Мирча Элиаде - Змей
Г-жа Соломон пожала плечами.
— Ах, да кто его разберет…
Когда за ней закрылась дверь, старуха посетовала:
— Он ей не приглянулся…
— Да у нее семь пятниц на неделе, разве ты не знаешь? Когда мы сидим тут одни, она вздыхает по гостям. Наедут гости — они ее утомляют… А мне капитан понравился. К тому же образованный человек…
— И другой тоже очень мил, — добавила старая г-жа Соломон.
Из-за двери донесся шум отодвигаемых стульев, смешки: гости вставали из-за стола, благодаря за угощение. Г-н Соломон заторопился из спальни.
— Будь добра, мама, — бросил он уже с порога, — распорядись насчет ужина нам в дорогу, с этим монастырем знаешь как, надо все продумать.
II
В саду было еще довольно жарко. Стере снял пиджак и повесил его на дерево, оставшись в одной рубашке, из ворота которой выступала полная, гладкая, белая шея. Рири как раз шла мимо с целым подносом запотевших стаканов. Стере остановил ее.
— Мне без варенья. Благодарю, — сказал он, беря в обе руки по стакану.
Прислонясь к стволу вишни, Лиза смотрела, как он запрокинул голову, будто хотел влить воду прямо в глотку, и пьет не переводя дух. Лиза смотрела, и ей было уже все равно. Что ж, жизнь загублена, отвели ей глаза, одурачили, не дав опомниться.
В эту минуту ей хотелось одного: найти родственную душу, излиться перед кем-нибудь, пусть это будет совершенно незнакомый человек, рассказать ему всю свою жизнь, год за годом.
Она оглянулась. Неподалеку, на траве, расположился Владимир, брат Рири, с двумя новыми гостями. Владимира было не узнать: в его манере говорить появилось что-то веское, солидное. Лиза пригляделась и заметила сигарету, которую юноша важно держал между пальцами. Дым дрожал в теплом воздухе — редкой голубоватой струйкой, быстро исчезающей на свету.
— У тебя что, голова болит?
Стере подцепил ее под руку, ублаготворенный.
— Вовсе нет. — Лиза постаралась попасть ему в тон.
— Ну да, будто я не вижу! — Стере повысил голос. — Это все из-за романса. Ты какой была, такой осталась: плакса, капризунья!..
Стамате услышал и покраснел. Стере обласкал его дружеским, благосклонным взглядом.
— Вы не споете нам, сударь, чего-нибудь повеселее? — крикнул он и потянул Лизу за собой, к сидящим на траве.
Стамате хотел встать, но Стере опустил руку ему на плечо.
— Без церемоний, прошу вас. Тут все свои.
— Но, может быть, даме это вовсе… — забормотал Стамате.
— Дама у нас натура сентиментальная, романтическая, — с улыбкой перебил его Стере, — поэтому я и спрашиваю, не споете ли вы нам чего-нибудь повеселее…
Стамате предпринял еще одну попытку встать, чувствуя себя в высшей степени неудобно: он сидел, обхватив руками колени, и смотрел на собеседника снизу вверх, натужной улыбкой и преувеличенной мимикой пытаясь скрыть неловкость и недостаток энтузиазма.
— Сидите, сидите, милейший. — Стере еще раз налег ему на плечо. — Или стоя вам лучше поется?
— Не думаю, что в саду вообще можно петь, — сказала Лиза. — Не то место…
Владимир раздраженно швырнул сигарету через забор. Только дискуссия пошла на лад, только он справился со своей несчастной робостью, сковывавшей его за обедом, — и нате вам, перебивают.
— Кто же поет в такую жару? — с иронией воскликнул он. — Лучше подсаживайтесь к нам, скоротаем время до сумерек. Господин капитан знает массу интересных вещей. Он только что рассказывал нам об одной книге…
— О, не надо! — робко запротестовал капитан.
— Да вы, я вижу, кладезь премудрости! — деланно восхитился Стере.
— …Представь, Лиза, книга о существовании Иисуса Христа! — договорил Владимир.
Лиза изобразила на лице живейший интерес.
— Кто же может знать что-нибудь наверняка об Иисусе Христе? — беспечно обронил Стере.
— Но есть документы, — осмелился заметить капитан Мануила.
— Документы! А документы не те же самые попы намарали? — с сарказмом возразил Стере. — Я всегда утверждал и позволю себе повториться: религия хороша для крестьян, для черни, чтобы не допускать анархии… Конечно, вы скажете, что Христос был идеалом нравственности, самоотречения и так далее. Перед идеалом я немею. Тут, конечно, мы все должны брать его в подражание…
— О чем это у вас такой жаркий спор? — спросила вдруг подошедшая Дорина.
Капитан почтительно вскочил, Стамате наконец тоже. На этот раз Стере не успел его удержать.
