Айн (http://marsexxx.com, <a href="/cdn-cgi/l/email-protection" class="__cf_email__" data-cfemail="325f534041574a4a4a724b531c4047">[email protected]</a>) - Источник
На земле ничто не дано человеку. Все, что ему требуется, надо произвести. И он сталкивается с главным выбором: есть только два способа выжить — живя своим умом или паразитируя на уме других. Творец творит. Паразит все получает из вторых рук. Творец стоит лицом к лицу с природой. Паразит прячется за посредником.
Творец стремится подчинить природу. Паразит стремится подчинить людей.
Творец живет ради своего дела. Он не нуждается в других. Первичная цепь замкнута в нем самом. Паразит живет, питаясь из чужих рук. Ему нужны другие. Другие становятся единственным смыслом его существования.
Основное, что требуется созидателю, — независимость. Мыслящая личность не может творить по принуждению. Ее нельзя взять в шоры, урезать в правах или подчинить каким-либо ограничениям. Ей нужна полная независимость в действиях и мотивах. Для созидателя вторичны все связи с людьми.
Главная забота паразита — облегчить связь с другими людьми, чтобы кормиться самому. Он ставит связи и отношения на первое место. И провозглашает, что человек живет для других. Он проповедует альтруизм.
Альтруизм — учение, согласно которому человек должен жить для других и ставить других выше себя.
Но человек не может жить ради другого человека. Он не может поделиться своей душой, как не может поделиться телом. Паразит использовал альтруизм как орудие эксплуатации и перевернул основу нравственных принципов человечества. Людям дали исчерпывающие инструкции, как уничтожить творца. Людям внушили, что зависимость — благо и добродетель.
Тот, кто пытается жить для других, — иждивенец. Он паразит по природе и делает паразитами тех, кому служит. Эта связь лишь разлагает обоих. Она недопустима в принципе. Ее ближайший прототип в реальном мире — раб, человек, который по определению служит своему господину. Если отвратительно физическое рабство, то насколько более отвратительно рабство духовное, раболепство духа. Раб по принуждению сохраняет остатки чести. Его оправдывает то, что он сопротивлялся и считает свое состояние злом. Но человек, добровольно отдающийся в рабство во имя любви, становится самым низменным существом на свете. Он позорит человеческое достоинство и опошляет идею любви. Но в этом суть альтруизма.
Людям внушили, что высшая добродетель — не созидать, а отдавать. Но нельзя отдать то, что не создано. Созидание предшествует распределению, иначе нечего будет распределять. Интересы творящего выше интересов пользователя. Но нас
учат восхищаться в первую очередь паразитом, который распоряжается чужими дарами, а не человеком, благодаря которому эти дары появились. Мы восхваляем благотворительность и не замечаем созидания.
Людям внушают, что их первая забота — облегчать страдания ближних. Но страдание — болезнь. Видя боль, люди стараются облегчить ее. Но провозглашая сострадание высшим критерием добра, страдание превращают в важнейшее дело жизни. И вот уже люди хотят видеть страдания других, чтобы самим быть добродетельными. Такова природа альтруизма. Но созидателя заботит не болезнь, а жизнь. Трудами созидателей искоренялись одни болезни за другими, болезни телесные и душевные; созидатели принесли больше облегчения страдающим, чем любой альтруист.
Людей учили, что соглашаться с другими — добродетель. Но творец не согласен. Людей учили, что добродетельно плыть по течению. Но творец идет против течения. Людям внушали, что добродетельно держаться вместе. Но творец держится в одиночестве.
Людям внушали, что Я человека — синоним зла, что бескорыстие — идеал добродетели. Но творец — эгоист в абсолютном смысле, а бескорыстный человек — тот, кто не думает, не чувствует, не выносит суждений и не действует. Все это — свойства личности. Тут подмена понятий смертельно опасна. Суть проблемы была извращена, и человечеству не оставили выбора… и свободы. Как два полюса ему предложили два понятия — эгоизм и альтруизм. Сказали, что эгоизм означает жертвование интересами других в угоду себе, а альтруизм — жертвование собой для других. Этим человека навечно привязывали к другим людям и не оставляли ему никакого выбора, кроме боли — собственной боли, переносимой ради других, или боли, причиняемой другим ради себя. К этому добавляли, что от самоуничижения надо испытывать радость, и ловушка захлопывалась. Оставалось принять мазохизм в качестве идеала — как альтернативу садизму. Это был величайший обман, которому когда-либо подвергали человечество.
Зависимость и страдание были навязаны людям как основа жизни.
