Вуди Аллен - Случай с Кугельмасом
Шло время, Кугельмас не упускал случая заглянуть к Перскому. У них с Эммой установились близкие и горячие отношения.
- Не промахнитесь, Перский: мне нельзя появляться у Бовари позже сто двадцатой страницы, - однажды предупредил волшебника Кугельмас. - Мы можем встречаться, только пока она не связалась с этим... Родольфом.
- Почему? - удивился Перский. - А вы не можете занять его часы?
- Занять его часы! Он же помещик, дворянин без титула. Этим ребятам только и дела что крутить романы и носиться верхом. По мне, таких пруд пруди на каждой странице "Женской моды". С причесочкой под Хельмута Бергера. Но для нее он штучка.
- А муж ничего не подозревает?
- Куда ему. Скучный маленький фельдшер, которого жизнь связала с тусовщицей. В десять он уже хочет спать, а она надевает туфельки для танцев. Ну ладно... Пока.
И Кугельмас снова вошел в шкаф и тотчас же оказался в имении Бовари в Ионвилле.
- Как дела, плюшечка?- спросил он у Эммы.
- О, Кугельмас, - вздохнула Эмма. - Если бы ты знал, что мне приходится терпеть! Вчера за обедом он заснул посреди десерта. Я уношусь в мечтах к "Максиму" или на балет и сквозь грезы слышу храп.
- Ничего, дорогая, я ведь снова с тобой, - сказал Кугельмас, обнимая ее.
Я заслужил это, думал он, погружая нос в ее волосы и вдыхая французский аромат. Довольно я страдал. Довольно платил аналитикам. Я искал не щадя сил. И вот я здесь, с ней, юной и совершеннолетней, через несколько страниц после Леона и прямо перед Родольфом. Чтобы взять свое, надо появиться в правильной главе.
Эмма, без сомнения, была так же счастлива. Она истосковалась по впечатлениям, и его волшебные сказки о бродвейской жизни, о мчащихся автомобилях и звездах Голливуда и телевидения зачаровывали прелестную юную француженку.
- Расскажи мне еще про О. Джея Симпсона, - умоляла она в тот вечер, когда они с Кугельмасом бродили близ церкви аббата Бурнисьена.
- Ну что расскажешь? Великий человек. В нападении ему вообще нет равных. Потрясающая техника. Его просто невозможно остановить.
- А "Оскар"? - спросила Эмма мечтательно. - Я бы все отдала за него.
- Сначала нужно попасть в номинацию.
- Я знаю. Ты объяснял. Но я уверена, что могу быть актрисой. Конечно, было б неплохо немного позаниматься. Может, у Страсберга. И если бы я нашла толкового агента...
- Посмотрим, посмотрим. Я поговорю с Перским.
Этим вечером, благополучно вернувшись к Перскому, Кугельмас выдвинул идею, чтобы Эмма погостила у него и повидала большой город.
- Нужно обдумать, - сказал Перский. - Может, я и сумею это устроить. Случались и более невероятные вещи.
Но оба так и не смогли припомнить ни одной.
- Где тебя всё черти носят? - прорычала Дафна, когда поздно вечером Кугельмас явился домой. - Завел потаскушку?
- Разумеется, - утомленно ответил Кугельмас. - Посидели с Леонардом Папкиным. Обсуждали социалистическое земледелие в Польше. Ты же знаешь Папкина. Это его конек.
- Ты какой-то странный последнее время, - сказала Дафна. - Чужой. Смотри не забудь про день рожденья моего отца в субботу.
- Ну конечно, конечно, - сказал Кугельмас, направляясь в ванную.
- Будут все мои. Приедут близнецы. И дядя Хэмиш. Будь повежливей с дядей Хэмишем, он тебя любит.
- Близнецы, великолепно, - сказал Кугельмас, закрываясь в ванной и избавляясь от голоса жены. Он прислонился к двери и глубоко вздохнул. Скоро он снова будет в Ионвилле, сказал он себе, с любимой женщиной. И на этот раз, если все пойдет хорошо, вернется оттуда с Эммой.
Назавтра, в три пятнадцать дня, Перский снова совершил чудо. Любовники провели несколько часов в Ионвилле с Бине, а потом вернулись в экипаж Бовари. В соответствии с инструкцией Перского они крепко обнялись, зажмурились и сосчитали до десяти. Когда они открыли глаза, шарабан как раз подъезжал к боковому входу отеля "Плаза", где с утра Кугельмас оптимистично заказал апартаменты.
- Как хорошо! Все точно как я представляла, - говорила Эмма, весело кружась по спальне и разглядывая город через окно. - Это здание Ф.А.О. Шварц. А вон Центральный парк, - а где же Шерри? А, вот, вижу. Божественно.
На кровати лежали пакеты от Хальстона и Сен-Лорана. Эмма развернула сверток и приложила черные бархатные брючки к своей безупречной фигуре.
- Костюмчик от Ральфа Лорана, - сказал Кугельмас. - Будешь смотреться на миллион долларов. Иди ко мне, малышка, поцелуемся.
