Уильям Голдинг - Повелитель мух (сборник)
– Хрюша, где наши копья?
– Ой, слышите…
– Тогда тихо! Ложитесь.
Они лежали и, не веря, а потом ужасаясь, слушали шепот близнецов, то и дело перемежавший оторопелые паузы. Тьма полнилась неизвестным и грозным, когтями, клыками. Рассвет томительно долго стирал с неба звезды, и наконец в шалаш поползло унылое серое утро. Они зашевелились, хотя у входа стерег неотступный страх. Путаная тьма уже расслаивалась на даль и близь, и затеплели подцветкой облачка в вышине. Одинокая морская птица взвилась с хриплым криком, эхо перехватило его, и что-то засвистело в лесу. Лоскуты облаков у горизонта пропитались розовостью, и снова стали зелеными верхушки пальм.
Ральф встал на колени у входа и осторожно выглянул из шалаша.
– Эрик, Сэм. Зовите всех на собрание. Только тихо. Живей.
Близнецы, дрожа и жмясь друг к дружке, ползком одолели расстояние до следующего шалаша и там выложили страшную новость. Ральф заставил себя встать и пошел к площадке, достоинства ради держась очень прямо, хоть по спине у него бегали мурашки; Хрюша и Саймон шли следом, сзади пробирались остальные.
Ральф взял рог с отполированного ствола и поднес к губам; но раздумал и не подул, а вместо этого только поднял раковину и показал всем. И все поняли.
Лучи, пучком расходившиеся над горизонтом, теперь пластались уже вокруг, на уровне глаз. Ральф глянул на взбухающую золотую дольку, которая озаряла их справа и будто подбадривала. Кружок мальчиков перед ним ощетинился копьями.
Он передал рог Эрику, потому что тот сидел ближе Сэма.
– Мы видели зверя своими глазами. Нет, не во сне…
Сэм его перебил. Рог служил обоим близнецам сразу, так повелось, ввиду их совершенной нерасторжимости.
– На нем шерсть. И сзади у него что-то – вроде крылья. И он шевелился…
– Ой, жуть. Он, что ли, сел…
– Костер горел вовсю…
– Мы его как раз разожгли…
– Веток подложили…
– У него глаза…
– Зубы…
– Когти…
– Мы ка-ак побежим…
– Прямо по скалам…
– Натыкаемся…
– А он за нами…
– Я видел, он за деревьями прятался…
– Чуть меня не сцапал…
Ральф с испугом показал на лицо Эрика, в кровь исполосованное ветками.
– Как это ты?
Эрик пощупал лицо.
– Весь покарябался. И кровь?
Мальчики, сидевшие рядом с Эриком, в ужасе отпрянули. Джонни, еще не переставший зевать, вдруг разразился слезами, и Билл хлопал его по спине, пока он не затих. Яркое утро было полно угроз, и кружок мальчиков стал меняться. Взгляды уже не устремлялись к центру, все озирались по сторонам, из-за своих деревянных копий, как из-за ограды. Джек заставил их вспомнить, что они не в засаде, а на собрании.
– Вот это будет охота! Кто со мной?
Ральф заерзал на месте.
– Копья у нас – деревянные палки. Не болтай.
Джек ухмыльнулся:
– Ага! Боишься?
– Да, а что? Ты, что ли, не боишься?
И в отчаянной, обреченной надежде он повернулся к близнецам:
– Вы же нам головы не морочите? А?
Протест был такой пламенный, что в его искренности никто бы не мог усомниться.
Рог взял Хрюша.
– А может… может, нам тут остаться? Глядишь, зверь к нам и не сунется.
Если б не ощущение, что за ними кто-то следит, Ральф бы на него накричал.
– Тут остаться? В угол забиться и вечно дрожать? А что мы есть будем? И как же костер?
– Давайте двигаться, – дернулся Джек. – Мы только зря время теряем.
– Нет. Погоди. Как нам с малышами быть?
– А, да ну их!
– Кто-то должен за ними присматривать.
– Пока что они без нас обходились.
– Пока что можно было. А сейчас нельзя. За ними присмотрит Хрюша.
– Вот именно. Трясись над своим драгоценным Хрюшей, пусть тут отсиживается.
– Сам подумай. Ну что Хрюша может с одним глазом?
Остальные с любопытством переводили взгляды с Ральфа на Джека.
– И вот еще что. Обычная охота тут не годится, зверь же не оставляет следов. Оставлял бы – ты бы увидел. Скорей всего он с дерева на дерево перемахивает, вроде этих, ну, как их…
Вокруг закивали.
– Так что тут еще подумать надо.
Хрюша снял покалеченные очки и принялся протирать уцелевшее стеклышко.
– Ральф, а мы-то как же?
– Рог не у тебя. На, держи.
– Так я вот чего – мы-то как же? Вдруг зверь придет, когда вас не будет. Я плохо вижу, и если я напугаюсь…
Джек перебил презрительно:
– Ну ты-то вечно пугаисся.
– У меня рог!
