Нина Боуден - Дочь ведьмы
Он вдруг поднялся с места и быстрым шагом двинулся к балконной двери, которая вела на веранду, еще до того, как Тим и его мать догадались, что привлекло его внимание. На веранде что-то грохнулось на пол, потом раздался испуганный возглас.
Полицейский двигался с неожиданной легкостью и быстротой для такого высокого сильного мужчины. И когда Тим и его мать встали, он уже вышел оттуда, ведя за руку Бьянку. Он сгреб ее, когда она споткнулась об упаковки с пивом, стоявшие на полу, и упала.
— Бьянка! — закричал Тим.
Но ее глаза были полны ужаса, и она смотрела на него так, словно не узнавала.
— Это та самая девочка, о которой ты говорил? — спросил полицейский у Тима.
Мальчик молча кивнул. Бьянка выглядела такой маленькой, такой испуганной, как воробышек, выпавший из гнезда…
— Что ты здесь делаешь? — спросил ее полицейский.
Девочка застыла на месте, опустив голову и дрожа от страха.
— Не бойся, — проговорила миссис Хоггарт. И в ее голосе прозвучало сочувствие к Бьянке: — Никто не собирается обижать тебя. Ты пришла повидаться с Тимом?
Молчание.
— Она не любит, когда ее спрашивают, — сказал Тим.
Миссис Хоггарт посмотрела на полицейского. Тот пожал плечами.
— Поговори с ней сам, Тим, — предложила миссис Хоггарт. — Скажи, чтобы она не боялась нас.
— …Все в порядке… не волнуйся… — обратился к ней Тим.
Бьянка стояла так, словно не слышала его слов. Неподвижная, как статуя. Только вздымавшаяся грудь выдавала ее волнение.
— Они схватили Табба, — продолжил Тим. — И знают, что он нехороший человек. Ты ведь тоже знаешь это, потому что он бросил нас в пещере. И это он украл драгоценности. Правда ведь, что он подарил тебе один камушек?
Бьянка оставалась безмолвной и безучастной.
Тим набрал в грудь побольше воздуха и посмотрел на полицейского.
«Продолжай, ты все делаешь правильно», — понял он по выражению его лица. Но Тим почему-то, даже не понимая, откуда возникло это чувство, испытывал стыд и неловкость. Но ведь в том, чтобы помогать полиции в расследовании, нет ничего дурного. Он нисколько не сомневался в этом, тем не менее голос его прозвучал не так уверенно, как он ожидал:
— Ведь Табб дал тебе бриллиант — один из тех камней, что лежали в коробке, ты помнишь? В ту ночь, когда пришел к Смиту…
Она подняла голову и посмотрела непонимающим взглядом, как если бы он говорил на неизвестном ей языке. «Дикарка. Немного не в себе…» — вспомнились ему слова Тарбутта. Тим подумал, что в эту минуту она выглядела такой… В нем вспыхнуло раздражение. Она выглядела дурочкой, ничего не понимающей дурочкой. И это бросало тень на него. На его слова. Бьянка обязана повторить то, что говорила, чтобы он тоже не выглядел доверчивым дурачком, который повторяет всякие глупости. Тим заговорил чуть мягче, но по-прежнему настойчиво:
— Ты смело можешь рассказать о том, что произошло. Как все было на самом деле. Здесь только моя мама, а она верит тебе. А этот человек — полицейский. И ему тоже можно рассказать правду. Мы должны помогать полиции во время расследования. Это наш гражданский долг. — Он помолчал, а потом придумал способ, которым ее можно было бы заставить заговорить. Таким образом ему удавалось разговорить и Джейн, и этот прием должен был одинаково действовать на всех девочек. Идти от обратного.
— Ну хорошо. Можешь не говорить. Если тебе не хочется, молчи. Это не имеет значения. Думаю, что им это не интересно. Они все равно все знают: Табб украл драгоценности и… — он вдруг вспомнил, что говорил полицейский перед тем и бросил на него тревожный взгляд. Но тот незаметно кивнул, поддерживая и подбадривая мальчика — … и насчет Смита тоже, — закончил он с торжествующим видом. — Так что, как видишь, тебе не стоит беспокоиться из-за…
Она тонко вскрикнула и побежала.
Полицейский мог бы без труда задержать ее, но вместо этого он сложил руки на груди. Бьянка выскочила в прихожую. Они услышали, как взвыл ветер, когда она открыла дверь. Тим рванулся было за ней следом, но полицейский очень решительно остановил его:
— Не надо, Тим. Оставь ее в покое.
— Но там темно, — сказала встревоженная миссис Хоггарт. — Нам надо пойти за ней. Как можно отпускать ее одну в такую погоду?
— Не думаю, что она пришла одна, — ответил полицейский.
