скорбь и страдание, возгорится гнев против короля Твалы. После пляски я переговорю с несколькими главными вождями, и если мне удастся убедить их, они, в свою очередь, сговорятся со своими отрядами. Сначала я приступлю к вождям издалека и мало-помалу доведу их до того, что настоящий король – ты. И я думаю, что завтра, когда рассветет, десять тысяч копий будет в твоем распоряжении. А теперь мне нужно уйти, чтобы подумать, прислушаться и приготовиться. Я увижусь с тобой здесь, когда кончится пляска, если только буду жив и вы все будете живы; тогда мы поговорим еще. Лучшее, что может быть, – это война.
Тут наше совещание было прервано известием, что король прислал к нам гонцов. Мы подошли к двери и приказали впустить их в хижину. Вошли трое посланных, из которых каждый нес блестящую кольчугу и великолепный боевой топор.
– Дары короля, моего повелителя, белым людям, прибывшим со звезд! – провозгласил сопровождающий их глашатай.
– Благодарим короля, – отвечал я. – Удалитесь!
Посланные ушли, а мы принялись разглядывать наши подарки с большим интересом. Они были самой великолепной, тончайшей работы, какую я видел в жизни. Целая кольчуга занимала так мало места, что ее почти можно было закрыть руками, когда она сжималась вплотную, колечко к колечку.
– Неужели вы сами делаете такие штуки, Инфадус? – спросил я. – Они удивительно хороши.
– Нет, господин мой, они перешли к нам от наших предков. Мы не знаем, кто их делал, и их осталось немного. Их могут носить только люди царской крови. Это – волшебные кольчуги, их нельзя пронзить никаким копьем. Тот, кто их носит, вполне безопасен в битве. Или король очень вами доволен, или он очень вас боится, а то бы он их не прислал. Наденьте их сегодня вечером.
Весь остальной день мы провели, спокойно отдыхая и обсуждая на досуге наше положение, которое было довольно интересно. Наконец солнце село, тысячи сторожевых костров запылали кругом, и во тьме мы услыхали топот ног и звон оружия: то проходили на свои места многочисленные воинские отряды, собираясь на празднество. Часов около десяти луна взошла в полном блеске, и пока мы любовались ею, пришел Инфадус в полном воинском наряде, с двадцатью телохранителями, которые должны были сопровождать нас к месту пляски. Мы уже обновили присланные нам королем кольчуги, как он нам советовал, и надели их под нашу одежду, причем с удивлением убедились, что они нисколько не тяжелы и очень удобны. Эти стальные рубашки, очевидно, предполагались для очень крупных людей и потому сидели довольно мешковато и на мне, и на Гуде; но богатырскую фигуру сэра Генри кольчуга облегала плотно и была ему совершенно впору. Потом мы опоясались ременными поясами, привязали к ним револьверы, взяли топоры, присланные королем, и отправились.
Подойдя к тому большому краалю, где мы представлялись королю поутру, мы нашли, что он окружен двадцатью тысячами воинов, выстроившихся отдельными полками. Эти полки разделялись, в свою очередь, на отряды, между которыми нарочно были оставлены небольшие проходы для того, чтобы колдуньи могли свободно двигаться между воинами. Это огромное сборище вооруженных людей, стоявших в стройном порядке, было необыкновенно величественно. Они стояли совершенно неподвижно, в полном безмолвии, и луна обливала своим светом лес их копий, их величавые фигуры, развевающиеся перья и нежные краски их разноцветных щитов.
