Бертольд Брехт - Круглоголовые и остроголовые, или Богач богача видит издалека
Нанна жалуется на то, что из-за почестей, оказанных ей Иберином, она потеряла свою клиентуру;
помещиков, избитых солдатами Иберина, поучает высокопоставленный чиновник, что своему телохранителю надо платить.
В седьмой картине:
Иберин решает вопрос о том, присудить ли арендатору лошадей чиха или нет, в зависимости от исхода гражданской войны;
игуменья монастыря, которая претендует на лошадей остроголового, показывает Кальясу, что ее голова тоже круглая;
арендатор Парр объясняет, что он взял лошадей, потому что они ему были нужны для полевых работ; арендатор Кальяс ругает его за это;
Кальяс, которому не присудили лошадей, хочет присоединиться к Серпу; он узнает, что Серп побежден.
В восьмой картине:
арендатор Кальяс, не имея средств прокормить свою дочь, приводит ее обратно в публичный дом;
арендатор Кальяс осознает, что Иберин вместе с Серпом победил также и его;
помещик де Гусман требует от своей сестры, чтобы она отдалась его тюремщику; адвокаты не понимают его малодушия;
Нанна Кальяс заявляет, что она не заинтересована в смертном приговоре помещику ее отца.
В девятой картине:
сестра помещика узнает, что и она подходит для роли проститутки; единственное, что говорит против ее падения, - это ее богатство;
Нанна Кальяс согласна за деньги пойти к тюремщику ради спасения помещика, приговоренного к смерти за то, что он ее растлил.
В десятой картине:
перед лицом смерти помещик и арендатор еще торгуются из-за арендной платы;
круглоголовый арендатор Кальяс ради освобождения от аренды идет на риск быть повешенным вместо своего остроголового помещика.
В одиннадцатой картине:
Иберин, стремясь удержать власть, объявляет о своей готовности отменить учение о круглоголовых и остроголовых;
вице-король показывает Иберину, какие рыбы попались в его сети;
вице-король объясняет, что ему нужен арендатор, так как предстоит большая война против соседнего народа с квадратными головами; арендатор Кальяс отказывается от супа вице-короля ввиду казни приверженцев Серпа;
на виселице вице-короля висят, а за его столом едят круглоголовые и остроголовые.
ПРИМЕРЫ ОТЧУЖДЕНИЯ В ПОСТАНОВКЕ КОПЕНГАГЕНСКОГО ТЕАТРА
Нанна Кальяс во время исполнения своей вступительной песни (во второй картине) стояла под эмблемой мелкой торговли (смотри: "Декорации и маски")-товар среди товаров, - а перед третьей строфой приветствовала зрителей с автоматической, почти сразу исчезнувшей улыбкой проститутки.
Перед пятой картиной из боковой кулисы вышла молодая монашенка с граммофоном и села на ступеньки маленькой лесенки. Органная музыка пластинки сопровождала первую, благочестивую часть картины до слов "каков вклад барышни?". Затем монашенка встала и ушла с граммофоном.
Восьмая картина (переулок в Старом городе) включает встречу брата и сестры де Гусман - копию сценического действия елизаветинского театра, а именно: диалог Клавдио и Изабеллы в "Мера за меру" Шекспира. Сцена должна быть исполнена совершенно серьезно, в приподнятом и патетическом стиле елизаветинского театра. Копенгагенская постановка использовала прием отчуждения, введя в эту сцену дождь и снабдив всех исполнителей зонтами. Таким образом, выспренная манера игры была искусственно отчуждена. Но все же не удалось достигнуть того, чтобы зритель, которому дали понять несовременность подобного поведения, мог еще увидеть, что приподнятая манера игры тесно связана с личными проблемами высшего класса. Это могло бы быть достигнуто, например, тем, что инспектор и сбиш, сопровождающие заключенного, слушали бы диалог подчеркнуто равнодушно или даже с усмешкой, а может быть, напротив, с восхищением,
К воспроизведению исторических стилей относится также девятая картина, действие которой происходит в кафе госпожи Корнамонтис; в эту сцену введены элементы французской салонной пьесы конца восемнадцатого столетия. В этой картине у Изабеллы был сплошной белый грим.
ДЕКОРАЦИИ И МАСКИ
Основная декорация состояла из четырех выкрашенных под цвет слоновой кости, горизонтально слегка изогнутых ширм, которые по мере надобности могли быть поставлены в любом порядке. Передвижные лампы были видны; два открытых рояля, когда на них играли, - освещены. Перестановка происходила за небольшим внутренним занавесом, не полностью закрывавшим сцену, но удобным для интермедии. Декорация устанавливалась и дополнялась во время репетиций.