Но выбор — не между самопожертвованием и господством. Выбор — между независимостью и зависимостью. Кодекс созидателя или кодекс паразита. Вот дилемма. В основе ее — выбор
между жизнью и смертью. Кодекс творца исходит из интересов мыслящей личности, что обеспечивает человечеству выживание. Кодекс паразита исходит из потребностей рассудка, не способного к выживанию. Хорошо все, что исходит от независимого Я. Плохо все, что порождено зависимостью человека от других людей.
В абсолютном смысле эгоист отнюдь не человек, жертвующий другими. Это человек, стоящий выше необходимости использовать других. Он обходится без них. Он не имеет к ним отношения ни в своих целях, ни в мотивах действий, ни в мышлении, ни в желаниях, ни в истоках своей энергии. Его нет для других людей, и он не просит, чтобы другие были для него. Это единственно возможная между людьми форма братства и взаимоуважения.
Различна мера способностей, но основной принцип един: мера независимости человека, инициативности и преданности своему делу определяет его талант как работника и ценность как человека. Независимость — вот единственный критерий его значимости и достоинства. То, что человек есть и во что он ставит себя, а не то, что он сделал или не сделал для других. Нет замены личному достоинству, и нет иной шкалы для его оценки, кроме независимости.
В честных отношениях нет места жертвенности. Архитектору нужны заказчики, но он не подчиняет свой труд их желаниям. Они нуждаются в нем, но они заказывают ему дом не для того, чтобы загрузить его работой. Люди обмениваются своим трудом ради взаимной выгоды, со взаимного согласия, каждый по собственной воле, когда их личные интересы совпадают и обе стороны заинтересованы в обмене. Если же у них нет желания, они не обязаны иметь дело друг с другом. Это единственно верная форма отношений между равными. Иное — отношения раба и господина или жертвы и палача.
Нет совместного труда с согласия большинства. Всякое творческое дело выполняется под руководством чьей-то одной мысли. Чтобы возвести здание, архитектору требуется множество исполнителей. Но он не ставит свой проект на голосование. Они работают вместе по общему согласию, и каждый свободен в своем деле. Архитектор использует сталь, стекло, бетон, произведенные другими. Но эти материалы остаются просто сталью, стеклом, бетоном, пока он не пустил их в дело. То, что он делает из них, уже
его личный продукт, его личная собственность. Такова единственная модель правильного сотрудничества людей.
Первейшее на земле право — это право Я. Первейший долг человека — долг перед собой. Его нравственный долг — никогда не отождествлять свои цели с другой личностью; нравственный закон — делать то, что он хочет, при условии, что его желания в основе своей не зависят от других людей. Это включает всю сферу его творческих способностей, разума, труда. Но это не относится к бандиту, альтруисту или диктатору.
Человек мыслит и трудится один. Человек один не может грабить, эксплуатировать или править. Рабство, эксплуатация, господство предполагают наличие жертвы, а это предполагает зависимость, то есть сферу деятельности паразитов.
Правители не эгоисты. Они ничего не создают. Они существуют полностью за счет других. Их цель в их подданных, в порабощении. Они столь же зависимы, как нищий, бандит или работник соцобес-печения. Форма зависимости несущественна.
Но людям внушили, что нетворцы — тираны, императоры, диктаторы — олицетворение эгоизма. Этот обман был нужен, чтобы принизить и уничтожить Я в себе и других. Целью этого обмана было покончить с творцами. Или обуздать их, что то же самое.
Испокон века противостоят друг другу два антагониста — творец и паразит. Когда первый творец изобрел колесо, первый паразит изобрел альтруизм.
Творец, отвергнутый, гонимый, преследуемый, эксплуатируемый, упорно шел своим путем, вперед и вперед, и тащил за собой все человечество. Паразит ничем не содействовал прогрессу, он ставил палки в колеса. У этого конфликта есть другое название: индивидуум против коллектива.
«Общее благо» коллектива — расы, класса, государства — состояло в требовании и оправдании всякой тирании над людьми. Все самое страшное в мировой истории свершалось во имя человеколюбия. Какой акт эгоизма привел к кровопролитию, сравнимому с тем, что учиняли апологеты альтруизма? Где искать причину — в человеческом лицемерии или в самой сути принципа? Самые беспощадные мясники были правдивыми людьми. Они верили в гильотину и расстрел как верный путь к идеальному обществу. Никто не подвергал сомнению их право на убийство, поскольку они убивали ради гуманизма. Было признано, что можно пожертвовать одним
![Карочка — [email protected] - В день, когда магия замрет](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