- Я никогда не была так счастлива! - воскликнула Эмма, крутясь перед зеркалом. - Давай пойдем в город. Я хочу посмотреть "Кордебалет", Гуггенхайм и этого Джека Николсона, о котором ты все время рассказываешь. Сейчас идут какие-нибудь фильмы с ним?
- Непостижимо, - пробормотал профессор Гарварда. - Сначала - неизвестный персонаж по фамилии Кугельмас, а теперь она исчезла из романа. Впрочем, я думаю, это и есть свойство классики: можно перечитывать книгу тысячу раз, и всякий раз находишь что-то новое.
Любовники провели дивные выходные. Кугельмас сказал Дафне, что едет на симпозиум в Бостон и вернется в понедельник. Наслаждаясь каждым мгновеньем, они с Эммой ходили в кино, обедали в китайском квартале, провели два часа на дискотеке и, улегшись, смотрели фильм по телевизору. В воскресенье спали до полудня, побывали в Сохо и глазели на знаменитостей "У Элейн". Вечером заказали в номер икру и шампанское и проговорили до рассвета. Утром, когда они ехали на такси к Перскому, Кугельмас подумал, что лихорадка того стоила. Я не смогу привозить ее сюда слишком часто, но время от времени... будет чудесный контраст с Ионвиллем.
У Перского Эмма забралась в шкаф и, устроившись среди свертков и коробок с покупками, нежно поцеловала Кугельмаса и подмигнула ему: "Следующий раз - у меня". Перский трижды постучал по шкафу. Ничего не произошло.
- Хм, - сказал Перский и почесал в затылке. Он снова постучал, но чудо не свершалось. - Что-то не в порядке, - пробормотал он.
- Перский, не надо шуток! - воскликнул Кугельмас. - Что тут может быть не в порядке?
- Спокойствие, спокойствие. Эмма, вы еще в шкафу?
- Да.
Перский постучал опять, на этот раз сильнее.
- Перский, я еще здесь.
- Я знаю, дорогая. Сидите смирно.
- Перский, нам необходимо отправить ее назад, - прошептал Кугельмас. - Я женат, и через три часа у меня лекция. Маленькое благоразумное приключение на большее я не готов.
- Не пойму, - бормотал Перский. - Такой безотказный трюк.
Но он не смог ничего поделать.
- Потребуется немного времени, - сказал он Кугельмасу. - Надо разобраться. Я позвоню.
Кугельмас бросил Эмму в такси и отвез обратно в отель. Он едва успел на лекцию. Он весь день просидел на телефоне, названивая то Перскому, то возлюбленной. Волшебник сказал: чтоб докопаться до причины неполадок, может понадобиться несколько дней.
- Ну что симпозиум? - спросила Дафна вечером.
- Превосходно, превосходно, - ответил Кугельмас, поджигая фильтр сигареты.
- Что-то случилось? Ты заряжен, как кот.
- Я? Ха, забавно. Я безмятежен, как летняя ночь. Собираюсь пройтись подышать.
Он сразился с дверным замком, поймал такси и помчался в "Плазу".
- Как нехорошо, - сказала Эмма. - Шарль будет скучать по мне.
- Потерпи со мной, милая, - сказал Кугельмас.
Он был бледен и мокр. Он еще раз поцеловал Эмму, бросился к лифтам, наорал на Перского по автомату из вестибюля и еле успел домой до полуночи.
- Если верить Папкину, с тысяча девятьсот семьдесят первого года в Кракове не было более твердых цен на ячмень, - сказал он Дафне и измученно улыбнулся, залезая под одеяло.
Так прошла неделя.
В пятницу вечером Кугельмас сообщил Дафне, что должен срочно лететь на очередной симпозиум, на этот раз - в Сиракузы. Он бросился в отель, но эти выходные оказались совсем не похожими на прошлые.
- Верни меня в роман или женись на мне, - заявила Эмма. - А пока что мне надо найти работу или пойти на курсы, потому что целый день смотреть телик это кретинство.
- Отлично. Можно пойти в горничные. Говорят, быстро сбрасываешь вес...
- Я вчера встретила в Центральном парке одного внебродвейского продюсера, и он сказал, что я могу подойти для его нового проекта.
- Что еще за клоун?
- Он не клоун. Он чуткий, добрый и симпатичный. Его зовут Джефф, фамилии не помню, он сейчас выдвинут на "Тони".
В тот вечер Кугельмас пришел к Перскому пьяный.
- Успокойтесь, - сказал ему Перский. - Схлопочете инфаркт.
- Успокойтесь! Он говорит "успокойтесь"! Я схлопотал художественный образ, который сейчас заперт в гостиничном номере, а моя жена наверняка посадила мне на хвост частного сыщика.
- Я понимаю, понимаю. Конечно, не все в порядке. - Перский залез под шкаф и принялся что-то откручивать большими пассатижами.
- Я одичал, - продолжал Кугельмас. - Я не хожу - я крадусь по улицам. Мы с Эммой осточертели друг другу. Не говоря о счетах за номер, которые больше похожи на бюджет минобороны.
- Что ж я могу поделать? Мир магии, - откликнулся Перский. - Тонкая материя.
