Бертрам Глас - История розги (Том 2-3)
В одном из монастырей, куда скрылись дамы и девушки высшей аристократии, жены национальных гвардейцев в течение целых пяти часов занимались тем, что пороли женщин розгами или шлепали по их обнаженным ягодицам руками, так как не хватало розог.
На другой день "Отец Дюшен" напечатал в хронике, что аристократки были счастливы подвергнуться наказанию розгами, ибо смотрели на подобное наказание как на испытание, посланное им самим Богом, и по прибытии торговок или жен гвардейцев сами раздевались, и последним не приходилось возиться с раздеванием их, чтобы пороть розгами или шлепать руками.
Потребовалось бы написать целые тома, если бы мы пожелали передать со всеми подробностями произведенные экзекуции.
Все телесные наказания, в общем, похожи одно на другое. Тогдашние газеты полны подробными описаниями телесных наказаний женщин из общества. Даже конвент посвятил несколько своих заседаний вопросу о злоупотреблении телесным наказанием женщин.
В первом томе нашего труда мы рассказали уже о наказании парижской чернью в революционное время Терианы де Мерикур.
Когда Империя украсила свои орлы трехцветным флагом, народная мысль направилась к другой цели, и пушечный гром заглушил крики женщин, если еще их где-нибудь в глуши пороли.
Наполеон провел свои победоносные войска по многим странам, и флагелляция не принимала участия в этом шествии, а если и практиковалась иногда, то в таких ничтожных размерах, что о ней не стоит и говорить.
Само собой разумеется, наполеоновские солдаты не упускали случая посечь хорошеньких неприятельниц, прежде чем воспользоваться своим правом сильного...
В рядах 6-го драгунского полка, где служил Стендаль, было в ходу выражение, что женщины, как говяжье мясо: чем больше их бьют, тем они становятся нежнее. Но это уже казарменные остроты... Мы не станем разыскивать и описывать здесь случаи телесного наказания женщин солдатами. Приведем только рассказ капитана 5-го гусарского полка Корнар, как он сам описывает подвиг его солдат в своих мемуарах.
"Я вошел в крошечный деревенский трактир, где один вид моего мундира произвел на всех живущих в домике потрясающее впечатление. Муж, жена и прислуга положительно все дрожали, когда подавали мне скромный обед, который я им заказал.
Я отрезал ломоть хлеба, когда услыхал раздирающие крики на дворе, в сарае.
Не снявши салфетки, которую завязал вокруг шеи, я бросился к сараю. Крики все усиливались. Я открыл дверь, сопровождаемый хозяином, хозяйкой и прислугой, и увидал пухленький женский круп, весь красный и припухший под шлепками, которыми награждал его один из моих солдат в то время, как двое других держали женщину за руки и за ноги.
Увидав меня, солдаты оставили свою жертву, и она встала на ноги. Эта была прехорошенькая блондинка, с голубыми глазами, маленькая немочка, похожая на фарфоровую куколку. Ее личико, раскрасневшееся от слез, было чрезвычайно мило.
Я стал утешать милую девушку, которая оказалась хозяйской дочерью. Ей на вид нельзя было дать больше шестнадцати лет. Отдав ее на руки ее родителей, которые тотчас же поспешили ее увести с собой, я вернулся к своему немного простывшему обеду.
На другой день я узнал, что девушка отказала солдатам в своей благосклонности, и они не придумали ничего другого как начать ее шлепать, чтобы сломить ее упрямство. Я посадил каждого из моих ребят на пять суток в темный карцер на хлеб и воду".
Подобные факты не раз повторялись в течение кампании и, конечно, весьма часто с благоприятным для солдат результатом, так как не всегда находился капитан Корнар для освобождения нежной голубки, упорство которой обыкновенно старались сломить не шлепками, а хорошими розгами. В этом отношении солдатам была дана полная свобода.
Госпожа Розга свирепствовала в Тюльери, и ходили слухи, что сам Наполеон не был против телесных наказаний, как дисциплинарной меры. Его собственные сестры, по его словам, частенько после урока наказывались розгами за леность.
После падения Империи наступил белый террор, тоже оргия флагелляции, но теперь вернувшиеся аристократы пользовались властью и на крупах хорошеньких якобинок вымещали обиду, нанесенную их женам, сестрам и дочерям. Затем с той же бесцеремонностью и жестокостью стали пороть бонапартистских женщин. Пучки розог или рукоятки плеток, которыми секли женщин, украшались белыми лилиями. Этот цветок гравировался на дереве остроконечными иглами и оставлял свое изображение на теле женщины. Если какая-нибудь девушка слыла за либералку, что означало приверженность к Империи, ее быстро хватали, спускали ей панталоны, поднимали платье с юбками и жестоко секли первым попавшимся удобным предметом, а затем хватали следующую.
