Роман Гари - Радости природы
- Что вы можете об этом знать? - возмутился лилипут.- Вы не прочли за свою жизнь ни одной книги. Совершенно необразован. Чем они выше, тем глупее. Да отойдите же вы от печки, несчастный! Вы же знаете, что не выносите резкой смены температуры! Меня очень беспокоит его кровообращение, доктор: по-моему, его сердце бьется слишком медленно, он устает от малейшего усилия, и ему совсем не подходит этот климат. Первый великан, который у меня был,- югослав, я нашел его в Черногории перед войной падал в обморок всякий раз, когда имел половые сношения, а вы знаете женщин... само любопытство! Вдобавок ко всему законы крайне несовершенны: для них ничего не предусмотрено, их считают обычными людьми, пользующимися всеми правами. Вот, например, если этот вздумает бросить меня...
- Вы прекрасно знаете, что я не собираюсь никого бросать,- возразил великан.- Я к вам очень привязан. Я вам очень признателен за все, что вы для меня сделали.
- Я преследую свои интересы, и только. Если вы считаете, что вас легко заменить...
- Я совершенно не представляю, что бы я без вас делал,- заявил великан.- До встречи с вами я был никто. Вы изменили мою жизнь. Вы дали мне возможность повидать свет...
- Осмотрите его, доктор. Его каждый вечер бросает в жар. Меня беспокоят его испражнения: они совершенно бесцветны. Он мочится каждые десять минут. Что-то тут не так. Он необычайно эмоционален. Разумеется, я его застраховал, но, признаюсь, я к нему очень привык. Мы не первый день вместе. Не стану скрывать: я боюсь. Представьте, что он умрет, доктор, тогда конец моему номеру! И чисто по-человечески я должен все-таки о нем позаботиться. В его состоянии... Ах, чего только не выдумает природа!
- Я глубоко тронут тем, что вы только что сказали,- заверил великан с пафосом.- Вы можете на меня рассчитывать. Я выдержу, мне только двадцать три года. Обычно великаны дотягивают до тридцати, иногда даже больше. Это зависит от роста и условий жизни. Обещаю вам, что сделаю все возможное.
- Тогда ведите себя спокойно. Прекратите играть в Ромео.
Доктор чувствовал себя немного не в своей тарелке. Ему вдруг показалось, что он сам то ли слишком высокий, то ли слишком маленький и что есть даже какая-то патология уже в одном том, что ты человек. Он тщательно прослушал великана: сильный насморк, больше ничего.
- Сильный насморк,- сказал он,- больше ничего. Герр Малер вынул сигару изо рта и принялся хохотать.
- Ха! Ха! Ха! Сильный насморк, больше ничего! Вы слышите, Себастьян? Вот от чего мы, оказывается, страдаем, вы и я, от насморка! Все остальное просто чудесно! Ха! Ха! Xa!
Великан тоже расхохотался. Фура задрожала. Доктор убрал свой стетоскоп.
- Я все же хочу, чтобы ему сделали рентген,- заявил герр Малер, когда немного успокоился.- Может, найдут что-нибудь. По-вашему, в легких у него ничего нет? Вы знаете, они очень быстро портятся.
Моего югослава убил обычный фурункул на ягодице, когда ему не было еще и двадцати. Говорят, что подонок, который уехал с моей женой,- француз, между прочим,- болен чахоткой. Прошу вас, осмотрите его получше. Его может прихватить где угодно. Во всяком случае, в одном для них фатальный исход неизбежен: это когда они влюбляются. Эмоции убивают их тут же. Это общеизвестная истина, не правда ли, доктор? Скажите ему.
- Уверяю вас, Игнац, я испытываю к этой девушке самые благородные чувства.
- Ха! Ха! Ха! Вы все одинаковы. Ваш предшественник говорил то же самое о моей жене. Они вместе уехали, и сейчас он болен чахоткой. Впрочем, он ее не похитил. Хотелось бы все же знать, как это у них получается. Моя жена восемьдесят пять сантиметров - и этот бандит - под три метра ростом: он без костылей и ходить-то не мог. Что угодно отдам, только бы узнать, как это у них получается,- обычное профессиональное любопытство, клянусь...
Дверь отворилась, и в фуру вошла девочка лет двенадцати. Она была в берете, а ее очень светлые волосы прядями спадали на приподнятый воротник пальто. Она закрыла за собой дверь и бросила строгий взгляд на лилипута, который тотчас привстал на своем ложе. Девочка отвернулась от него и подошла к великану. Тот густо покраснел, и капли пота выступили у него на лице. Герр Малер скрестил руки на груди, прикусил сигару и язвительно хохотнул.
- Вот-вот,- воскликнул он,- будьте как дома, не стесняйтесь!
