Роже Вайян - 325 000 франков
Жюльетта Дусэ высокая, с красивой пышной грудью, все мужчины норовят до нее дотронуться. Жюльетта беззлобно сопротивляется. О ней говорят: ладная фигурка!
Голову она откидывает назад. Волосы у нее длинные, черные. Когда она мчится на своем мотороллере, ветер так и треплет ее кудри, платье облепляет ее, и она в самом деле очень хороша.
Коммивояжеры, включая в свой маршрут город Бионну, сразу чувствуют себя более счастливыми (или менее несчастными), когда подумают, что увидят Жюльетту Дусэ, с развевающимися по ветру волосами мчащейся на своем мотороллере.
- Пригласи меня сегодня вечером на танцы, - попросила она Бюзара.
- Вечером мне захочется спать.
Жюльетта бросила взгляд на Мари-Жанну.
- Ладно, ладно, - сказала она громче. - Не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
Поль Морель тоже вышел из бистро. Это он купил Жюльетте мотороллер.
- Она все вздыхает по тебе, - сказал он Бюзару.
- До чего же он суровый! - Жюльетта показала Полю на Бюзара.
- Оставь мотороллер здесь и пошли со мной. Старт дашь ты... - сказал Поль.
- Грандиозно! - И, обращаясь к Бюзару, Жюльетта добавила: - Я закрою глаза, буду думать о тебе, и ты выиграешь.
- У него нет никаких шансов, - проговорил Поль Морель. - Вот уж потаскуха! - добавил он.
Маршрут бионнской велогонки образует восьмерку; он делится на три этапа. Первый этап: двадцать три километра по склону холма до перевала Круа-Русс, по Сенклодскому шоссе, - дорога хорошая с наклонными виражами я довольно отлогими подъемами, семь километров очень крутого петляющего спуска к Клюзо с тринадцатью поворотами до Бионны - это "большое кольцо". "Малое кольцо" - десять километров вокруг Бионны; большая часть пути проходит по асфальту и по крутым тропкам. Второй этап гонки ведется в обратном направлении, и, поднимаясь на перевал Круа-Русс со стороны Клюзо, гонщик преодолевает все тринадцать поворотов; на этом отрезке пути обычно и завязывается настоящая борьба. Третий этап идет в том же направлении, что и первый; вот тут-то и дает себя почувствовать "малое кольцо", гонщик, который только что видел вязы стадиона, вынужден повернуться спиной к финишу, он думает: "Ну вот, начинай все сначала"; в с этой минуты исход борьбы зависит не столько от крепости мышц и ровного дыхания, сколько от мужества а отваги. ("Отваги хватит ли тебе, Родриго?") Итак, Бионнские состязания отвечают всем требованиям велогонок; как в в бое быков, самая напряженная борьба начинается, когда гонщики, подобно быку, уже на пределе.
Жюльетта Дусэ дала сигнал к старту. Гонщики помчались по Сенклодской дороге. Некоторое время я ехал за ними; спидометр машины показывал тридцать восемь километров в час. Обычно во время таких провинциальных гонок спортсмены-любители развивают гораздо большую скорость, чем профессионалы на серьезных состязаниях, которые молчаливо уславливаются щадить свои силы.
Потом я обогнал велосипедистов, чтобы увидеть, кто пройдет первым на перевале. У белой линии, пересекавшей шоссе в самой высокой точке дистанции, стояла толпа. Гонщик, который первым пересечет эту черту, получит награду - приз одной из марок аперитива. Зрители явились целыми семьями, как на пикник. На лужайках стояло много машин. Над горными вершинами Верхней Юры сгущались тучи; сильно припекало, в разреженном воздухе дышать было тяжко; мучили слепни.
Первым пересек белую линию восьмой номер, паренек уж такой приземистый, что, хоть он и поднялся на педалях, привстав в седле, нам в в голову не пришло, что он "ехал танцовщицей", так красиво называется этот способ езды на велосипеде. На гонщике была белая майка без эмблемы спортивного клуба.
Через две минуты проехала основная группа гонщиков. Велосипедисты знали, что приз им уже не достался, и поэтому не стали увеличивать скорость, приближаясь к белой черте. Легко вел гонщик в голубой майке с номером семнадцать - опасный соперник из Гренобля.
Бювар ехал в середине группы. Он закончил подъем, не вставая с седла, напрягая в основном мышцы ног. Видно было, что он сосредоточен, собран, но не утомлен. Нас он не заметил.
В десяти метрах от белой линии Ленуар проколол шину. Он и ногу не успел спустить на землю, как остальные гонщики исчезли из виду, несясь по извилистому спуску в Клюзо. Поль Морель, ехавший за основной группой в своей "ведетте", остановился, чтобы помочь Ленуару сменить колесо. Мы подошли к ним.
- Кто этот восьмой? - спросил я.
- Какой-то парень из Бресса, - ответил Поль Морель. - Это его первая гонка, он только вокруг своей деревни и ездил. Ему двадцать лет. Деревенщина...