Одна молодая женщина тотчас по выходе из церкви после венчания была схвачена толпой в Лионе и жестоко высечена публично розгами. Несчастная пролежала потом в постели несколько месяцев.
Но особенно много было перепорото публично женщин в Руане.
Так, до сведения роялистских дам дошло, что в одном костеле каждый вечер собирается очень много молодых и пожилых дам-бонапартисток. Подобные собрания не понравились некоторым гражданам города, и решено было положить им конец.
Несколько здоровенных и сильных женщин-роялисток, вооружившись пучками толстых, длинных и свежих березовых розог, стали караулить бедняжек у входа в костел. Когда бонапартистки появились, закутанные в свои тальмы, роялистки набросились на них; с каждой спускали панталоны, поднимали платье с юбками и секли ее розгами с яростью настоящих фурий по обнаженным частям тела. Присутствующие зрители аплодировали и поощряли разъяренных женщин, которые и без того были возбуждены криками истязуемых ими. Только когда у большинства розги измочалились и тела были исполосованы рубцами до крови, роялистки отпустили своих жертв.
Несмотря на жестокое истязание, которому подверглись несчастные бонапартистки, они все-таки решились еще раз собраться в костеле, чтобы покаяться в своих грехах, но из боязни нового истязания они решили на всякий случай надеть панталоны из особенно толстого полотна и которые не так легко было бы спустить. Роялистки проведали обо всем этом и решили поступить с ними еще безжалостнее, чем в первый раз. Они запаслись пучками из крапивы, каждую из них должен был сопровождать с таким пучком мальчик или девочка, чтобы она сама не укололась этим страшно колючим растением, а могла бы взять в руки пучок, когда жертва будет совсем готова для наказания. Полиция помогла им в их заговоре. Дней через восемь, когда появились у костела бонапартистки, они, как и в первый раз, были схвачены и обнажены, так что особые панталоны только немного замедлили операцию раздевания, но не спасли обладательниц их. Почти все дамы и девушки были наказаны крапивой до потери сознания, и многих пришлось полиции отвезти на извозчике домой... После этого дамы прекратили собрания в костеле. Когда об этом истязании заговорили газеты и старик Беранже особенно горячо нападал на руанскую полицию, допустившую два раза на улице такое безобразие, то министр сменил полицеймейстера, а через месяц дал ему повышение по службе.
В то время и в школах, и при исповедальнях опять стала процветать флагелляция в самых широких размерах.
Иезуиты признавали, что единственным средством заслужить прощение грехов было согласие подвергнуться от руки духовника наказанию розгами, плеткой или крапивой. И вот в исповедальне коленопреклоненная молоденькая женщина или девушка сама поднимает платье с юбками и подставляет свое обнаженное тело, чтобы духовник высек ее розгами, или плетью, или, за особенно большой грех, крапивой.
В одной деревне в то время один Ксендз принял за обыкновение наказывать своих духовных дочерей розгами или крапивой при всяком удобном и неудобном случае. Дамы настолько нашли это по вкусу, что часто сами для будущего успокоения души приставали к нему, чтобы он их выпорол, даже тогда, когда он находил возможным отпустить им грех, ограничившись двумя-тремя пощечинами.
КАКИМ ОБРАЗОМ СТАНОВЯТСЯ ФЛАГЕЛЛЯНТШЕЙ. ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ БЕЛОЙ РАБЫНИ
Мы увидим ниже, что любовь к получению ударов может быть у молодой девушки врожденной, но мы пока хотим рассмотреть тот случай, когда женщина, достигнув зрелости, не имела даже самого смутного желания быть высеченной или самой сечь кого-нибудь.
Теперь нас занимает мужчина, зараженный этим пороком и заражающий им женщину. Если это человек умный, он постарается вызвать у своей подруги страсть к флагелляции, действуя на ее воображение. Он станет заводить с ней разговоры по этому вопросу, будет частенько рассказывать факты, касающиеся флагелляции, таким образом он добьется, что возбудит любопытство у той, которую он хочет обратить в свою секту.
От одного господина мы узнали, как он просветил свою возлюбленную, не имевшую понятия о том, что есть мужчины, находящие наслаждение в унижении от женщны. Он был как бы полумазохист.
