Режис Са Морейра - Убитых ноль. Муж и жена
Дуешься на нее некоторое время, она ничего не замечает, сжимаешь виски руками, спрашиваешь, как роман.
Жена отвечает, не поднимая глаз и таким тоном, которым ты никогда не говорил, что от романа оторваться невозможно, это просто шедевр, убийца бесподобен, новое слово в литературе.
Предлагаешь ей выпить таблетку аспирина.
Рассеянно говорит: нет, спасибо, продолжает читать.
Подъедаешь ее морковку, она не реагирует.
Заносишь над ней вилку, спрашиваешь: убийца — мужчина или женщина.
Отвечает, что пока неизвестно.
Кладешь вилку на стол.
Говорит, что обязательно представит тебе письменный отчет.
Выпиваешь аспирин залпом.
Добавляет, роман — то, что нужно.
Встаешь, шаришь в шкафу, ищешь плитку шоколада.
Жена наконец-то отрывается от романа, смотрит на тебя негодующим взглядом.
Съедаешь всю плитку шоколада, глядя на нее с вызовом.
Удивлена, но тут же забывает тебя ради мсье-бестселлера.
Возвращаешься на диван в гостиную, пиная по дороге книги.
Конечно, ты не первый раз ласкаешь жену в интимном месте, но давно этого не делал.
А еще ее же рукой совсем непривычно.
Поглубже зарываешься в диван, чтобы все было шито-крыто, хотя жене сейчас не до тебя, увлечена бестселлером, выслеживает бесподобного убийцу.
Аспирин не действует, заснуть не получается, нужно как-то отвлечься.
Щупаешь, исследуешь, роешься, поглубже-поглубже.
Оп, обо что-то задел, вскрикиваешь, тут же свободной рукой зажимаешь рот.
Затихаешь.
В сомнениях, тебе страшно, вдруг не сможешь сдержаться.
Снова за дело.
Закрываешь глаза.
Фантазируешь.
Высотка в огне.
Жить осталось час.
Секретарша жены врывается в кабинет.
Вздрагиваешь.
Дама с ресепшн тоже врывается.
Дрожишь всем телом.
К вам присоединяется жена.
Диван ходуном ходит.
Звонит телефон.
Снимаешь трубку.
Мсье-бестселлер на проводе.
Вмиг убираешь руку.
Открываешь глаза.
Пошли все вон.
И ты тоже.
Ворочаешься на диване.
И засыпаешь.
Интересно, может, это в порядке вещей.
Может быть, то же самое происходит со всеми парами, которые хотят разбежаться.
Может, во всем метро ты — единственный мужчина, то есть женщина, кто не в курсе.
И уж точно единственный, на ком теннисные шорты и майка-поло.
Разглядываешь поочередно всех одиноких в твоем вагоне и пытаешься догадаться, кто из этих мужчин — женщины и наоборот.
Один мужчина неверно понимает твой пристальный взгляд и подходит.
С виду и правда мужчина.
Специально зеваешь, прикрыв жене рот левой рукой, демонстрируешь — она замужем.
Его это, вроде бы, не впечатляет.
Садится рядом, улыбается, левую руку кладет себе на колено — показать, что и он тоже женат.
Вспоминаешь, женатые пары носят обручальные кольца еще и для того, чтобы легче было найти партнера на стороне, чувствуешь себя идиотом — как ребенок среди взрослых.
Одергиваешь свои теннисные шорты, стараешься прикрыть ими ляжки.
Мужчина завязывает разговор, говорит, что каждое утро встречает тебя в метро, но не решался подойти.
Просто глупо не познакомиться, раз видитесь каждый день.
Ты кажешься ему таинственной.
И очень красивой.
Растерянно смотришь, и в первый раз за все время, что поселился в теле жены, тебя разбирает смех.
Полная неожиданность.
В твоем перегруженном сознании словно вдруг распахивается форточка, и ты осознаешь всю комичность своего положения.
Тело жены уже трясется от смеха, скрещиваешь руки, прикусываешь губы.
Мужчина не умолкает, ты еле сдерживаешься, смотришь ему в глаза, но несмотря на все усилия не можешь сдержать улыбку.
Мужчина понимает улыбку по-своему, наклоняется к тебе и что-то шепчет на ухо.
Хохочешь во все горло.
Смотрит удивленно.
Озирается по сторонам.
Берешь себя в руки.
Он ждет.
Теперь уже ты наклоняешься к нему и что-то шепчешь на ухо.
Тут же вскакивает и садится подальше от тебя.
