KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Разное » Ирвин Шоу - Любовь на темной улице (сборник рассказов)

Ирвин Шоу - Любовь на темной улице (сборник рассказов)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ирвин Шоу, "Любовь на темной улице (сборник рассказов)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Все долго молчали. Барон переходил от одной картины к другой, у одних он задерживался на несколько минут, у других не задерживался, быстро проходил мимо, заложив руки за спину, с легкой, вежливой улыбкой на губах. Время от времени он кивал головой. Роберта следовала за ним чуть в сторонке и жадно пожирала глазами знакомую акварель, к которой приближался барон, стараясь теперь взглянуть на нее по-новому, проницательными глазами этого, по-видимому, весьма сведущего в искусстве человека. Патрини, повернувшись к ним спиной, с равнодушным видом стоял у окна, наблюдая за уличным движением. На оживленной улице и в этой большой комнате, устланной мохнатым ковром, оно постоянно отзывалось глухим эхом -- хаш-хаш!

Первым заговорил барон. Он стоял у картины, которую Роберта написала в зоопарке в Венсенне, на ней была изображена группа детишек в бледно-голубых лыжных костюмчиках у клетки с леопардом.

-- Никак не могу решить,-- сказал он,-- нужна она мне или не нужна.-Он медленно пошел вдоль стены.-- А может, вот эта?

-- У меня есть дельное предложение,-- пришел ему на помощь Патрини, живо повернувшись к ним от окна, заслышав голос клиента.-- Вы можете взять обе домой и там, изучив их как следует, принять окончательное решение.

-- Ну, если эта леди не будет возражать,-- сказал барон, направив на Роберту свой заинтересованный, даже умоляющий взгляд.

-- Нет,-- ответила Роберта, всеми силами стараясь не заорать от счастья.-- Я не буду возражать.

-- Отлично,-- сухо сказал барон.-- Я пришлю за ними завтра.-- Он, слегка поклонившись, надел свою красивую шляпу на седовласую голову и направился к двери. Патрини в ту же секунду, словно маг, распахнул ее перед ним.

Проводив клиента, Патрини быстро вернулся в галерею, поднял обе картины, которые выбрал барон.

-- Превосходно,-- сказал он.-- Это лишь подтверждает мое старинное убеждение, что в некоторых случаях художнику весьма полезно с самого начала встретиться с клиентом.

Держа обе акварели под мышкой, он критически разглядывал другую многоцветную акварель, на которой была изображена обнаженная женщина. Ее Роберта написала в студии Раймонда.

-- С вашего позволения, я подержу ее у себя недельку-другую,-- сказал Патрини.-- Если я дам кое-кому знать, что барон проявил интерес к вашим работам, этого достаточно, чтобы заинтересовать вашим творчеством еще одного, может, двух любителей.-- Он взял и акварель с обнаженной.-- Вам, конечно, известно, что у барона знаменитая коллекция картин.

-- Конечно,-- солгала Роберта.

-- У него несколько превосходных картин Сутина1, довольно много Матисса и первоклассный Брак2. Ну, само собой, как и у всех видных коллекционеров, у него есть несколько произведений Пикассо. Когда он мне что-нибудь сообщит, я вам напишу.

В задней комнате зазвонил телефон, и Патрини побежал отвечать на звонок, держа под мышкой три ее акварели. Вскоре началась оживленная беседа шепотом, по тону которой можно было легко догадаться, что при общении эти два агента-интеллектуала применяют свой разработанный ими код.

Роберта, постояв в нерешительности посередине зала, собрала все свои картины и снова сунула их в портфель. Патрини все еще что-то нашептывал по телефону. Роберта подошла к двери, постояла там. Он выглянул.

-- Au revoir, mademoiselle3,-- помахал он ей рукой и вновь продолжил свое невнятное закодированное мы-чание.

Конечно, Роберта рассчитывала на более радушную, более прочувствованную прощальную церемонию. Еще бы, впервые кто-то выразил, пусть смутное, желание купить ее картину! Но Патрини был настолько увлечен беседой, что вряд ли оторвется от трубки до полуночи, и, по-видимому, давно позабыл о ее присутствии. Она, неопределенно улыбнувшись, вышла на улицу.

В холодных сгущавшихся сумерках она легко и весело шагала по улице, мимо ярко освещенных, сияющих, словно драгоценные камни, витрин дорогих магазинов, в своем развевающемся скромном шарфике, коротком пальтишке мышиного цвета, в голубых джинсах и ботинках, с видавшим виды зеленым портфелем под мышкой, стараясь держаться по-пуритански подальше от красивых, разодетых в дорогие меха женщин, в роскошных туфлях на высоких каблуках, от которых пахло ароматными духами,-- это они составляли естественную природную фауну на улице Фобур Сент-Оноре. Осторожно пробираясь между ними, она мечтала о том, как перед ней распахнутся двери музея, и она, словно в каком-то желанном, дорогом для нее трансе, уже видела перед собой большие афиши с написанным на них аршинными буквами ее именем -- Джеймс, повсюду на стекле киосков и в дверях художественных галерей. Те невидимые птицы, которые так дивно пели сегодня утром у нее над головой, теперь старались вовсю, куда громче, они пели только для нее одной, и она, такая счастливая, шла к кафе Квенни, где ее ожидал Ги.