- За двадцать километров он опередил остальных на две минуты, - с жаром встала на его защиту Корделия. - Молодец паренек.
Жюльетта, сидевшая в "ведетте" на заднем сиденье, рядом с Серебряной Ногой, рассмеялась:
- Ноги у него короткие.
- Он далеко не уедет, - подтвердил судья гонок, сопровождавший Мореля.
Корделия потащила меня к машине.
- Спорт озлобляет, - сказала она.
Мари-Жанна не выходила из автомобиля. С самого отъезда из Бионны она не произнесла ни слова.
Стали прибывать отставшие на подъеме гонщики, они ехали по два, по три человека. Было ясно, что мне не удастся нагнать головную группу до въезда в Клюзо; на крутых спусках велосипедисты срезают углы на поворотах и едут быстрее машины; я вернулся в Бионну по Сенклодской дороге и решил ждать гонщиков у начала "малого кольца".
Мы уселись на террасе кафе. Жара еще усилилась.
Поль Морель опередил гонщиков. На минуту он задержался около нас и крикнул Мари-Жанне:
- Ваш дружок дурит! Он оторвался от всех и догоняет брессанца.
- А Ленуар? - спросил я.
- Все это один обман, - бросил Серебряная Нога. - Гонка еще и не началась.
Морель дал газ, и "ведетта" исчезла в "малом кольце".
- Поль Морель и Серебряная Нога - два сапога пара, - проговорила Мари-Жанна и поджала губы.
Я уже начинал жалеть, что взял с собой эту угрюмую девицу. Один слепень неотступно следовал за нами от самого перевала, я пытался прикончить его свернутой газетой, но тщетно. Мы беспрерывно вытирали пот со лба.
Первым проехал брессанец. Через полторы минуты промчался Бюзар.
- Forza, Бюзар! Держись! - крикнула Корделия, которая, выросла в Италии.
- А он в самом деле допустил ошибку? - спросила Мари-Жанна.
- Он выбьется из сил раньше времени, - ответил я.
Основная группа, во главе с лионцем, не спеша проследовала через две минуты после Бюзара.
Когда Бюзар завершил "малое кольцо", он отставал от брессанца всего на пятьдесят секунд и опередил основную группу на три минуты.
Довольно продолжительное время мы сопровождали группу гонщиков, которые ехали к Клюзо со скоростью тридцать километров в час.
Отрыв брессанца и Бюзара явно не беспокоил лидеров гонки; они приберегали силы, помня о подъеме с тринадцатью поворотами. Шестеро гонщиков во главе с Ленуаром нагнали основную группу на полпути в Клюзо.
Я увеличил скорость до ста километров в час; Корделия засекла время. Когда мы поравнялись с Бюзаром, она быстро подсчитала, что он опередил основную группу на четыре минуты, то есть на три километра. Проезжая мимо, я крикнул ему об этом. В ответ он дружески помахал рукой.
- Мне кажется, он едет без особого напряжения, - сказала Мари-Жанна.
Разрыв между брессанцем и Бюзаром уменьшился до четырехсот метров. Я поравнялся с крестьянином и некоторое время ехал рядом.
- В четырехстах метрах от тебя одиночка! - крикнул я ему.
Брессанец, казалось, не расслышал меня, и я повторил:
- Группа в трех километрах, а за тобой едет одиночка.
Брессанец обернулся, увидел Бюзара и, вместо того чтобы дождаться его, пригнулся к рулю и поехал быстрее. У него явно не было никакого опыта в гонках. Я снова крикнул:
- Вдвоем ехать легче. Дождись одиночку. Дурак, береги свои силы. Нажмешь к финишу, если еще будешь способен на это...
Но он поехал еще быстрее, так, будто гнался за ним я. У него толстые, нежно-розовые щеки, светлые короткие завитки волос падают на лоб.
Мы подъезжали к Клюзо. Тучи нависали теперь над самым городом. Упало несколько капель дождя.
Я остановился, поджидая основную группу. По дороге наконец-то отнесло от нас ветром слепня.
- Выпьем еще по стаканчику, - предложила Корделия.
- Некогда. Сейчас начнется борьба.
- А почему вы не едете за передними? - спросила Мари-Жанна.
Ударил гром, и разразилась гроза. Сразу хлынул дождь. На дороге показалось несколько велогонщиков.
Основная группа только что раскололась. Двое лионцев, греноблец и еще пятеро велосипедистов пронеслись мимо нас со скоростью сорок пять километров в час. Корделия едва успела разглядеть номера. Вплотную за ними шли шесть машин, поднимая фонтаны воды. Поль Морель, проезжая, что-то крикнул нам, но мы не расслышали.
С пятисотметровым разрывом следовали еще двадцать велосипедистов, но они ехали медленнее. Среди них был Ленуар. Ему пришлось потрудиться, нагоняя группу, и сейчас он набирался сил перед крутым подъемом с тринадцатью петлями.