Секретарша видит, что ты в костюме для тенниса, и расплывается в улыбке, тут же вспоминаешь, что ты все же не жена: тебя подмывает опрокинуть ее на стол и грубо овладеть ею.
Чего ты сделать, естественно, не можешь.
Вместо этого, садишься за стол и выслушиваешь свое расписание на день, пытаешься усвоить, запомнить фамилии и даже задаешь два-три вопроса, твои вопросы ее удивляют, и даже более того, забавляют.
Отмечаешь про себя, что у тебя снова пробудился интерес к женщинам, тебе это нравится.
Болтаешь всякую чушь.
Просто чтобы она улыбнулась.
А может и посмеялась.
Интересуешься, нельзя ли никотин и смолы распылять прямо из кондиционера.
В курсе она, что дама на ресепшн — опытный образец робота.
Не кажется ли ей временами, что кроме нее в пустом лифте есть кто-то еще.
И не думала ли, что будет делать, если жить останется только час.
Отвечает — просто поспит.
Отвечает, не раздумывая.
Очарованный, смотришь на нее.
В конце концов говорит, что ей надо работать.
Хочешь крикнуть «нет», встать, удержать ее.
Но только провожаешь взглядом, ждешь, пока за собой дверь закроет, и запускаешь руку жене между ног.
Действуешь быстро.
На двадцать первом этаже в высотку ударила молния и намертво пригвоздила тебя к стулу.
Даже крикнуть не можешь.
Мозг обуглился.
Сидишь, как паралитик, не двигаясь, разинув рот, в глазах — пустота.
Звонит телефон, переводишь взгляд на него, а это что за штуковина.
Обводишь взглядом стол жены, силишься понять, где ты вообще.
Наконец удается сощурить глаза.
Снимаешь трубку, там голос секретарши напоминает, что тебе сегодня на прием к психоаналитику.
В ответ просишь отменить все приемы и встречи, чтобы никто больше не беспокоил, никогда.
Она смеется.
А тебе не до смеха.
Вешаешь трубку, закрываешь глаза и снова запускаешь руку жене в шорты.
Совершенно опустошенный, вечером едешь в метро, глядя на отражение жены и восхищаясь.
Ты восхищаешься не столько тем, что она так вкалывает, сколько тем, что вообще умудряется работать, несмотря на тайничок, который у нее между ног.
На самом деле ты восхищаться всеми женщинами, переводишь взгляд с одной на другую, тебе-то известно, что за тайну они хранят, ту самую, о которой мужчины даже не подозревают.
Что есть отчего умом тронуться.
Что женщины — они с какой-то прямо с другой планеты, раз головы не теряют.
Говорят нормально.
И держатся на ногах.
Не летают по воздуху.
Глядя в пустоту, открываешь рот и забавляешься, ахая и охая.
Дразнишься: у-у.
Громко мычишь: м-м-м.
Хихикаешь: хи-хи.
Мешаешь читать мужчине рядом, раздраженно поднимает голову.
Элегантно нараспев извиняешься — «пар-дон, пардон».
Кивает и снова углубляется в чтение.
А ты разухабистым баском бравой фермерши: «И какого ж это хрена запихнули поезд в землю».
Тотчас вскидывает голову.
Как ни в чем не бывало, напеваешь что-то вполголоса.
От метро до дома идешь, не торопясь, толкаешь входную дверь, проплываешь по коридору, жена смотрит на тебя с удивлением, целуешь ее в щеку, сразу заходишь в гостиную, она следует за тобой, и, чтобы вернуть тебя на землю, спрашивает про мсье-бестселлера, но ты — уже отключился на диване.
Намазываешь масло на тосты — чтобы отвлечься, курить хочется, в это время жена вырезает твою фотографию с обложки одной из твоих книг — подделывает себе пропуск в спортзал.
Аккуратно наклеивает ее поверх своей собственной, сравниваешь молодое, свежевыбритое, улыбающееся лицо на фотокарточке с тем, что досталось жене, и делаешь вывод — погорит она на этом, ой, погорит.
В кухню входит кошка, прыгает к тебе на колени.
Жена вскакивает, что-то шипит тебе в бороду и скрывается в спальне.
Бросаешь взгляд на стенные часы, вздыхаешь, пристально смотришь глазами жены в зеленые глаза кошки: может, с ней телами поменяться.
Она тут же выпускает когти и убегает.
Вновь появляется жена, на ней просторная футболка, скрывающая твой животик, и старые тренировочные брюки для каратэ.
Глядишь на нее с беспокойством.
Спрашивает, неужели у тебя больше ничего нет для занятий спортом.
Возражаешь: каратэ — это не спорт.