— О том, был Христос или нет, — сказала Лиза. — Господин капитан недавно читал одну книгу…
— Это не «Сын человеческий» Эмиля Людвига? — перебила ее Дорина.
— Которого Людвига? — вмешался в свою очередь Стере. — Не того, что про Наполеона? Лиза, дружок, у нас ведь она есть, по-моему, эта книга…
Капитан Мануила, деликатно склонясь к Дорине, сказал вполголоса, как бы только для нее:
— Нет, эта книга не столь знаменита. Да и не новинка, она вышла лет десять назад. Называется «Тайна Иисуса», французского автора, Кушу…
— А мне дадите почитать? — попросил Владимир.
— С превеликим удовольствием, — вежливо откликнулся капитан.
Лиза смотрела на него с растущей симпатией. Очень неглуп. К тому же дал и Стере возможность хоть как-то блеснуть. И тема интересная — существование Христа. Правда, не успел развернуться, а можно было бы — о христианской мистике, о соборах…
Владимиру хотелось увести ото всех капитана, Стамате и Дорину, чтобы им дали серьезно поговорить, но тут Рири дернула его за рукав и шепнула:
— Тебя Аглая зовет, она в доме.
Владимир быстрым шагом пошел к крыльцу, отрабатывая свою спортивную походку, которая всегда давала ему ощущение легкости, лишний раз напоминая: девятнадцать лет, университет, филология и вся жизнь впереди.
Г-жу Соломон он застал в гостиной, она доставала из шкафа свежие салфетки.
— Ты меня звала? — спросил он, глубоко переводя дух.
— Да, хотела спросить, патефон мы берем в монастырь?
Владимир ответил не сразу, собираясь с мыслями. Ответить было трудно: вопрос застал его врасплох и совсем не соответствовал высокому строю мыслей, вызванных начатой в саду беседой…
— Не знаю, останется ли время для танцев, — сказал он нехотя. — Мы доберемся туда вечером, надо будет показать им озеро, лес и все такое прочее… Потом сядем за стол…
— Значит, ты только зря тащил патефон, — резко сказала г-жа Соломон.
— Я думал, потанцуем здесь, — оправдывался Владимир.
— Какое! Они там увлеклись разговорами. — Г-жа Соломон метнула взгляд в окно. — Вряд ли уже захотят вернуться в дом…
— Пусть побудут на воздухе, чем плохо? — попытался убедить ее Владимир. — И вам, по-моему, удобнее: пораньше избавились от гостей…
Он хмыкнул, подчеркивая, что шутит. Но на душе слегка заскребло. Когда неделю назад г-жа Соломон позвонила ему в Бухарест, пригласив в гости вместе с Рири, он сам предложил захватить с собой патефон, чтобы развлекать общество. Он знал, к чему все это затевается, и знал характер Дорины: томительное молчание за столом и послеобеденная скука могли все испортить. А если есть патефон — пожалуйста, сразу после обеда устраивай танцы, и лед сломан. К тому же ему было известно, что значит потанцевать для г-жи Соломон, которая большую часть года проводит наедине с мужем в деревне, вдали от столицы.
— А как ты находишь капитана? — спросил он, не дождавшись отклика от Аглаи. — Он, знаешь ли, разошелся в конце концов…
— Ах, какая мне разница? Я в ваши дела не мешаюсь! — оборвала его г-жа Соломон.
«Да что это, Господи, с ней сегодня? — удивился Владимир. — Злится, что нет ухажеров? — Он припомнил, что Аглая бывает вполне довольна, только если кто-то вокруг нее вьется, какой-нибудь куртуазный и обходительный кавалер, лишь бы не г-н Соломон. — К несчастью, сегодня с кавалерами туго. Капитана привезли, чтобы он занимался Дориной. Д его приятель явно не хват. Может, и правда — танцы?»
— Вообще-то мы бы успели что-нибудь устроить и тут, — заикнулся было Владимир. — Еще нет и пяти. А едем мы только в половине восьмого… Танцы будут даже кстати — наша пара сможет найти общий язык…
— Да они до сих пор не сумели и словом перемолвиться, — едко заметила г-жа Соломон. — Вы их все никак в покое не оставите…
Наступило молчание. Владимир подыскивал приличный предлог, чтобы вернуться в сад.
— А кто тот, другой? — вдруг спросила г-жа Соломон.
— Он по агрономической части, так он сказал, когда нас представляли. Стере взбрело в голову заставлять его петь в саду.
— Стере в своем репертуаре… — съязвила г-жа Соломон.
Владимир понял, что надо спешно переменить тему. Аглая могла в любой момент сбиться на семейные проблемы, и тогда ему останется только кивать и не дай Бог за кого-нибудь вступиться.
— Что, если предложить всем прогуляться по селу? — придумал он.