Повинуясь чувству суеверия, она решила ничего не рассказывать Ги о том, что произошло в галерее Патрини. Когда все удачно завершится, когда ее картины купят (неважно, какие именно), когда за них будут отданы деньги, а сами картины повешены на стене в доме барона, вот тогда можно будет обо всем подробно рассказать и отметить такое важное событие на славу. К тому же было стыдно признаваться Ги, что она не расслышала фамилию барона, что робела, стеснялась спросить ее у него еще раз, когда он уходил из галереи. Завтра она непременно зайдет к Патрини, и так, словно невзначай, попросит его произнести фамилию барона по буквам.

Ги сидел в углу большого кафе, в котором было полно народа, нетерпеливо поглядывая на часы. Перед ним на столике стоял выпитый наполовину стакан с ананасовым соком. К разочарованию Роберты, которое она держала в строгой тайне, он не пил вина и вообще не употреблял никакого алкоголя.

-- Алкоголь -- проклятье Франции,-- все время повторял он.-- Только из-за вина мы превратились во второсортную державу.

Сама Роберта пила очень редко, но ей всегда было немного не по себе от того, что общается с французом, здесь, в Париже, который заказывает всякий раз, когда к их столику подходит ведающий спиртными напитками официант с картой вин в руках, бутылку кока-колы или лимонад. Это было ей так же неприятно, как и там, в Чикаго.

Ги неловко встал, когда она подошла к его столику.

-- Что случилось? -- спросил он.-- По-моему, я жду тебя здесь уже целую вечность. За это время я выпил три стакана ананасового сока.

-- Прости,-- извинилась перед ним Роберта, поставив на пол свой портфель и усаживаясь на стул рядом с Ги.-- Этот человек был занят.

Ги сел, слегка смягчившись.

-- Ну, как все прошло?

-- Не так плохо,-- ответила она, отчаянно борясь с соблазном выпалить правду.-- Он сказал, что ему интересно взглянуть на мои картины маслом.

-- Все они дураки,-- резюмировал Ги, сжимая ее руку.-- Вот увидишь, ему придется кусать свои локти, когда ты станешь знаменитостью. Да будет поздно.-- Он махнул официанту рукой.-- Два ананасовых сока, пожалуйста.-- Он в упор смотрел на Роберту.-- Скажи мне,-- начал он,-- каковы твои намерения?

-- Мои намерения? -- удивилась Роберта.-- По отношению к чему? Ты имеешь в виду себя?

-- Да нет,-- с досадой отмахнулся от нее Ги.-- Все это проявится само собой, когда придет время. Ну, я имею в виду в философском смысле -- твои намерения в жизни.

-- Ну,-- неуверенно сказала Роберта. Хотя она часто думала над этим вопросом, особенно сейчас, она не знала, как все это выразить словами.-- Ну, я, конечно, хочу стать хорошей художницей, само собой. Мне хочется точно знать, что я делаю, и почему, и что я пытаюсь заставить чувствовать людей, когда они смотрят на мои картины.

-- Это хорошо. Очень хорошо,-- сказал Ги, словно учитель, довольный подающим надежды учеником.-- Ну, что еще?

-- Я хочу, чтобы вся моя жизнь была именно такой,-- продолжала Роберта.-- Мне не хочется, ну, идти вслепую. Вот почему мне не нравятся многие молодые люди моего возраста у меня на родине,-- они не знают, чего хотят в жизни и как этого можно добиться. Ну, знаешь, вот они и бредут вслепую, на ощупь.

Ги, казалось, был совершенно сбит с толку.

-- Вслепую, на ощупь,-- повторил он.-- Что это значит?

-- По-французски -- "tвtonner",-- объяснила Роберта, довольная представившейся ей возможностью продемонстрировать перед ним свое лингвистическое превосходство.-- Мой отец изучает историю, он специалист по военной истории, ну, все эти битвы, сражения, постоянно только и говорит о войне, о царящей там суматохе, когда все вокруг бегают, безжалостно убивают друг друга, не зная, правильно они поступают или неправильно, выигрывают или проигрывают, вообще ничего не понимают. В общем, вся эта муть...

-- Да,-- сказал Ги,-- я слышал эту фразу.

-- Я считаю,-- продолжала Роберта,-- что муть войны есть ничто по сравнению с мутью молодости. Битва при Геттисберге была кристально чистой по сравнению с жизнью в девятнадцать лет. Я хочу выйти из этой мути, этого тумана молодости, мне хочется быть цельной. Мне не хочется во всем полагаться на случай. Это -- одна из причин моего приезда в Париж, все повсюду твердят, какие цельные люди эти французы. Может, и мне, глядя на них, стать такой же?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*