– Рог, рог! – заорал Джек. – При чем тут это! Сами уже знаем, кого надо слушать. Много ли умного Саймон, или Билл, или Уолтер скажут? Кое-кому пора бы заткнуться и сообразить, что не им решать…
Это было уже слишком. Кровь прилила к щекам Ральфа.
– Рог не у тебя. Сядь.
Лицо у Джека побелело, веснушки выступили четкими коричневыми крапинками. Он облизнул губы и не сел.
– …И это уж дело охотников.
Все смотрели на них во все глаза. Хрюша от греха подальше сунул рог на колени к Ральфу и сел. Нависала гнетущая тишина. Хрюша затаил дыхание.
– Нет, это дело не только охотников, – выговорил наконец Ральф. – Зверя же не выследишь. И неужели ты не хочешь, чтоб нас спасли?
Он повернулся к собранию:
– Хотите вы или нет, чтобы нас спасли?
И опять посмотрел на Джека:
– Я уже говорил, главное – костер. А сейчас он, конечно, погас…
И опять его взяла злость, она выручила его, подхлестнула, придала духу, он перешел в атаку:
– Соображаете вы все или нет? Надо же костер зажечь! Об этом ты не подумал? Да, Джек? Или, может, никто и не хочет, чтоб нас спасли?
Ну нет, чтоб спасли – кто же не хочет, тут уж все ясно, и перевес снова, одним махом, был на стороне Ральфа. Хрюша выдохнул со свистом, снова глотнул воздуха, задохнулся. Он привалился к бревну, разевая рот, и к его губам подбирались синие тени. На него не обращали внимания.
– Ну-ка вспомни, Джек. Может, есть на острове место, где ты еще не был?
Джек нехотя ответил:
– Если только… А! Ну да! Помнишь? В самом хвосте, где скалы навалены. Я подходил совсем близко. Там такой перешеек. И другого подступа нет.
– Может, там он и живет.
Все сразу загалдели.
– Тихо! Ну ладно. Пойдем туда. Если там зверя не окажется, заберемся на гору, посмотрим оттуда; и костер разведем.
– Пошли.
– Сперва надо поесть. Потом пойдем. – Ральф помолчал. – Копья, наверно, все же захватим.
Они поели, и Ральф повел старших вдоль берега. Хрюшу так и оставили валяться на площадке. День, как и все эти дни, обещал солнечную баню под синим куполом. Его еще не поволокло зыбящейся дымкой, и потому берег убегал плавной дугой очень далеко, пока не сливался в одно с лесом. Ральф выбрал тропку вдоль пальмовой террасы, не решаясь спускаться на раскаленный песок. Он предоставил Джеку идти впереди, и тот выступал с комическими предосторожностями, хотя они бы заметили врага уже с двадцати ярдов. А сам Ральф, радуясь тому, что на время избавился от ответственности, замыкал шествие.
Саймон шел впереди Ральфа, и его одолевали сомненья – страшный зверь, с когтями, сидит на вершине горы и не оставляет следов, а за близнецами не мог угнаться? Сколько бы Саймон ни думал про этого зверя, его воображенью явственно рисовался человек – героический и больной.
Он вздохнул. Другие спокойно встают и говорят перед собранием, и видно, что их не мучит стыд за себя, что у них не сжимается все внутри; говорят, что придет в голову, будто обращаются к одному кому-то. Он ступил в сторону и обернулся. Ральф шагал, неся копье на плече. Саймон замедлил шаг и робко пошел рядом с Ральфом, заглядывая ему в лицо снизу вверх из-за темной гривы, застилавшей ему теперь глаза. Ральф глянул на него искоса, заставил себя улыбнуться, будто он и не помнит, какого Саймон свалял дурака накануне, и снова устремил куда-то пустой взгляд. Саймон обрадовался, что его признали, и тотчас забыл о себе. Когда он наткнулся на дерево, Ральф нахмурился и отвернулся, а Роберт хмыкнул. Саймон прянул в сторону, белое пятно у него на лбу побагровело и стало сочиться. Ральф оставил Саймона и вернулся к своим собственным мукам. Скоро они подойдут к замку, этого не миновать, и главному придется пойти впереди.
Джек затрусил назад.
– Уже скоро.
– Ладно. Подойдем как можно ближе.
Он пошел за Джеком пологим подъемом в сторону замка. Слева была непроглядная гуща деревьев и лиан.
– Может, и там что-то? А?
– Было бы заметно. Нет, тут никто не входил и не выходил.
– Ну а в замке?
– Посмотрим.
Ральф раздвинул заслон травы и выглянул. Впереди было всего несколько каменистых ярдов, а дальше два берега сходились, и тут бы острову, казалось, и кончиться острым мысом. Но вместо этого узкая каменная коса в несколько ярдов шириной и ярдов пятнадцати длиной, продолжая остров, уходила в море. Она утыкалась в один из тех розовых квадратов, которые составляли фундамент острова. Эта стена замка, отвесная скала футов в сто высотой, и была тем розовым бастионом, который они видели тогда сверху. Она вся была в трещинах и сверху завалена грозившими обрушиться камнями.