Девочка не обращала на него никакого внимания. Она подняла глаза к лицу великана. Тот улыбнулся, и это была такая робкая и детская улыбка, что сердце у доктора сжалось.
- Ты не пришел, как обещал, Себастьян,- сказала девочка.
- Она хочет его смерти! - завопил лилипут.
- Я немного простужен, мадемуазель Ева,- прошептал великан.
- Вчера вечером они два часа провели на улице, держась за руки и любуясь луной! - вскричал герр Малер.- Об этом судачит весь цирк! Он не надел даже пальто! Она разорит меня!
- Я дала ему шерстяное одеяло,- сказала девочка.- Кстати, было вовсе не холодно.
- Мне хорошо известна цель ваших интриг,- воскликнул герр Малер.- За всем этим стоит твой отец! Вы потеряли удава, дрессированных собак вам уже недостаточно, вот вы и хотите заполучить великана для своего зверинца. Я не допущу, чтобы меня обокрали. У нас с ним контракт. Я сообщу в полицию. Я затаскаю вас по судам, вот увидите!
- Себастьян волен делать все, что ему нравится,- сказала девочка.Правда, Себастьян?
- Совершенно верно, мадемуазель Ева,- сказал великан.- Я совершенно свободен делать то, что мне нравится.
Девочка мечтательно посмотрела на него снизу вверх своими голубыми глазами.
- Ты прекрасен, Себастьян,- произнесла она важно.- Знаешь, я люблю тебя.
Великан улыбнулся и опустил ресницы. Девочка положила свою миниатюрную ручку на его огромную лапищу.
- Посмотрите на них,- взвыл герр Малер.- Никакого стыда! Она приходит сюда, чтобы подстрекать его к дезертирству! Какие люди, доктор, какие ужасные люди! Да сделайте же что-нибудь, объясните ему, она же его убьет!
- Себастьян не боится,- сказала девочка.- И вы не имеете права обращаться с ним как с вещью.
- Я трачу по пятьдесят марок в день на одни только витамины для него,вскричал герр Малер.- У вас нет средств, вы не сможете его содержать, говорю вам. Вы знаете, сколько он потребляет за один день? Пять кило мяса, и это только что касается протеинов!
- Не хлебом единым жив человек,- заявил вдруг Себастьян.
- Доктор, объясните же этой потаскушке, что это существо неспособно выдержать и малейшего волнения, пусть она оставит его в покое.
- Извините меня,- сказал доктор,- но это немного выходит за рамки моей компетенции.
- Конечно,- кивнул герр Малер,- и потому я просил также и ветеринаров осмотреть его. За ним нужен специальный уход: он не протянет и двух недель, если бросит меня.
- Я вовсе не собираюсь вас бросать, Игнац,- сказал Себастьян.- Но вы не можете запретить мне видеться с друзьями.
- Пора бы уже вам понять, герр Малер,- сказала девочка,- что Себастьян - человек.
- Человек! - воскликнул герр Малер.- Вы слышите, доктор? А я, разве я не человек? Доктор...
- Извините меня,- сказал доктор,- но мне действительно нужно идти. Я выпишу вам рецепт.
Девушка с восхищением смотрела в лицо гиганту. Себастьян опустил глаза. Его нескончаемо длинное лицо с выдающимся вперед и вверх подбородком и бровями Пьеро излучало счастье. Доктор не удержался и украдкой взглянул на хрупкую ручонку, лежавшую на огромной ладони. Себастьян застенчиво водил пальцем по краешку своего фиолетового цилиндра.
- Тебе следует пойти со мной,- сказала малышка.- Папа хотел бы с тобой поговорить.
- Я пойду с удовольствием,- ответил великан.
Он наклонился вперед, буквально согнулся пополам и, вытянув руку, взялся за ручку двери. Герр Малер с ужасом наблюдал за ним.
- Я вам категорически запрещаю это делать! - закричал он.- Вы заработаете пневмонию! Если вы высунете нос наружу, я больше ни за что не отвечаю!
- Он тиран,- заявила девочка.- Не слушай его, Себастьян. Ты имеешь право жить как все.
- Как все! - вскричал герр Малер с отчаянием в голосе, поднимая глаза к небу.
Великан выбрался из фуры. Ему удалось уже выставить одну ногу наружу, и он пытался вытащить другую, ничего не опрокинув. Девочка последовала за ним, держа в руке его цилиндр. Перед тем как выйти, она бросила торжествующий взгляд на лилипута.
- Можете не беспокоиться, я хорошо о нем позабочусь,- сказала она.Папа передает вам привет. Она вышла и закрыла за собой дверь.
- Это несправедливо, омерзительно! - возопил герр Малер.- Бывают минуты, когда мне стыдно быть человеком...
Доктор тем временем выписывал рецепт на детский аспирин.