Были использованы:
В первой картине:
маленький стул для вице-короля: бильярд, заваленный газетами; географическая карта на деревянной стойке; разбитая лампа с одной зажженной лампочкой; вешалка для шляпы и трости вице-короля; дверь, на ней маленькая эмблема - гиена со скипетром; деревянный стул для ожидающего за дверью Иберина.
Во второй картине:
две неоструганные деревянные оконные рамы для Кальямасси и Нанна; вывеска: "Табачный магазин Пальмосы"; красный фонарь с надписью "Кафе Парадиз"; плетеный стул для госпожи Корнамонтис; дверь в кафе; два нарисованных двухметровых четырехэтажных дома с продовольственными лавками; шесть эмблем мелочной торговли, подвешенных на проволоке (по Горелику): золотой кренделек, серебряный цилиндр, черная сигара, золотой тазик цирюльника, красный детский башмачок, красная перчатка. Эти эмблемы мелочной торговли опускались, когда Нанна, стоя под ними, пела свою вступительную песню; флаги с портретом Иберина.
В третьей картине:
большой колодец из неоструганных бревен; висящая соломенная циновка.
В четвертой картине:
стул вице-короля для судьи на маленьком деревянном балконе, в стороне, вне сцены; светящаяся надпись, появляющаяся на заднике, над ширмами; неоструганная деревянная лестница; старая скамья для подсудимых; поврежденная статуя Правосудия.
В пятой картине:
церковная скамья для игуменьи; нарисованное церковное окно на железных ножках, открывающееся снизу; два деревянных стула; несгораемый шкаф с иконой.
В шестой картине:
дверь; маленькая деревянная лестница; стол; шесть стульев; красный фонарь; выпиленные черные буквы "Кафе Парадиз"; свеча; на одной из ширм силуэт двух лошадей.
В седьмой картине:
деревянная лестница, покрытая голубой дорожкой; люстра; статуя Правосудия, починенная: в конце "Песни о живительном действии денег" она была опущена на место поврежденной статуи, поднятой вверх; маленькая дощечка "Иск монастыря св. Варравы к арендатору Кальясу. Предмет тяжбы - две лошади"; стул для судьи; свежевыструганная скамья подсудимых; две подвешенные лошади из фанеры, которые при вынесении приговора могли быть подняты вверх.
В восьмой картине:
грязные флаги; в остальном все как во второй картине.
В девятой картине:
дверная рама, закрытая красной занавеской с бахромой; поднос со стаканом воды; деревянный стул; старая кушетка в стиле ампир; зеленое искусственное горшечное растение, которое Нанна использует как ширму; красная висячая лампа над кушеткой; посетитель, покидающий заведение, куда входит Изабелла.
В десятой картине:
у рампы большая выкрашенная в черный цвет деревянная рама с натянутыми веревками, изображающая тюремную решетку; два деревянных табурета для де Гусмана и Кальяса, приставленные вплотную к решетке по ту сторону; небольшое возвышение с табуретами для связанных арендаторов; световая установка, расположенная таким образом, чтобы арендатор Кальяс мог пройти через зрительный зал, произнося свой монолог; три виселицы за ширмой.
В одиннадцатой картине:
три виселицы за ширмой; черная доска вне сцены с надписью "Казнь одного помещика и двухсот арендаторов"; накрытый стол с золочеными стульями; фанерные силуэты солдат - они видны, когда появляется вице-король; ствол большой пушки, спускающийся на проволоке над столом и направленный на зрительный зал в то время как Миссена говорит о мире.
Головы были высотой около двадцати сантиметров. Вместо лиц - маски с уродливыми носами, ушами, волосами, подбородками. У сбишей были непомерно большие руки и ноги.
Женские костюмы - красочные, не связанные с какой-либо определенной модой; на арендаторах были черные штаны, холстиновые рубахи и деревянные башмаки; на богатых помещиках - котелки и визитки; на Миссене - мундир; на мелких буржуа - обычные пиджаки.
О ШУМАХ
В настоящее время производство грампластинок предоставляет театру возможность пользоваться записанными шумами. Это в значительной мере усиливает ощущение зрителя, что он _не_ в театре. Этими пластинками театры пользуются очень охотно, так что теперь в "Ромео и Джульетте" Шекспира можно услышать подлинный шум толпы. Насколько нам известно, Пискатор был первым, применившим граммофонную запись. Он применил это новое средство абсолютно правильно. Во время представления пьесы "Распутин" звучал записанный на пластинку голос Ленина. На это время спектакль был прерван. В другом спектакле было использовано новое достижение техники - передача по радио шумов в сердце больного. Одновременно на экране демонстрировалось сокращение сердечной мышцы. Тот факт, что для лечения больного, находящегося на пароходе или в каком-нибудь отдаленном месте, можно получить указание специалистов, не играл в пьесе никакой роли. Было лишь показано, как техника облегчает человечеству общение и что этому противодействует современный общественный уклад.