Тим обернулся к матери:
— С ней ничего не случится. Скуа — не Лондон. Так что не беспокойся… — Он говорил, не думая о том, что говорит, поскольку мысли его были заняты совсем другим. Взглянув на полицейского, он сказал: «Все, что я говорил до сих пор, — не более чем сплетни. До тех пор, пока нет никаких доказательств…»
Полицейский кивнул.
Клюшки для гольфа и лобстеры
— Я не думала, что выдаю тайну, — сказала Бьянка. — Просто мне так хотелось, чтобы Джейн поиграла со мной, чтобы не убегала от меня, как убегают другие…
— Бедная девочка, — пробормотал Смит.
Его голос прозвучал неожиданно для Бьянки мягко и заботливо. Это были его первые слова с того момента, как она села в машину и рассказала о том, что слышала и видела. Точнее, повторила, как попугай, то, что говорил Тим.
После того как она закончила, Смит все еще продолжал неподвижно сидеть, глядя прямо перед собой. Потом завел двигатель и направился к «Луинпулу», продолжая хранить полное молчание. Бьянке даже показалось, что он напрочь забыл о ней. Но когда они добрались до дома и она закрыла ворота, ведущие во двор, оказалось, что он ждет у задней двери. А потом он поднял ее на руки, словно был уверен, что она изнемогает от усталости, и донес до кухни. Усадив Бьянку на деревянную скамью, Смит разул ее. Она смотрела на его склоненную голову, и сердце ее сжималось от горечи из-за того, что все повернулось таким образом и что это случилось из-за нее. Ей хотелось попросить у него прощения.
Но когда она открыла рот, он присел на корточки:
— Моя бедная маленькая ведьмочка, — проговорил он и вздохнул. — Что сделано, того не вернешь, не стоит горевать.
Голос его прозвучал так меланхолично, так вяло, словно он совсем не сердился на нее, чего она ждала и чего боялась.
И из-за этого слезы вдруг брызнули из ее глаз.
— О нет! Только, ради бога, не хлюпай носом, — нетерпеливо проговорил Смит, но потом взял себя в руки. — Ты же знаешь, что ведьмы не плачут.
— Я не ведьма, — всхлипывая, ответила Бьянка. — Теперь уже нет. Я потеряла свою силу, как ты и говорил.
— Жаль! — Смит коротко и безрадостно засмеялся. — Нам бы сейчас не помешало, если бы ты могла использовать свое Другое видение.
Он выпрямился и застыл, глядя в огонь, на какое-то время совершенно забыв про девочку. Что же на самом деле известно полицейским? О чем они догадываются и в чем они блефуют? Смит не был глупцом и постепенно пришел к выводу, что все случившееся может быть искусной ловушкой. Что на самом деле у полиции нет никаких реальных доказательств его вины. И они просто надеются, что он потеряет голову от страха и выкинет что-нибудь такое, что выдаст его с головой. Смит нахмурился. Вполне возможно, хотя и в этом он тоже не был уверен, что они схватили Табба. Тот мог успеть взять драгоценности. И тогда все выложит полицейским в надежде, что заслужит более снисходительное отношение. «Малодушный человек», — подумал Смит и улыбнулся. Прежде чем заговорить с Таббом, он долго приглядывался к нему, примеривался, взвешивая все «за» и «против». Смит смотрел, как тот завтракает со своими знакомыми, как ведет себя с детьми, когда они вместе с ним выходили гулять по выходным дням. И понял, что Табб относится к числу тех людей, которые говорят, что им пора уходить, и остаются, которые твердят, что им хватит, и все равно выпивают вторую чашку кофе, а затем и третью. Кто уступает детям, когда они начинают клянчить мороженое на улице…
Улыбка сошла с лица Смита. В данную минуту малодушие Табба сработает как раз против него.
Он посмотрел на Бьянку. Слезы струились по ее лицу.
— Ты все еще плачешь? — нетерпеливо спросил он. — Из-за чего?
— Энни сказала, что вы можете уехать.
Смит всегда вел уединенный образ жизни, и до сих пор ни одна живая душа не выказывала сожаления из-за того, что он должен уехать. И мысль о том, что кто-то будет горевать о нем, вызывала странный отклик в душе. Отклик, который нельзя было назвать недовольством.
— Ты будешь скучать обо мне? — спросил Смит.
Она посмотрела на него покрасневшими глазами:
— А вы собираетесь уезжать?
— Мне кажется, что морская прогулка подействует на меня освежающе, — задумчиво глядя на нее, сказал Смит. Если они хотят использовать ее как ловушку, то и он тоже может использовать девочку таким же образом — бросить им косточку.
— Я хочу проплыть вдоль берега, — продолжил он. А может быть, наведаюсь в Труль.
— Вы тоже собираетесь в Южную Америку?
